«Анимация сама себя, как Мюнхгаузен из болота, не вытащит»

В начале года анимационная студия Wizart Animation выпустила в широкий прокат финальные части сразу двух франшиз – «Снежная королева» и «Волки и овцы», а также подвела итоги конкурса на лучший проект Дома анимации Воронежской области, куда планирует переехать в 2021 году. Исполнительный продюсер компании Владимир Николаев рассказал „Ъ“ о конкуренции с западными и российскими коллегами, окупаемости анимационных проектов и привлечении в Воронеж специалистов со всей страны.

— Компания начинала с разработки компьютерных игр. Почему решили перепрофилировать деятельность на анимацию?
— Мы работали как студия разработчиков достаточно долго, первая игра «Златогорье» вышла в 2001 году. С тех пор выпустили несколько игр, проданных по всему миру. Но в какой-то момент эта индустрия начала меняться. Чтобы быть в ней успешными, надо было уходить в разработку либо онлайн-игр, либо казуальных, то есть простых для пользователя. Нам ближе был онлайн, но еще ближе оказалась анимация. Примерно в это же время подвернулся вариант сделать фильм с уже готовым креативом: сценарием, раскадровкой и прочим. Нарисовать «Последнего человека из Атлантиды» по роману Александра Беляева предложил продюсер Александр Атанесян, наиболее известный как режиссер фильма «Сволочи». Мультфильм пока так и не вышел, потому что возникли сложности с авторскими правами, но процесс нам понравился. Нам как творцам приятно, когда твою работу может оценить не узкий сегмент геймеров, а самая широкая аудитория. В итоге мы приняли решение заняться анимацией, и студия почти в полном составе перешла на новые проекты.

— Генеральный продюсер Wizart Animation Юрий Москвин тогда же присоединился к студии?
— С ним мы работали еще над компьютерными играми. Юрий Москвин был учредителем и владельцем компании «Руссобит-М», которая занималась разработкой, локализацией и дистрибуцией игр, в частности продвигала нашу продукцию. Решение о перепрофилировании принимали совместно.

— Как распределены полномочия между воронежским и московским офисами?
— В Воронеже сосредоточено производство, Москва занимается продвижением. Единственное, в столице был сделан мультсериал «Йоко», но сейчас и сериальное производство запустили в Воронеже.

— Стратегия выхода на глобальный рынок была разработана сразу?
— Да, мы изначально планировали делать фильмы на международный рынок, тем более что у Юрия Москвина был опыт продвижения мультимедийных продуктов по всему миру. Мы сразу понимали, что надо делать кино для широкого проката со всеми качественными составляющими, потому что будем конкурировать с продукцией мейджоров: Disney, Pixar, DreamWorks. Нет такого, что билеты на «Снежную королеву» стоят 50 руб., а на «Тачки» и «Как приручить дракона» – 300.

Мы не дифференцированы по цене, поэтому нам приходится с ними конкурировать. Самое приятное, что у нас это получается.

Например, в Болгарии четвертая «Снежная королева» заняла по итогам уикенда первое место во всем бокс-офисе. Это для нас прецедент. Хотя надо признать, что наши конкуренты стартовали в прокате не одновременно с нами, они уже шли. Но наработка на копию у нас не хуже – $1,3 тыс., это хороший показатель.

— А каковы показатели на родине Disney?
— Проката в Америке у нас еще ни разу не было. Конкретно в США расходы на продвижение фильма требуют минимум $15-20 млн. У нас же политика такая, что мы не вкладываемся в продвижение ни на какой территории, отдавая это на откуп дистрибутору. Нам регулярно поступают предложения вложиться в продвижение, но мы на это никогда не соглашались и не согласимся, потому что мы не сможем оценить КПД расходования этих денег.

Но на остальных территориях конкуренция с мейджорами серьезная. Они выдают фильмы часто, но у них бывают провалы. Все-таки киноиндустрия – это высокорисковый бизнес, сложно предсказать, окупится или нет очередной творческий продукт. Поэтому нужно, чтобы каждый следующий фильм был чем-то лучше. Индустрия не терпит стагнации.

— Каков уровень конкуренции между отечественными мультфильмами? Зимой вы столкнулись в прокате с очередной серией «Трех богатырей», которые выходят под новогодние праздники.
— В России нет конкуренции между студиями, и создавать ее недальновидно. У нас достаточно серьезная конкуренция с запада и с востока. С запада, несмотря на периодические провалы, давят мейджоры (например, четвертую «Снежную королеву» в Польше сильно придавил «Гринч», без него мы заработали бы больше), на востоке активно развивается Китай. В китайских фильмах пока абсолютно нет истории, нет персонажей, но там научились рисовать красивые и качественные спецэффекты.

