«Песня — это маленькая история»

19 апреля в клубе ГлавClub Green Concert выступит Tesla Boy — одна из самых интересных групп отечественной независимой сцены новейшего времени, которая продолжает оставаться объектом для многочисленных дискуссий. Накануне концерта фронтмен англоязычной синти-поп команды Антон Севидов рассказал «Коммерсантъ Стиль» о том, почему впервые после паузы в пятнадцать лет решил написать песню на русском языке.

— Совсем недавно состоялся релиз сингла «Холод уйдет», вашего первого трека на русском языке в рамках Tesla Boy. С чем связан переход от англоязычной лирики к родному языку?

— Это произошло достаточно естественно — мне захотелось снова, после паузы в пятнадцать лет, после группы «Неонавт», опять написать что-то на русском языке. И конечно, утереть нос всем тем хейтерам, которые говорили, что на английском языке легко писать, а на русском сложно. И вот это «сложное» оказалось возможным.

— «Холод уйдет» заканчивается строчками «Мы обязательно уедем на море». Вас вдохновило на написание этой песни какое-то конкретное место?

— Эти строчки — о том, что, как мне кажется, витает в головах всех людей, которые переживают зиму в больших городах, о чем все говорят между собой, жалуются, желают друг другу и завидуют тем, у кого это получилось. Это такая мантра, заклинание, чтобы все рано или поздно могли себе позволить уехать на море. Ну и на самом деле, когда даже мысленно переносишься на море, становится уже немного теплее и чуть-чуть легче на душе.

— А где лучше пишется — в Москве или путешествуя?

— Пишется лучше, когда ты просто садишься и пишешь. Иногда смена мест вызывает дополнительное вдохновение, но бывает и обратная история — когда ты куда-то уезжаешь и оказывается, что это не самое комфортное место для написания музыки. Это может меняться в зависимости от ситуации, от людей, которые тебя окружают.

Вдохновение — вещь непредсказуемая, поэтому я стараюсь приучать себя регулярно писать что-то.

— Вы принимаете участие в спектакле «Гоголь-центра» «Море деревьев» — помимо музыкального оформления, играете одну из ролей. Как началось ваше сотрудничество с театром?

— «Гоголь-центр» ворвался в мою жизнь — дело даже не только в том, что я встретил там свою девушку Сашу (актрису Александру Ревенко.— «Коммерсантъ Стиль»), а в том, что я в принципе очень подружился с ребятами в театре, я их чувствую и воспринимаю, как часть своей семьи, считаю их всех бесконечно талантливыми, открытыми и добрыми людьми. Я счастлив, что каким-то боком стал причастным к этому месту, явлению, уже оставившему след в российской истории. Если говорить формально, то все началось с того, что я пришел на спектакль «Сон в летнюю ночь», потом постепенно подружился с ребятами, начался роман с Сашей, и все это синхронизировалось. На каком-то этапе Филипп Авдеев и Саша Горчилин предложили написать музыку к спектаклю «Море деревьев» и сыграть в нем небольшую, но важную роль.

— Отличается ли работа над музыкой для театра от творческого процесса и написания музыки в рамках Tesla Boy?

— Да, безусловно, отличается. Музыка очень важна в спектакле, но все равно она является неким инструментом воздействия на зрителя, инструментом, который помогает раскрывать сюжет, персонажей, образы, создавать дополнительное эмоциональное воздействие. Поэтому у музыки здесь очень четкая функция и в каждой отдельно взятой сцене музыка пишется под эту сцену.

Песня же — немного другое, это маленькая история, которая пишется, скорее, из какой-то точки внутри тебя самого.

— Кто из молодых музыкантов вам интересен на зарубежной и российской сцене?

— Из наших исполнителей я очень люблю и всегда поддерживаю певицу Manizha, считаю ее большим артистом международного уровня. Уже сейчас она заметна на российской сцене и, думаю, будет становиться еще больше. Очень радуюсь за группу Shortparis — здорово, что за последние полгода они стали очень заметны и, пожалуй, у них самое уникальное живое шоу из российских коллективов на сегодняшний день. Также хочу отметить минималиста Кирилла Рихтера и очень приятного, но пока малоизвестного музыканта MITYA. А из зарубежных коллективов по-прежнему люблю Джеймса Блейка, Sampha, Ника Мерфи.

— Вы много времени провели в турах — от США и Мексики до больших гастролей по России. Есть ли какие-то кардинальные различия в публики на концертах и ее восприятии музыки?

— В каком-то смысле есть параллели, и очень часто я понимаю, что на самом деле люди почти везде похожи друг на друга — по крайней мере, те, кто приходят к нам на концерты. В Мексике публика более эмоциональна, в Америке более раскрепощенная, но и у нас на концертах люди тоже поддаются эмоциям, сливаются с музыкой, получают удовольствие.

Мне нравится идея того, что музыка объединяет, и когда мы находимся внутри этой музыки, мы все становимся похожими, едиными. Это сила объединения, размывающая все границы.

— За годы существования Tesla Boy изменился ли ваш подход к работе над композициями?

— Этот процесс постоянно меняется, есть базовые вещи, которые существуют на протяжении многих лет — например, я всегда обращаю особое внимание на построение мелодии — мне важно найти какую-то цепляющую мелодическую комбинацию, которая не была бы шаблонной, это вещь, за которой я стараюсь всегда следить. Но тем не менее подходы всегда чуть-чуть меняются — это бесконечный процесс самосовершенствования.

— 19 апреля вы выступите в Москве с презентацией альбома «Remedy» — какая ваша любимая песня с этой пластинки? Есть ли какая-то особенная история, связанная с ней?

— Это меняется в зависимости от настроения — иногда любимые песни надоедают и им на смену приходят другие. Перед концертом я стараюсь воспринимать все шоу как единую линию. В этом смысле «Гоголь-центр» дал понимание и ощущения того, что концерт должен быть как спектакль — в едином пространстве для зрителя от начала до конца. Практически за каждой песней есть история. Пожалуй, одна из самых важных для меня — «Different» — в которой ней есть строчка, которую я позаимствовал из романа «Облачный Атлас»: «Всегда слушай зов крови». И вторая песня, очень важная для меня — «U» — про тот момент в жизни, когда у нас пропадает вера в себя, но близкие, которые оказываются рядом, эту веру возрождают. Это такая благодарность нашим близким — это могут быть родители, дети, возлюбленные, братья, сестры, учителя — за то, что они есть, за их поддержку.