«Здесь большая проблема: кому тогда верить?»

На этой неделе Росстат опубликовал данные исследования о жизни населения России в 2018 году. Согласно ему, у трети россиян нет денег на покупку обуви, а пятая часть населения не имеет доступ к централизованной канализации. Публикация поставила в тупик даже Кремль: пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков признался, что ему «трудно комментировать подобное». “Ъ” спросил своих читателей, как они относятся к госстатистике.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Игорь Юргенс, президент Всероссийского союза страховщиков:

— Я верю государственной статистике, особенно в последнее время: заметно определенное наведение порядка с ее сбором и детализацией. Однако до последнего времени IT-возможности Росстата не такие блестящие. В советские времена существовало некое телефонное право, в том смысле что под политическую конъюнктуру можно было что-то там скорректировать. Я этого, когда Минэкономразвития за это взялось, не наблюдал. Но мои знания относительно поверхностны, потому что внутри процесса не сижу.

Евгений Коган, президент инвестиционной группы «Московские партнеры»:

— Раньше Росстату верил достаточно серьезно. Сейчас меньше, потому что у меня есть сомнения. Если бы была некая статичная картинка, то я им, может быть, даже и верил, но они постоянно меняют методики расчетов, и мне кажется, что там не все хорошо. Особенно видно, когда пытаются приукрасить картину: цифры, касающиеся темпов экономического роста и уровня бедности. Помните же выражение «Не важно, кто победил, важно, кто считал». Вопрос в методиках.

Максим Осадчий, начальник аналитического управления банка БКФ:

— Когда нас радуют информацией о подозрительном всплеске экономического роста в условиях стагнации и об удивительно низкой инфляции, не верю. А вот когда сообщают данные, неудобные и неприятные для руководства, за которые они могут и пострадать, тогда охотно верю. Особенно с учетом того, что совсем недавно глава Росстата сменился, видимо, из-за того, что статистика оказалась «неудобной». А то, что более трети россиян не могут обновить обувь хотя бы раз в год, это, конечно, не очень приятная статистика, особенно с учетом нашего климата. Если за «правильную» статистику хвалят и награждают, а за «неправильную» ругают и наказывают, то это создает стимулы для «позитивного» смещения, искажения статистики. Искаженная, лживая статистика создает неправильные ориентиры для руководства страны. Есть и еще один источник сервилизма статистики. Для госстатистики в России характерен конфликт интересов: Росстат, оценивающий рост ВВП, подчиняется Минэку, отвечающему за рост ВВП. В высшей степени удобно, чтобы тот, кто оценивает твою работу, был в твоем подчинении.

Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа компании ФБК:

— Раньше я не раз призывал не обижать Росстат, а сейчас начинаю все больше не верить его данным. Не могу сказать, что совсем не верю, но уровень недоверия вырос. Но у нас нет других статистиков. На деятельность Росстата стала сильно влиять политика. Он стал подведомственным Минэкономразвития, и если профессионализм еще сохраняется, то из-за политики, к сожалению, там стали больше прислушиваться к тому, что хотят услышать наверху. И здесь большая проблема: кому тогда верить? Западным — нет, у них ведь нет первичной информации. Нам нужно выводить Росстат из ведомственного подчинения. Нужно понимать, что система госстатистики — штука дорогая, выстроить параллельную невозможно, поэтому надо сделать ее максимально независимой.

Василий Солодков, директор Банковского института НИУ-ВШЭ:

— Как заметил Марк Твен, статистике сложно верить как науке: «Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика». А что касается существа предмета, то всегда есть погрешности, но когда они год из года считают по одной методике, то мы еще можем как-то доверять предложенным трендам, но когда по требованию правительства методология меняется и у нас вместо падения экономики начинается рост, это означает одно: мы разбили градусник. А что касается данных Росстата о жизни людей, то посмотрите сами: в Москве треть построенных моллов стоит пустая, закрывается огромное количество кафе и ресторанов, а наиболее востребованы магазины, где продают секонд-хенд, и дешевые торговые площадки в интернете.

Александр Разуваев, директор информационно-аналитического центра «Альпари»:

— К сожалению, в последнее время доверие к Росстату заметно снизилось. Я в основном верю тем цифрам, что дают Мировой банк, МВФ и западные финансовые компании первой руки, например Goldman Sachs. А то, что дает Росстат, для меня это одна из баз, с которыми мы работаем. Данные госстатистики используем как один из источников — другой же отечественной статистики просто нет. Их некоторые цифры были весьма противоречивыми, например итоговый экономический рост за 2018 год. Да, они потом объяснились, но вопросы остались. Более того, данные начиная с 2014 года, когда была девальвация, начались санкции, показывают, что реальные частные доходы упали на 11%, а ВВП меньше 3%. Цифры 3 и 11 не очень «бьются», ведь обычно все макроэкономические индикаторы идут примерно одинаково.

Дмитрий Янин, председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей:

— В той части, которой мы занимаемся, по потребительскому блоку, верю. У меня нет сомнений в том, что они не фальсифицируют данные по ценам и по доходам. Они честно называют минимальную продовольственную корзину условной, то есть не имеющей отношения к выживанию человека. И вот за эту честность я еще больше их полюбил — когда они 3 тыс. руб. на еду в месяц назвали условным показателем, чтобы люди не помирали, в том числе и те, которые проводят эксперименты по выживанию на 100 руб. в день.

Борис Копейкин, старший аналитический директор московского офиса S&P Global Ratings:

— В нашей работе мы полагаемся на информацию, которую получаем из публичных источников и которую нам предоставляют эмитенты. Естественно, мы смотрим и национальную статистику и если видим проблемы с данными, то обращаем на это внимание в своем анализе, задаем вопросы соответствующим госорганам. Подход у нас везде одинаковый. Комментировать новости относительно изменений в методике, оценке роста — это не наша задача как рейтингового агентства. Мы в любом случае понимаем, что экономический рост в России сейчас невысокий и будет таким по базовому сценарию, который мы закладываем во все наши рейтинги для российских эмитентов на ближайшие несколько лет. Рост не выше 2% плюс-минус десятки базисных пунктов существенно на этот сценарий не влияют. Мы рейтингуем свыше 100 стран, везде могут быть какие-то несоответствия, уточнения. Мы, например, сталкиваемся с тем, что те же квартальные показатели ВВП, в том числе в западных странах, задним числом пересчитывают за пять лет назад. Это достаточно распространенная ситуация, небольшие уточнения часто встречаются.

Группа «Прямая речь»