Босфорс-мажор

8 апреля президент России Владимир Путин принял в Москве президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что главной темой переговоров стали скидки на российский газ, которых добивается для себя Турция. О том, какие изощренные способы использовал турецкий президент, чтобы решить вопрос в свою пользу,— спецкор “Ъ” из Большого Кремлевского дворца.

Вышло неожиданное: Реджеп Тайип Эрдоган задержался с вылетом из Стамбула (а не Владимир Путин из Сочи) больше чем на час. Притом что был ожидаем в Кремле вовремя.

Позже выяснилось, что Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган не пойдут к тому же вечером в Большой театр на оперу «Троя», куда собирались, и что их интересы там будут представлять министры культуры.

Стало ясно, что Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган не намерены никуда торопиться на переговорах в Кремле (а ведь опера была единственным фактором, способным сдержать их энтузиазм во время обеда и пресс-конференции).

Когда два президента сошлись наконец в Кремле, Владимир Путин негромко, но при этом крайне выразительно и, по-моему, с огромным удовольствием поздоровался с Реджепом Тайипом Эрдоганом по-турецки. Причем, если не ошибаюсь, российский президент остался доволен произведенным эффектом гораздо больше, чем турецкий.

При этом Владимир Путин перед встречей в узком составе ограничился дежурными фразами о неизменно, вернее, неизбежно растущем товарообороте, а вот Реджеп Тайип Эрдоган говорил, казалось, по существу. При этом его переполняло, кажется, странное ощущение уверенности в себе и в своем завтрашнем дне. Кто-то, может быть, назовет это самодовольством, отчего-то распирающим его. Но нет, это уж слишком, и хотелось просто сказать, что нельзя же быть таким уверенным в себе, что жизнь сложнее и что сама расставит все уверенности на места по дням и часам… Но сказать ему это было, давайте говорить прямо, некому.

— Прежде всего,— рассказал турецкий президент,— хочу коснуться «Турецкого потока». Действительно, строительство морской части этого газопровода завершено. Строительство сухопутной части продвигается по плану. Нам предстоит вовремя закончить строительство и этой части.

Впрочем, об этом в таких выражениях стоило говорить только ради того, чтобы сомнения в своевременности обязательно закрались.

Когда встреча в узком составе была в разгаре, к журналистам подошел глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев, который рассказал, что вот-вот начнет работать новый российско-турецкий инвестиционный фонд стоимостью €900 млн.

— Это может показаться странным,— сообщил Кирилл Дмитриев,— но многие турецкие компании всерьез обсуждают возможность инвестиций во внутренний российский туризм!

Это и правда казалось очень странным.

Но на этом странности Кирилла Дмитриева не закончились.

— Очень можно сильно наращивать интересы российских компаний в Турции и турецких в России! — продолжил он, рассказал про инвестиционную привлекательность компании «Яндекс», а на просьбу конкретизировать свои замечания добавил: — Конечно, будем наращивать технологическое присутствие в Турции и в других арабских странах!

Так вкратце и так емко в одной фразе давно, по-моему, не доставалось ни Турции, ни другим арабским странам. За что господин Дмитриев назвал Турцию арабской страной, так ведь, наверное, и не понять разумному человеку.

Несмотря на то что Владимир Путин сказал, что предстоит обсудить огромный пакет предложений и вопросов, этот процесс не занял много времени, переговоры в расширенном составе оказались и вовсе, можно сказать, условными, а вскоре уже начался круглый стол с участием бизнесменов Турции и России, тоже не предвещавший долгой развязки. И господин Эрдоган уже говорил, что Турция готова предлагать облегченные варианты для въезда и выезда российских бизнесменов и что «мы рассматриваем российские фирмы в Турции как свои».

Это означало, впрочем, что до сих пор визовые проблемы для российских и турецких бизнесменов так и не решены, хотя речь об этом идет всякий раз на каждой встрече не первый месяц и даже год: ситуация обострилась сразу после того, как Турция сбила российский бомбардировщик, и выглядит до сих пор тупиковой (притом что все остальные проблемы, связанные с этим, в том числе и моральные, по всем признакам давно исчерпаны).

Между тем встреча с бизнесменами продолжалась больше полутора часов против запланированных 40 минут (в театр президенты не успели бы уже час назад).