И тот же продюсер «Трех богатырей» Сергей Сельянов продюсировал и наших вторых «Волков и овец». Сергей Михайлович – один из немногих российских продюсеров, которые активно и очень с большим желанием развивают отечественную анимацию. Мы, например, также пишем софт для российских анимационных студий, Сергей Сельянов, насколько может, продвигает эту идею везде, в том числе в правительстве РФ.

— «Трех богатырей» можно назвать коммерческим продуктом, у нас также немало фестивалей независимой анимации. Себя вы к какой нише относите?
— Мы, наверное, идем по верхней границе независимой анимации. То есть мы не мейджоры, но играем на одном поле с независимыми анимационными студиями, которых, например, немало в Европе. И, несмотря на слово «независимые», бюджеты у таких студий немалые.

У нас нет $50 млн на создание фильма, есть порядка $6 млн, за рубежом же $50-60 млн – средний бюджет проекта.

— Студия работает через два юрлица, одно из них, «Визарт фильм», долгое время показывало чистый убыток и только в 2017 году вышло на чистую прибыль. Зачем понадобилась такая форма и с чем связано увеличение показателей?
— Так исторически сложилось. «Визарт фильм» мы создали, когда пытались делать неанимационный фильм «Аркона», но тот проект не пошел, а юрлицо с тех пор осталось. В плане денег мы звезд не хватаем. Пока все средства, которые появляются, вкладываем в качество фильмов. Мы не зарабатываем и пока не можем этим гордиться. Но все-таки делаем коммерческую анимацию и надеемся, что прибыль в итоге будет существенная. Анимация – это большие и долгосрочные инвестиции, и я бы не привязывался к бухгалтерской отчетности. Могу сказать, все наши проекты рентабельные.

— С чем связаны надежды на коммерциализацию?
— Рассчитываем, что монетизировать наш контент позволит сериал «Снежная королева». Мы планируем 52 серии, три уже готовы. Он сделан на технологиях, которые лучше и выше, чем бюджетный эксперимент с «Йоко». По картинке это как «Маша и Медведь», дорогой продукт. Есть договоренности в том числе с Сергеем Сельяновым, в его портфеле такие успешные проекты, как «Лунтик» и «Барбоскины». Наши полнометражные фильмы франшизы лежат в интернете бесплатно: хотим, чтобы дети постоянно могли их посмотреть, чтобы они привыкали к героям. Монетизацию мы надеемся получить с помощью сериала.

— Права на показ «Йоко» купил Netflix. Будете дальше монетизировать сериал?
— Изначально весь креатив там был испанский, мы только рисовали. Нам не все нравилось, например, использовались только статичные камеры, но мы не спорили. Американский зритель сериал несильно принял. Сейчас мы ждем отчетности от нашего партнера по продажам и затем будем решать, продолжать ли проект.

— Одним из способов дополнительно заработать является продажа сопутствующей продукции – от канцелярских товаров до одежды. Как у вас с этим направлением?
— Мы уделяем этому максимальное внимание. Но это не так просто делать для независимой анимации. У мейджоров конвейер, который постоянно выдает определенное количество продукта. Соответственно, они могут заключать крупные контракты с мировыми производителями, которые распространяют свою продукцию по всем точкам. У нас такой возможности нет. Долгое время занимают переговоры и само производство. Только после этого товар попадает на полки, а живет он три месяца до выхода фильма и три-четыре месяца после. Попасть в это окно в рамках независимой анимации тяжело. Чтобы было легче, и делаем сериал, который постоянно есть на телевидении и в интернете. Тогда с производителями легче заключать крупные контракты.

— Как без сильного роста бюджетов удается повышать качество продукции?
— В первую очередь за счет людей. Человек, который делает первый фильм, и человек, который делает четвертый, – это два совершенно разных специалиста. Мы стараемся стимулировать ветеранов студии, но это не так сильно влияет на бюджет. Конечно, зарплаты растут, но качество и опыт растут быстрее. Многим предлагают уехать, но они остаются, потому что родились и живут в Воронеже. Отток кадров у нас, я бы сказал, по индустрии минимальный.

— Кредиты под свои мультфильмы привлекаете?
— Кредитные средства привлекать в киноиндустрию достаточно опасно – я почти не знаю таких примеров. Ведь, повторюсь, предсказать, как прокатится фильм, никто не может. Средства берем свои, вырученные от проката наших мультфильмов, и, конечно, государственные: почти каждый наш проект был поддержан Фондом кино.

— Каков объем господдержки?
— Каждый раз по-разному. Мы всегда запрашиваем максимальный объем господдержки, это определенный процент от бюджета. Решения принимаются на питчингах Фонда кино, по практике независимые проекты получают от 15 до 30% бюджета.

