История протестов жителей Якутска по поводу мигрантов из Киргизии за несколько дней обросла множеством мифов. В соцсетях распространялись истории о погромах, якутские власти успели обвинить в национализме и организации собрания протестующих. С протестами связали даже ежегодный указ главы о запрете мигрантам работать в определенных сферах. “Ъ” разбирался, насколько остро в Якутии стоит национальный вопрос.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов
«18 марта вечером на улицах было очень много машин, люди ехали в "Триумф" (дворец спорта.— “Ъ”). Честно говоря, было как-то не по себе: кто знал, чем это все закончится»,— вспоминает события двухнедельной давности собеседник “Ъ”, близкий к региональной власти. Тогда на спортивной арене собралось около 7 тыс. человек, приглашения рассылались в WhatsApp на якутском языке. За сутки до этого около 200 человек вышли на площадь Ленина в Якутске, поводом для протеста стало изнасилование местной жительницы мигрантом из Киргизии (его и двоих сообщников задержала по горячим следам полиция). Акция 17 марта была несанкционированной, руководитель администрации главы республики Федор Борисов предложил людям разойтись и собраться на следующий день в «Триумфе». 17–18 марта появилась информация о нападениях на киргизов, погромах в овощных лавках, а 19 марта на работу не вышли несколько десятков водителей автобусов и такси (среди них много мигрантов). Через несколько дней в городе овощные лавки были открыты, автобусы вышли на маршрут, но конфликт не исчерпан. Даже появилась петиция к городским властям с предложением перенести мечеть на окраину Якутска.
Торговцы в овощных ларьках и водители автобусов и такси говорить о событиях середины марта не хотят. «Брат, лучше выйди отсюда!» — говорит корреспонденту “Ъ” продавец в мясной лавке на одном из рынков города — молодой парень в тюбетейке, на стене его вагончика — расписание молитв. Его коллега, торгующий овощами, чуть более разговорчив. «На нашем рынке ни к кому претензий нет, тут вообще 80% граждан России, работаем, как и раньше!» — заверяет он. Потом продавец все же признается, что лавку на день он закрывал: «Чтобы чего не вышло, такой дали нам совет».
Глава Якутии Айсен Николаев
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
«Это хотели слышать люди, которых надо было успокоить»
«В Якутии такие злодеяния воспринимаются очень болезненно. В 2011 году изнасилование представителем одной из диаспор уже совершалось и люди тоже выходили на митинг»,— рассказывает “Ъ” глава Якутии Айсен Николаев. Мэр Якутска Сардана Авксентьева смотрит сводку преступлений в городе за сутки. «Два, это мало»,— констатирует она. В документе перечислены кража в магазине и обнаруженная в банке фальшивая купюра. После 17 марта глава города обращает на криминальные сводки особое внимание. «Когда я узнала о произошедшем, я не думала о каких-то протестах, меня в первую очередь беспокоило состояние пострадавшей. Узнала, что она сразу позвонила дочери, позвонить ей было больше некому. Нам удалось наладить контакт с сестрой»,— вспоминает мэр, сразу же добавляя, что готова оказать жертве насилия помощь.
По словам мэра, призывы выйти на несогласованный митинг 17 марта появились «непонятно откуда». «Разгоряченные люди тему подхватили — на Комсомольской площади собралось около 200 человек, к ним вышли первые лица: руководство МВД, руководитель администрации главы республики Федор Борисов. Он совершенно правильно поступил, предложив митингующим разойтись, а потом собраться всем желающим в "Триумфе". До митинга, ночью после него в городе ничего не происходило»,— подчеркивает она. Явку, по мнению главы города, дала «реактивная сила соцсетей». «Мы шли через толпу и видели, что там были разные группы людей, но не было подростков, молодежи»,— рассказывает Сардана Авксентьева. Она признается, что долго размышляла, выступать ей на собрании в "Триумфе" или нет. В итоге она вышла к протестующим. «Одного выступающего освистали, второго, потом мне сказали: давай ты, Сардана! Думала, какие слова подобрать, как выразить что-то»,— вспоминает мэр. И сокрушается, что ее выступление нарезали на куски, вырвав слова из контекста, из-за этого речь, по ее мнению, и стали трактовать в националистическом смысле. «Я говорила: надо вспомнить, кто в городе настоящий хозяин, не мы — якуты, а мы — горожане! В моей кампании был похожий лозунг, в городе хозяева — его жители, их мнение надо уважать»,— указывает Сардана Авксентьева. Ее очень огорчает, что она, «человек, выросший в советском военном городке, к 50-летию получает обличие националиста». «В Якутске вообще все откуда-то собрались. Казаки приплыли на лодках, мы (якуты.— “Ъ”) подтянулись из ближайших аласов»,— убеждает она. По мнению собеседника “Ъ” в республиканском правительстве, выступающие и должны были говорить в таком духе: «Это хотели слышать люди, которых надо было успокоить».