Было интересно понять, отчего так. По сведениям “Ъ”, в закрытом режиме с российской стороны выступили министр экономического развития Максим Орешкин, глава «Фосагро» Андрей Гурьев, генеральный директор УК «Металлоинвест» Андрей Варичев и глава «Росатома» Алексей Лихачев. И все шло мирно. С турецкой стороны было запланировано столько же докладчиков. Но точка бифуркации случилась на четвертом турецком бизнесмене. Он вдруг в лоб спросил Владимира Путина, почему Россия не дает Турции достойные скидки на газ. И Владимир Путин начал подробно отвечать и, возможно, потому, что усмотрел во всем этом желание застать его врасплох, отвечал жестко, и даже еще жестче, и ответ был все менее утешительным для турок: что есть рынок, на котором существуют международные стандарты, и что никак не выйдет делать скидки всем, потому что все без исключения настаивают на скидках… В общем, так на его месте отвечал бы любой региональный продавец газа, причем даже на внутреннем рынке, с идеей сформировать по крайней мере переговорную площадку.

Но этот ответ не удовлетворил прежде всего, похоже, самого Реджепа Тайипа Эрдогана. После ответа президента России турецкий коллега, видимо, решил в воспитательных целях дать возможность высказаться всем турецким бизнесменам, а их было около 20. То есть это была такая форма наказания за неуступчивость в деле предоставления скидок. И один за другим турецкие бизнесмены рассказывали о том, как они стремятся на российский рынок, что делают для этого каждый раз невозможное, жаловались на труднейшие условия бизнеса в России, и, судя по всему, с каждым новым выступлением должно было стать все очевиднее: скидки на газ нужны как воздух, ибо хоть как-то компенсируют тяжелые моральные и материальные потери турецкого бизнеса, связанные с инвестированием в Россию.

На пресс-конференции президенты должны были появиться, наверное, изможденными, то есть так, как выглядели, собственно говоря, сами бизнесмены после этой встречи. Но с Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом было не так. У них такого рода мероприятия, похоже, вошли не в кровь даже, а в обмен веществ.

Надо сказать, что тема скидок на газ возникла и почти сразу на пресс-конференции. И Реджеп Тайип Эрдоган, как говорится, первым начал. Он заговорил о дисбалансе в торговле между двумя странами и о том, что это происходит прежде всего из-за газовых закупок в России и цен на них.

— Торговый оборот развивается в пользу России,— так и заявил он.— Это происходит из-за импорта природного газа. Со временем этот баланс может измениться…

Намек был прозрачнее самого газа.

— Но так не должно быть! — счел нужным поправиться турецкий президент, впрочем, уже было понятно: он имеет в виду, что так ведь может быть.

Переговоры в формате пресс-конференции таким образом продолжались.

— Надо посмотреть,— говорил Реджеп Тайип Эрдоган,— каким путем могут развиваться отношения между нашими странами… 81 провинция Турции потребляет газ! И это в основном природный газ! 50% его мы покупаем у России!

Господин Путин, кажется, не собирался сначала комментировать, но быстро передумал.

Он резко раскритиковал идею дисбаланса и предложил рассматривать проблему шире. И главное, Владимир Путин говорил о стабильности российских поставок в отличие от других, и это была, судя по всему, еще одна торговая позиция в переговорах.

По крайней мере ясно, что если скидка на газ в результате всего этого многотрудного и малоисчерпаемого процесса и будет, то ее почти не будет. Тем более что Владимира Путина по всем признакам раззадорила и встреча с бизнесменами, которую Реджеп Тайип Эрдоган постарался, в каком-то смысле беспардонно, превратить в инструмент этих переговоров.

Было бы странно, если бы Реджеп Тайип Эрдоган и Владимир Путин на этих переговорах не высказались по поводу проблемы Идлиба. Они и высказались, и ничего нового по этому поводу не сказали.

— Идлиб,— говорил господин Эрдоган,— это артерия сирийского государства. Если что-то заставит людей уйти оттуда, то единственным направлением будет Турция…

— Решение всех проблем станет возможно, когда будет сформирован конституционный комитет в Сирии,— продолжил господин Путин.— Список членов комитета находится на согласовании у спецпредставителя ООН по Сирии.

Это была все-таки новость. Значит, список наконец согласован по крайней мере властями Сирии и оппозицией. Дальнейшую ответственность господин Путин делегировал ООН.

Кроме того, российский президент рассказал, что да, проблема виз не решена, но достигнута договоренность, что безвизовым обмен будет для обладателей служебных паспортов, а их, по словам Владимира Путина, у турецкой стороны в три раза больше, чем у российской.

И уж на этот упрек Реджеп Тайип Эрдоган ничего не смог ответить.

Андрей Колесников