В прокат вышла мелодрама Микаэля Херса «Новая жизнь Аманды», показанная в программе «Горизонты» Венецианского фестиваля 2018 года и получившая там специальный приз Laterna Magica. Рассказывает Юлия Шагельман.
Фото: Arte France
Аманде (Изаура Мюльтрие) семь лет, она живет в Париже с мамой Сандрин (Офелия Колб) — учительницей английского, ходит в школу и любит кататься на велосипеде. Случайный папа исчез с их горизонта, толком на нем не появившись, но по нему никто не скучает, ведь у Аманды и ее мамы все хорошо. Третий член их маленькой семьи — брат Сандрин Давид (Венсан Лакост), 24-летний обаятельный раздолбай. Они с сестрой очень близки, потому что тоже росли в неполной семье — мама оставила их еще в детстве и уехала к себе на родину, в Англию. Давид живет одним днем, перебивается случайными работами — подрезает деревья и кусты в парке, встречает туристов и помогает им заселиться в съемные квартиры — и особо не задумывается о будущем. Иногда туристов приходится ждать, и тогда он может, например, опоздать забрать Аманду из школы, к неудовольствию Сандрин. Но такие размолвки, уже через пять минут заканчивающиеся примирением, — единственные в их в целом безмятежном существовании.
Первые 25 минут фильма на экране царит полная идиллия. Летний Париж, снятый на 16-миллиметровую пленку, что придает изображению особую мягкость и теплоту, прекрасен, все персонажи нежны и милы друг с другом и то и дело обнимаются. В одну из квартир, за которые отвечает Давид, поселяется очаровательная Лена (Стэйси Мартин), с ней у него намечаются романтические отношения, и тут тоже все идет как по маслу. Она соглашается учить Аманду музыке, с Сандрин они готовы стать подружками и уже собираются вместе на пикник в парке. Давид на пикник, как всегда, опаздывает, а приехав, обнаруживает на лужайке окровавленные тела. Здесь был теракт, Лена ранена, Сандрин погибла, и теперь все заботы о племяннице ему придется взять на себя.
Массовый расстрел мирных людей, хоть и поворотная точка сюжета, режиссера Микаэля Херса (он же выступил соавтором сценария вместе с Мод Амлин) не слишком интересует. Кто совершил теракт, почему — так и останется непроговоренным. Только к каждодневному парижскому пейзажу добавятся люди в военной форме, охраняющие парки и детские площадки, да один раз Давид и Аманда мельком станут свидетелями стычки двух женщин — одной в футболке, другой в хиджабе и черном балахоне — все в том же парке. Теракты стали привычной частью современного городского быта, как бы говорят авторы фильма, и их больше интересуют последствия таких событий для конкретных людей, а не для общественных процессов.
Что бы изменилось в этом сценарии, если бы Сандрин не была застрелена террористами, а умерла от внезапной болезни или в автокатастрофе? Авторы настолько старательно избегают сцен, которые могут показаться тяжелыми или неприятными, что, пожалуй, ничего. Если какой-то социальный комментарий и был задуман, то он тонет в сентиментальных сценах, для описания которых больше всего подходит сленговое словечко «милота».
Хотя картина четко делится на «до» и «после» смерти Сандрин, во второй части это все тот же спокойный и размеренный рассказ о хороших людях, старающихся поддержать друг друга. Конечно, Давиду приходится стать взрослым и ответственным, и это его пугает, на это накладывается скорбь по сестре, но он более или менее справляется. В общении с ребенком, тоже напуганным и одиноким, конечно, есть шероховатости, но совсем небольшие — никому не приходится обращаться к психологу, а идея насчет интерната посещает Давида совсем ненадолго и почти сразу оказывается забыта. Иногда он и Аманда плачут, а за кадром звучит грустная музыка — но кто бы в таких обстоятельствах не плакал? Чувствительным зрителям платочки точно пару раз пригодятся, а для остальных есть виды Парижа, которые никогда не подводят.