Айсен Николаев тоже вышел к протестующим. «Люди хотели его видеть, хотели его послушать. Многотысячная толпа начала скандировать: "Дархан! Дархан!" (Глава республики.— “Ъ”.) После этого стало понятно, что Айсену надо выступать»,— вспоминает собеседник “Ъ”, близкий к региональным властям. При этом у него остались вопросы к организации мероприятия. «Почему дали сутки на сборы? Людей с улицы надо было уводить в закрытое помещение сразу же»,— сетует один из собеседников “Ъ”.
Сам глава республики вспоминает, что «не очень долго размышлял, нужно ли ему выступать перед людьми». «Если бы пришло не так много людей, все проходило бы спокойно, то моего личного присутствия и не понадобилось, тем более что оно не было анонсировано. Потом сообщили, что народу собралось много и ситуация нервозная, конечно, нужно было появиться, чтобы не допустить эскалации и высказать свою позицию. На мой взгляд, я успокоил собравшихся»,— рассказывает глава. По его мнению, «сразу было видно, что люди разгорячены: предыдущие ораторы растерялись, не сказали, что власть думает предпринимать». «Я сказал, что буду делать, чтобы таких случаев больше не допустить. Сначала было шумно, минуты через две уже стало тихо. Есть якутское выражение "Уруй-айхал!", что в переводе значит "слава" или "любо", я провозгласил Якутии, всей стране. Народ это принял, дружно подхватил, встали, стали хлопать. Я был очень тронут»,— заявляет господин Николаев. И утверждает, что «ни о каком национализме не говорил, говорил об интересах якутян — русских, якутов, народов, которые давно здесь живут, о том, что вытирать о наши законы ноги мы не позволим».
После «Собрания» (так официально называлась акция) в "Триумфе" мифов, которыми быстро начала обрастать история противостояния якутского населения и мигрантов, прибавилось. Появилась версия о том, что властям региона и города выгодно разогреть протесты на национальной почве, поэтому и было организовано многотысячное собрание. «Ну какой здесь организующий момент? Пригласили людей в помещение, чтобы увести их с улицы!» — горячится собеседник, близкий к региональному руководству. Другой чиновник уточняет, что власти не рассчитывали на такую высокую явку: «Силовики говорили, что на такого рода акцию соберется тысяча, максимум полторы, человек, поэтому это считалось приемлемой ценой». Он осторожно предполагает, что данные по предполагаемой явке могли появиться у силовиков на основе сведений о численности якутского движения «Ус Тумсуу». «Это примерно 2 тыс. человек, вроде бы обещания от движения вывести столько человек на улицы где-то звучало»,— говорит источник “Ъ”. В «Ус Тумсуу» эти предположения отвергают. «Народ сам стал организовываться. Мужчины раньше были социально пассивны, а теперь поняли, что надо влиять на свою жизнь. Мы люди спокойные, северные. Выразили недовольство, послушали представителей власти и спокойно разошлись»,— заявляет “Ъ” социолог, член движения Юрий Жегусов. Но признает: «Попытки раскачать ситуацию были, неизвестно, кто это делал».
