Коннектикутский картель

Ни одна трансформация гениев в злодеи не была столь драматичной, как превращение семьи Саклер из филантропов и благотворителей науки и культуры в банду, которая ради наживы спровоцировала едва ли не самый серьезный кризис в области здоровья в США. Десятки тысяч артефактов и сотни миллионов долларов, переданных Саклерами музеям, институтам и университетам мира, как оказалось, напрямую связаны с гибелью как минимум 200 тыс. человек.

Тихая слава

Если вы были в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Оксфорде, Тель-Авиве (список городов можно продолжать очень долго), но фамилия Саклер вам незнакома, то, скорее всего, вы просто не очень внимательны. В нью-йоркском Музее Метрополитен и в парижском Лувре есть по Саклеровскому крылу. В Мете в нем находится, пожалуй, самый грандиозный из артефактов — древнеегипетский храм Дендур, спасенный при строительстве Асуанской плотины, перевезенный и полностью восстановленный в Нью-Йорке. В лондонской галерее Тейт Модерн есть Саклеровский эскалатор, имя Саклеров носят несколько университетских музеев в США, Высшая медицинская школа в Тель-Авиве.

Деньги Саклеров получали тысячи музеев, институтов и школ по всему миру.

Когда в 2008 году имя Саклеров впервые появилось в списке самых богатых британцев по версии The Sunday Times (семья действительно была англофильской, и многие ее члены переехали в Британию), авторы замечали, что при состоянии £500 млн (оно рассчитывалось только на основании оценочной стоимости принадлежащего семье бизнеса, а потому было очень занижено) как минимум £200 млн Саклеры потратили на помощь культурным, учебным и медицинским заведениям. Пожалуй, единственным местом, где практически невозможно найти упоминание о Саклерах, был сайт компании Purdue Pharma.

Саклеры никогда не хотели афишировать, что их семейный бизнес и источник их богатства — компания, которая придумала самое популярное и самое противоречивое обезболивающее: OxyContin.

Сейчас его называют причиной «опиоидной эпидемии» в США и Европе, от которой погибли более 200 тыс. человек. Саклеров же обвиняют в том, что они вполне сознательно спровоцировали этот кризис, рассчитывая получать доход от продаж и опиоидов, и лекарств, применяющихся в лечении зависимости от них.

Скромное начало

Исаак Саклер, переехавший в начале прошлого века вместе с семьей в Нью-Йорк из местечка Куты (на территории современной Украины) и открывший небольшой продуктовый магазинчик в Бруклине, рассчитывал, что дети пойдут по его стопам. Тем не менее все трое сыновей — Артур, Мортимер и Реймонд — решили связать свою жизнь с медициной. Артур Саклер позже любил говорить, что его учителем был Йохан ван Опхейсен, которого он называл любимым учеником Фрейда. По его стопам пошли и младшие братья. Отец, умерший в 1945 году, однако, не застал их триумфа.

У братьев, надо сказать, неплохо получалось быть психиатрами. Они некоторое время работали в одном из нью-йоркских психиатрических центров и в общей сложности написали более 100 научных работ.

Тем не менее настоящей их стихией была коммерция. Артур быстро переключился на медицинский маркетинг. Он, как говорят его недруги, придумал самые сомнительные, но и самые успешные маркетинговые ходы, популярные и сейчас. В частности, направлять все внимание маркетологов на врачей, а не на пациентов, поскольку, как бы ни была сильна тяга людей к самолечению, врачам они доверяют больше, чем себе. Именно на этом была построена реклама первых транквилизаторов Librium и Valium, которые с огромным успехом продвигал Артур Саклер. Вскоре названия стали такими же общеизвестными, как, скажем, аспирин, а врачи при всех возможных случаях выписывали именно их.

Не обошлось и без скандала. Выяснилось, например, что Саклер заплатил одному из высокопоставленных чиновников Управления по контролю за продуктами питания и лекарственными препаратами несколько сот тысяч долларов (дело было в 1959 году), чтобы тот в своих выступлениях и статьях продвигал препараты клиентов Артура Саклера.

Чиновник с позором покинул свой пост, Саклер же пережил этот скандал без последствий для своей репутации.

Денег, которые Артур заработал на маркетинге транквилизаторов в Pfizer, хватило, чтобы ссудить братьям сумму, необходимую для покупки фармацевтической компании The Frederick Purdue Company и стать ее совладельцем. В 1952 году, когда компания перешла к братьям Саклер, никто и подумать не мог, что предприятие, бестселлером которого было дешевое слабительное, превратится в грандиозное предприятие Purdue Pharma, а семья Саклер в списке Forbes обойдет Оппенгеймеров и Меллонов.

Восхождение вниз

Компания заняла свою нишу на рынке, занявшись созданием новых и улучшением старых болеутоляющих средств. Прорыв случился относительно недавно, уже после смерти Артура Саклера.

В 1996 году компания презентовала миру OxyContin, который назвала самым безопасным и самым эффективным из опиоидных препаратов, годным к употреблению почти в неограниченных количествах.

Сам препарат, известный как оксикодон, был создан еще во время Первой мировой войны в Германии. Главным новшеством была лекарственная форма препарата, позволявшая действующему веществу выделяться постепенно. По заявлению производителей, это не делало лекарство менее эффективным, зато сводило к минимуму главный побочный эффект опиатов — привыкание. В качестве доказательства приводились данные клинических испытаний и вся прочая необходимая в таких случаях документация, включая публикации в научных журналах.

