Игорь Юргенс, исполнительный секретарь РСПП:
— Ему разобраться надо. В этой истории столько интересов сконцентрировано, что сразу и не разберешься. Сегодня он открывает Бурейскую ГЭС, может, и скажет что-нибудь — или в конце недели.Олег Мисевра, президент Сибирской угольной энергетической компании:
— А вы можете придумать, что ему в этой ситуации сказать? Так что молчание нормально и даже правильно. Плохо только, что чиновничество может увидеть в молчании не стремление остаться над ситуацией, а санкцию пинать бизнес.Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции "Эхо Москвы":
— Потому что он молчит всякий раз, когда Генпрокуратура делом занята. Он считает себя арбитром и выжидает.Анзори Аксентьев-Кикалишвили, глава компании "Анзори XXI век":
— Он держит свое обещание быть равноудаленным от всех. В конце концов, есть Генпрокуратура, которая должна отвечать на подобные вопросы. А ей, в свою очередь, должны давать ответы те, кто нарушает закон, невзирая на миллиардные состояния.Владимир Платов, губернатор Тверской области:
— А я не уверен, что Путин вообще в курсе этого дела. Подумаешь, Ходорковского вызвали на допрос. Вот если бы его арестовали, тогда да. Администрация же ему не докладывает о том, кого в этот раз вызвали в прокуратуру, а потом отпустили.Александр Воловик, председатель совета директоров нефтегазовой компании "Би-Газ-Си":
— А что он может сказать? Это при демократии чего-то ждут от президентов, а у нас демонкратия. Вообще, страна давно живет не по законам, а по понятиям. И это сильно угнетает. Бизнес стал бояться происходящего в стране.