«Люди выпустили пар»
По словам министра информатизации Анатолия Семенова, «Якутия очень оцифрована, больше 80% населения используют WhatsApp. Расстояния в регионе огромные — общение переходит в социальные сети. В крупном городе информацию о преступлении, может быть, многие и не прочитали бы, а здесь прочитали и отреагировали». «WhatsApp и горячая тема, которая давно волнует людей»,— называет факторы высокой явки собеседник, близкий к городским властям.
Еще один спорный вопрос: были ли после преступления и протестов настоящие погромы? В мессенджерах распространялись видео, где якутские мужчины переворачивают прилавки с овощами, толкают мигрантов, был даже ролик с направленным на гражданина Киргизии пистолетом. Глава якутского отделения киргизского конгресса Жазыбек Бекболиев перечисляет фейковые новости: якобы многих киргизов депортировали, кого-то убили в ходе погромов. «Но нападения были, это никуда не денешь. Я бывший сотрудник спецслужб Кыргызстана, работал и в Оше, знаю, что это такое. Киргизы воспринимают все это очень серьезно, не хотят, чтобы такое повторилось. Но все сейчас оборачивают против нас»,— вздыхает господин Бекболиев. По его словам, «хулиганы нападают там, где человек один, его проще задеть», поэтому атаке подверглись овощные ларьки. Водители автобусов не вышли на маршруты, говорит господин Бекболиев, так как 21 марта отмечался праздник Навруз, но лавки действительно закрыли из предосторожности. «Убытки несли мы сами, ведь овощи и фрукты — продукты скоропортящиеся»,— указывает глава диаспоры.
Источник в региональной власти сообщил “Ъ”, что официально известно о 14 случаях нападения на мигрантов: «Мы доверяем этим цифрам, их сообщили в самих диаспорах». Мэр уверяет, что информация о погромах «крайне преувеличена»: «Говорят, автобусников побили — хорошо, на каком маршруте? На таком. Приехали, там все в порядке». «Хулиганские выходки будут наказаны, здесь мы, конечно, должны разобраться со всей строгостью. Мы должны уважать друг друга, избегать провокаций, иначе обязательно найдутся желающие этим воспользоваться»,— убеждает мэр. Айсен Николаев сообщил, что ни один человек с побоями в больницы не попал, не было и массовых драк: «Хулиганы задержаны, в четверг четверо пьяных молодых людей в палатке кидались фруктами, их быстро задержали».
По словам одного из депутатов по мессенджерам гуляли фейковые новости: «Кто-то напишет, что несколько десятков крепких якутов идет громить овощную базу, сразу же появляется ответ со стороны киргизской диаспоры: мы вас уже ждем с оружием. Никто никуда не идет, никто никого не ждет, но атмосфера нагнетается». И Сардана Авксентьева, и представитель киргизской диаспоры, и Анатолий Семенов уверены, что собрание в «Триумфе» помогло избежать массовых протестов и конфликтов: «Люди выпустили пар». Который, по утверждению Юрия Жегусова, копился долго. «Люди у нас терпимые и гостеприимные,— начинает он и, выдержав паузу, добавляет: — До определенного момента». Он вспоминает, что стихийный митинг в Якутске собирался по аналогичному поводу, выходили люди на улицу и в 2013 году: «Тогда особого повода не было, кто-то бросил клич: мигранты достали». «Если сейчас все забудется, власти ничего не сделают, то через три–пять лет ситуация снова повторится»,— говорит господин Жегусов. По его словам, когда мигрантов в Якутии было меньше, они и вели себя по-другому, «а сейчас чувствуют свою силу». «Мы не можем конкурировать с ними на рынке труда из-за высоких цен в республике, они демпингуют в зарплате, заработали и уехали»,— возмущается он. По мнению главы русской диаспоры в республике Александра Подголова, на рабочие места мигрантов якуты и не претендовали. «Здесь есть иерархия, чинопочитание. Приехал, например, бывший глава небольшой деревни работать в город — подавай ему хороший пост. Места на стройках якутов не очень интересуют, разве что они рубят дома»,— перечисляет он.