Для маркетинга это был настоящий прорыв: если предыдущие опиоиды выписывались только онкологическим больным, то OxyContin, как надеялись производители, мог применяться и в общей практике. Так и произошло. Препарат был принят с восторгом, врачи начали выписывать его в едва ли не промышленных количествах буквально всем, кто испытывал боль, которую не удавалось снять обычными нестероидными противовоспалительными средствами типа ибупрофена, парацетамола и аспирина. По данным Forbes, за несколько лет объем продаж препарата достиг $1,5 млрд. Более того, назначение опиоидных препаратов стало расцениваться как совершенно естественная и допустимая практика для врачей общего профиля. Именно поэтому 1996 год принято считать началом «опиоидной эпидемии». Ведь дело в том, что OxyContin вовсе не обладал теми свойствами, о которых говорили его производители.

Обман планетарного масштаба

Противники говорят, что империя Purdue была создана и функционировала таким образом, что одни и те же люди фактически производили лекарства, испытывали их, проверяли результаты испытаний и рецензировали открытия специалистов в научной прессе. На это в том числе, говорят оппоненты Саклеров, были направлены тщательное выстраивание взаимоотношений семьи с учебными заведениями и спонсорская помощь университетам. «Вы не представляете, сколько лекций я прочла в аудиториях, называемых Саклеровскими, по всему миру! — говорила в интервью The New Yorker Эллен Фрэнсис, в свое время занимавшая должность руководителя кафедры психиатрии в Медицинской школе Университета Дьюка.— Их имя продвигалось как символ добрых дел, как символ настоящих плодов капитализма. Но все в итоге сводится к тому, что свои деньги они заработали на миллионах пациентов, страдающих зависимостью. И то, что это сошло им с рук,— дико!»

Сходило им с рук это очень долго.

Главной защитой была совершенно безупречная репутация семьи. Мало того, что они были успешными бизнесменами и меценатами, они пользовались искренним и непоколебимым уважением коллег.

Достаточно сказать, что едва ли не самая известная книга нобелевского лауреата Лайнуса Полинга «Как прожить дольше и чувствовать себя лучше» имеет посвящение Артуру Саклеру. Саклеры к середине 2000-х годов были самой обласканной, самой награжденной, самой уважаемой из семей миллиардеров. Но теперь это не так.

Уже после смерти братьев и после того, как «опиоидная эпидемия» стала феноменом, который больше нельзя было игнорировать, власти Соединенных Штатов решили действовать. Против Purdue Pharma начали подаваться иски. Поначалу компании и членам семьи Саклер удавалось сдерживать натиск. Однако и этому пришел конец. В марте 2019 года произошло сразу два события, которые, как считается, могут совершенно изменить положение вещей и сделать Саклеров беззащитными. Сначала компания Purdue Pharma впервые за все те почти десять лет, что бушует этот скандал, согласилась выплатить компенсацию жертвам и родственникам жертв эпидемии. Не всем, не везде. Только тем, кто проживает в штате Оклахома, и только $270 млн. Но все понимают, что это только начало. А совсем недавно, 28 марта, генеральный прокурор штата Нью-Йорк передала в суд исковое заявление, в котором (.pdf) обвиняет не только компанию, но и всех членов семьи Саклер в том, что они намеренно вводили в заблуждение врачей и общество относительно безопасности своего препарата и, более того, придумали, что препарат не приводит к зависимости, что все признаки зависимости — это «псевдозависимость», которую легко можно вылечить, что дозы опиоидов можно повышать без особого риска для здоровья и т. д. По версии обвинения, все это было направлено на увеличение числа зависимых людей, которым потом можно было бы прописывать дорогие средства для лечения зависимости.

США готовят войну опиоидам и их производителям

К этому времени не могли более молчать и представители тех музеев и культурных институтов, которые получали деньги и артефакты от семьи Саклер. Один за другим они начали делать заявления о том, что прекращают принимать пожертвования от семьи и даже возвращают некоторые из уже полученных. Чтобы избежать еще худшей паблисити, семья сама приняла решение прекратить благотворительную деятельность в Британии — стране, которая более всех была обласкана ее деньгами и которая сама обласкала семью наградами и почетом. Достаточно сказать, что Мортимеру Саклеру был пожаловано так называемое почетное рыцарство (собственно рыцарство может быть пожаловано только британским гражданам), а его жена, которая упоминается в нью-йоркском иске как одна из главных злоумышленниц, удостоилась звания кавалерственной дамы. Наконец, знаменитая фотохудожница Нан Голдин обратилась с открытым письмом к деятелям культуры с призывом бойкотировать семью Саклер.

По мнению экспертов, у компании Purdue Pharma будущего нет. Вопрос лишь в том, успеют ли менеджеры компании объявить ее банкротом, или это произойдет уже в ходе многочисленных судебных заседаний и выплат штрафов и компенсаций. Зато вопрос о том, сохранят ли Лувр и Мет свои Саклеровские крылья, останется ли Саклеровский эскалатор в Тейт Модерн, а красивая табличка с фамилией «Саклер» у входа в зал с картинами Уильяма Тернера в собственно галерее Тейт, остается открытым. Музеи пока делают вид, что их знакомство с Саклерами никого не касается.

Дмитрий Головинченко