— Распределение средств через Фонд кино считаете хорошим инструментом поддержки?
— Это адекватный инструмент. Иногда поддержку получают фильмы, которые потом плохо себя показывают в прокате или собирают массу негативной критики, но в условиях работы экспертного совета, которому нужно прочитать порядка 100 сценариев по 70–90 страниц каждый в течение короткого срока времени, осечки неизбежны.

— Через сколько ваши мультфильмы окупаются?
— Окупаются они в первый год после релиза, потом идет прибыль в качестве роялти. А сколько находится в прокате, зависит от того, как принимает страна. В том же Китае третья «Снежная королева» была в прокате два месяца.

— Вы говорили, что больше не будете снимать полный метр для этой франшизы, но можете отдать производство в Китай. Пока не приняли решения?
— Прокат на ключевых территориях, в Китае и во Франции, еще не стартовал. Будем смотреть по результатам.

— Прокат – основная составляющая прибыли? Какова структура доходов в целом?
— Прокат занимает порядка 30%. Еще около 10–15% приходится на video on demand, остальное – на международную продажу. Мы отдаем права на показ на различных условиях. Кому-то отдаем только кинопрокат, кому-то прокат и телевидение, кому-то только телевидение. Бывают случаи, когда на одной территории одним мы отдаем прокат, а другим – телевидение.

— Вы не раз говорили, что в России ваши мультфильмы собирают не так много, большая часть приходится на международный рынок. Довольны ли тем, как прокатились в стране последние работы?
— Нет. Мы ожидали значительно лучших результатов. Четвертая «Снежная королева» собрала около 200 млн руб., тогда как третья часть – порядка 300 млн. Вторые «Волки и овцы» – почти 108 млн, а первые – почти 144 млн. Наверное, это наша недоработка в плане маркетинга. Но были и объективные причины. «Снежная королева» стартовала 1 января, на это время пришлось много показов других фильмов. По сравнению с третьей частью у нас было на 35% меньше экранов, но наработка на каждую копию была выше. Однако в большинстве случаев мультфильм показывали утром, а утренние сеансы дешевые. Поэтому у стартовавшего почти одновременно с нами фильма «Мэри Поппинс возвращается» бокс-офис был больше, а количество посмотревших людей меньше: эти сеансы шли вечером. «Волки и овцы» же вышли 24 января, а конец января – традиционно мертвый сезон. Мы изначально хотели сделать премьеру осенью, но тогда все было плотно расписано, пришлось ее перенести. В конце января выходили уже от безысходности.

— Сыграло ли свою роль то, что прокатчик «Снежной королевы» «Централ Партнершип» расписал вас «вторыми экранами», а вперед поставил собравший в итоге 2 млрд руб. «Т-34»?
— Думаю, любому дистрибутору, даже крупному, тяжело выпускать два фильма одновременно. Здесь было неприятное стечение обстоятельств, возможно, «Снежную королеву» не все дооценили. Хотя прямо негативных отзывов мы не видим. Но все равно все анализируем.

— Помогли бы вашим мультфильмам собрать больше переносы премьер зарубежных конкурентов? Или, памятуя об истории с «Королевским корги» и «Гурвинеком», лучше такого избегать?
— Государство должно поддерживать анимацию, сама себя она, как Мюнхгаузен из болота, не вытащит. В том числе поддержка должна быть и с прокатом. Например, во Франции никогда не будут рядом ставить «Астерикса» (мультфильм «Астерикс и тайное зелье» вышел во Франции в начале декабря. – „Ъ“) и «Снежную королеву». В Китае государство взялось жестко за прокат, в пару летних месяцев, когда максимум людей ходит в кино, идут только китайские фильмы.

В России должен быть адекватный разговор между Минкультом, кинотеатрами и производителями. Пока этот диалог настроить не удается.

— Вы часто встречались с бывшим губернатором Алексеем Гордеевым, затем и со сменившим его Александром Гусевым. Чем именно помогают власти?
— Власти поддержали наш проект Дома анимации в Воронежской области, который планируется построить в центре города к 2021 году. Там будет не только наш офис, но и музей анимации, школа с курсами для желающих попасть в профессию, мастер-классы для детей и многое другое. Мы хотим сделать знаковый культурный объект для города. Это важно для поддержки анимации в целом. В том же Китае в каждом районе построили по дому анимации, это здания не на 6,5 тыс. кв. м, как планируется у нас, а на не меньше 20 тыс. кв. м. Наш дом получил статус специального инвестпроекта, его защита состоится в ближайшие недели. Если все пройдет удачно, нам выделят участок без проведения торгов по льготной арендной ставке. Мы отсматривали много вариантов размещения объекта, нам, например, предлагали набережную, но там сумма аренды была около 6 млн руб. в год. И это не считая строительства здания, в которое мы планируем вложить 300 млн руб. За эти деньги проще снимать помещение. Однозначно нам также требуется помощь – и нам ее обещали – в плане подведения коммуникаций. Это перегруженный район, там можно лишь за большие деньги купить электричество. Но такие траты уничтожат весь смысл создания Дома анимации. Мы все же не торговый центр и не генерируем постоянный денежный трафик.