Еще одна распространенная претензия к мигрантам — браки с местными жительницами. «Живут в комфорте, даже гражданство получают. Квартиру снимать не надо, еда есть, а потом уезжают»,— возмущается Юрий Жегусов. Его движение пытается пресекать общение якутянок с приезжими — совершает рейды по ночным клубам. «Все в рамках закона, рейды проводятся с МВД»,— заверяет Жегусов. У Александра Подголова методы вызывают сомнение. «Ну вот говорит девушке человек: "Не общайся с мигрантами", может, и угрожает. Но что он сделает, кто он ей, чтобы давать приказания? Максимум девушка уйдет из этого клуба, а потом вернется или отправится в другой»,— заявляет он.
«Отношение к мигрантам объединяет якутов и русских»,— объясняет источник “Ъ”, близкий к городской власти, добавляя, что сами якуты могли подать дурной пример мигрантам в отношении к женщинам. «В собраниях "Ус Тумсуу" женщины не участвуют, только мужчины»,— приводит пример он. В движении парируют, что женское крыло у них имеется, правда, собирается оно отдельно от мужчин.
«Раньше вид Якутска был сельский, а менталитет жителей — городской, сегодня все наоборот»
Чиновник, близкий к республиканскому руководству, поясняет, что настороженное отношение к мигрантам соцопросы фиксируют уже несколько лет, а в июле 63% опрошенных жителей республики выступали за ограничение въезда для мигрантов.
Источник, близкий к городской власти, называет и более глубокую причину недовольства. В советское время территория республики была четко поделена на аграрную часть, где преобладало коренное население, и индустриальную часть, где большинство составляли русские. «Тогда труд стал автоматизироваться, работы для якутов становилось меньше, но прийти работать в индустрию им не очень хотелось и не очень получалось. Сейчас глава говорит о цифровой экономике, он все правильно делает: должен быть человек, который ведет за собой. Но выходит, что большая часть якутского населения должна проскочить индустриальную стадию, перейти из сельскохозяйственного общества сразу в цифровое»,— объясняет собеседник “Ъ”. Он уточняет, что работу, например, в сырьевой промышленности якутам постоянно предлагают, но «людям сложно бросить все, переехать с семьями туда, где расположены предприятия, получать новую профессию уже в зрелом возрасте». «Произошел разрыв традиции, многие якуты не видят, какое место они будут занимать в будущем, возникает фрустрация, включаются защитные механизмы»,— говорит источник “Ъ”.
Один из таких механизмов — участие в движении «Ус Тумсуу». Юрий Жегусов так описывает его работу: «Занимаемся с молодежью, прививаем традиционную национальную культуру, проводим рейды вместе с МВД». Каждое воскресенье движение проводит собрания, на которые собираются только мужчины. Проповедуют члены «Ус Тумсуу» и религиозные воззрения. «Религия называется Аар Айыы, мы считаем, что Ванга, которая говорила о появлении огненной религии на севере, говорила о наших воззрениях. Хотелось бы нам нормальный храм для обрядов»,— вздыхает один из участников движения.
На отношение к мигрантам может влиять и демографическая ситуация в Якутске: население города увеличивается за счет людей, которые приезжают из сельских улусов республики, по национальности новые жители региональной столицы — якуты. «Раньше Якутск был русским городом, сейчас это якутский город. Дети городских жителей — и русских, и якутов — уезжают в другие города учиться и не возвращаются. Взрослые тоже уезжают, вместо них приезжают люди из села. В мигрантах они видят конкурентов, в селах вообще отношение к чужакам другое. Я говорю так: раньше вид Якутска был сельский, а менталитет жителей — городской. Сегодня все наоборот»,— рассуждает Александр Подголов.
Один из собеседников, близких к региональным властям, уверен, что одна из главных черт общения в республиканском WhatsApp — «подтверждение идентичности, на большой территории потребность в идентичности большая». «Здесь очень редко прямо называют национальность — армянин, киргиз. Говорят: представитель, например, армянской диаспоры. В преступнике усмотрели прежде всего национальность, стали говорить не о плохом человеке, а о плохом киргизе. О пострадавшей женщине и вовсе забыли!» — объясняет собеседник “Ъ”.
