Визиты руководства Минфина и Банка России на сессии МВФ и Всемирного банка приносят мало новостей в последние годы. Темы, обсуждаемые там экономистами, с российскими обычно не совпадают. Но не в этот раз — возможно, впервые важнейший макросюжет для мира и для России на ближайшее время схож.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Главная тема и для российской, и для региональных, и для мировой экономик на 2019–2020 годы — снижение темпов роста и (что признается гораздо реже) предпринимательской активности. Триггером снижения темпов мирового ВВП обычно считается замедление роста в Китае, впрочем, о том, почему это происходит, говорится мало, стандартное объяснение — смена модели роста, снижение привлечения внешних инвестиций и переориентация на внутренние их источники. Плюс стагнация мировой торговли, от которой Китай сильно зависит. Это, однако, никак не объясняет, почему экономики и ЕС, и США, и Азии, и даже России реагируют на «китайский» фактор одинаково: они стагнируют.
Практически везде как объяснение поведения инвесторов приводятся «структурные ограничения», снять которые призваны «структурные реформы». Между тем вполне единый в большей части юрисдикций процесс, который как минимум может быть важной составляющей всеобщей приостановки роста, обсуждается редко: это инициированный G8, G20 и ОЭСР еще в 2009 году процесс борьбы с офшорами, занижением налоговой базы и т. д. На национальных уровнях он может даже не выглядеть как рост налоговой нагрузки и не сопровождаться снижением показанных прибылей компаний. В случае с Россией, например, рост собираемости налогов сопровождался смягчением ранее усиливавшегося налогового давления на сырьевых экспортеров. Тем не менее даже перераспределение налоговой нагрузки, очевидно, будет вызывать паузы в экономическом росте. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина в Вашингтоне активно комментировала влияние повышения НДС в РФ на экономический рост (вероятно, снизит его в первом-втором кварталах) и инфляцию (здесь влияние признано ниже прогнозного). Возможно, похожие по смыслу события — рост или по крайней мере ожидания роста эффективных налоговых ставок с международных корпораций — в более долгосрочном периоде снижают и темпы мирового роста. Низкие уровни прогнозной инфляции и в мире в целом, и в РФ могут быть обеспечены схожими обстоятельствами — косвенным влиянием снижения или ожидания снижения деловой активности и инвестиций. Во всяком случае, ЦБ и Минфину точно было чем поделиться в Вашингтоне с коллегами, тем более что мировая борьба за «налоговое равенство» населением приветствуется, а снижение темпов мирового роста, которое она может вызывать,— наоборот. Что делать с этой проблемой, пока не знает никто — ни в Китае, ни в ЕС, ни в США, ни, кажется, в России.