— Инвесторов планируете привлекать к проекту?
— Да, но, прежде чем предметно разговаривать с инвесторами, мы хотим, чтобы у нас этот участок был. Если вдруг инвестпроект не пройдет защиту или, например, не смогут снести здание, на месте которого планируется построить Дом анимации, или случится что-то еще, будем перед инвесторами глупо выглядеть. Как только у нас будет что-то конкретное на руках, будем разговаривать с бизнесменами в Воронеже и Москве.

— Этот проект активно поддерживал Алексей Гордеев. Как к нему отнесся Александр Гусев?
— Он особенно спрашивал, реально ли привлечь после строительства Дома анимации 700 рабочих мест.

— Реально?
— Вполне. В Воронеже сейчас трудятся около 150 человек, еще примерно столько же заняты на аутсорсе. Для нас аутсорс – дело вынужденное, качество при нем ниже. Одно дело, когда человек сидит рядом и до него руководитель может донести то, что от него требуется, сотрудник может познакомиться со всеми материалами, почитать все, что он хочет. Другое дело, когда он сидит далеко и получает меньший спектр информации. Иногда надо и ему заплатить за работу, и потом здесь заплатить сотрудникам, чтобы они переделали.

С появлением Дома анимации будем отказываться от иностранного аутсорса – турецкого, бразильского, английского – и сужать кольцо до внутрироссийского. Если такая возможность появится, откажемся от аутсорса с удовольствием полностью.

— Со сценариями вам помогает голливудский мультипликатор Роберт Ленс, музыку тоже пишут иностранцы, а чем занимаются сотрудники на аутсорсе, в том числе зарубежные?
— Исключительно анимацией. Мы пытались отдавать на аутсорс раскадровку, но удаленно без режиссера это сделать невозможно. А если бы отдали, например, спецэффекты, то делали бы фильм не два, а четыре года – пришлось бы туда-сюда гонять терабайты данных.

— Чем привлекаете иностранцев?
— Мы деньгами в плане аутсорса не отличаемся, у нас эта оплата идет по самой низкой границе и даже, может быть, чуть-чуть ниже. Западные студии аутсорсерам платят раза в два-три больше, у них это позволяют бюджеты. Но люди работают, чтобы поучаствовать в большом качественном проекте, укрепить свое имя как специалиста, потому что все видят, что мы делаем фильмы, которые оставляют след в истории индустрии.

— Почему уверены, что после строительства Дома анимации к вам приедут из других городов? Ведь есть же люди, которые, поработав у вас, потом уезжают в Москву.
— Они нередко возвращаются. В Москве нет больших анимационных студий, которые постоянно выпускают полный метр в кино. А творческому человеку важно видеть то, что он делает работу не в стол, а которую увидят в кинотеатрах по всему миру. Например, некоторые уезжали на проект Федора Бондарчука и Максима Фадеева «Савва. Сердце воина». Его делали восемь лет, люди поработали и вернулись, потому что им важен конечный результат.

— Еще Алексею Гордееву вы рассказывали о проекте анимационного фестиваля в Воронеже, но об этой идее ничего не слышно уже несколько лет.
— Мы не оставляем эту идею. Прорабатывали вопрос с Евгением Хаминым, потому что он хотел добавить какую-то культурную жизнь в регион и у него для того есть материально-техническая база, тот же сити-парк «Град»: там и многозальный кинотеатр, и концертная площадка, и территория для выставок. Мы подавали документы в Минкульт, но пока не получили от него поддержки.

— На 2020 год у вас запланирована премьера мультфильма «Гензель и Гретель», на 2021-й – «Руслана и Людмилы». Дальше что-то планировали?
— Планы будут ближе к 2020 году, перед выходом «Гензеля и Гретель», затем посмотрим по результатам. Есть наработки и идеи по нескольким сериалам. Но в плане полного метра мыслить дальше, чем релиз запущенных фильмов, несколько бессмысленно. Надо сделать это кино хорошо, чтобы его зритель принял, провести работу над ошибками в плане маркетинга – он у нас пока хромает: если человек ничего про фильм не знает, то как он на него придет.

Беседовал Александр Прытков