Айсен Николаев так объясняет природу протестных настроений: «Мигрантов становится все больше, а экономическая ситуация в республике и стране в целом неоднозначная. В этих условиях, как многие считают, мигранты начинают забирать рабочие места, самым наглым образом преступать закон».
Сардана Авксентьева тоже националистического подтекста в протесте не видит: «Возмущение преступлением психологически наложилось на собственную ситуацию: цены растут, доходы не такие высокие, безработица среди молодежи, пенсионная реформа как фон». «Плюс быт — обсчитали или обхамили в овощном ларьке, человек едет усталый с работы в автобусе, а там музыка громко играет, грязно. Мигранты работают в сфере обслуживания, а это то, с чем горожане сталкиваются не раз в день. Кроме того, в своих бедах многие ищут виноватого: трудно признаться себе, что что-то мог изменить в своей жизни сам. Это не национальное, а чисто социальное, экономическое»,— рассуждает глава города.
Мэр Якутска Сардана Авксентьева
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
«Люди ждут, что власти сделают»
«Главная проблема — это нелегальный бизнес, который использует труд нелегальных мигрантов. Проблема нелегального бизнеса у нас по всей стране есть, государство должно принять меры по борьбе с ним. Мы очень хорошо контролируем легальный бизнес, умеем принимать кучу разных ограничений, которые душат бизнес, а с нелегалами не боремся»,— разводит руками Айсен Николаев.
По данным Сарданы Авксентьевой, в республику въехало 73 тыс. мигрантов, из них 42,5 тыс.— в Якутск (все население города составляет 328 тыс. человек). «Получается, что каждый девятый в Якутске — мигрант, иностранный гражданин, в основном это трудоспособные мужчины. Многие потом претендуют на гражданство»,— констатирует она. Глава города оглашает и другую статистику: «Было совершено 249 изнасилований, из них четыре, по официальным данным, приходится на мигрантов, но в паспорте российском национальность не указана». «Есть поговорка: в чужой монастырь со своим уставом лезть не нужно. Нужно помнить, что есть законодательство РФ, что у нас многонациональная республика. Мы начали проверку — обнаружили деревню из бараков, самострой, там 50 человек без документов. Якобы бригадир их увез на оформление медкнижки, но медкнижку человек должен лично получать, лично проходить осмотр!» — возмущается мэр.
Юрий Жегусов считает одной из причин активной трудовой миграции в Якутию внешнее сходство якутов и киргизов: «Тут они чувствуют себя комфортнее, не выделяются». «Мы внешне похожи, язык одной группы»,— приводит тот же аргумент мэр.
Мэр несколько раз подчеркивает, что борьба с нелегальным бизнесом не должна «превращаться в борьбу с национальностями, борьбу с мигрантами». «Мигрант начинается с аэропорта, значит, там должна быть табличка с телефонами диаспоры»,— уверенно говорит Жазыбек Бекболиев. Он надеется организовать офис и мобильную группу, которая могла бы быстро по заявлениям пресекать преступления и сдавать нарушителей своей национальности органам правопорядка. «Мошенники, которые делают поддельные документы, сидят недалеко от помещений миграционной службы»,— горячится он. Однако в итоге он критически высказывается в адрес недовольных: «Если народ будет диктовать правительству, что делать,— что это за правительство?»
Сардана Авксентьева заявляет, что в мэрии сейчас мониторят соцсети и никакого недовольства открыто уже не проявляется. «Люди ждут, что власти сделают. Уважение к ил дархану после выступления выросло в разы. Для меня это тоже задание, здесь не должно быть кампанейщины: что-то поделали и забыли, а потом опять похожее может случиться»,— обещает мэр. Глава республики говорит, что «будет плотнее идти работа по встраиванию мигрантов в жизнь города и республики».
Источник, близкий к региональной власти, вспоминает цифры федеральных соцопросов: в целом по России за ограничение въезда для мигрантов выступало 67% респондентов. «У нас даже меньше, но пока полыхнуло только здесь, благодаря распространению мессенджеров и пессимистичным настроениям коренного населения»,— заключает собеседник “Ъ”.