Чемпион из огня

Умер Ники Лауда

В больнице Цюриха в возрасте 70 лет скончался Ники Лауда. В жизни австрийского гонщика было много интересных эпизодов, но главным все равно осталась авария на автодроме Нюрбургринг в 1976 году, отправившая Лауду в кому, превратившая его лицо в страшную маску, но не заставившая не то что уйти из «Формулы-1», а сделать хотя бы более или менее длительный перерыв в выступлениях. После нее Лауда, уже имевший чемпионский титул, добавил к нему еще два, навсегда став символом старой «Формулы», в которую попадали только пилоты, готовые мириться с тем, что смерть все время ходит где-то рядышком.

И в почтенном возрасте Ники Лауда оставался чрезвычайно востребованной в «Формуле-1» фигурой, хотя насчет современных гонок не раз высказывался скептически
Фото: Mark Baker, AP

Об этой аварии, конечно, вспоминали десятки заметных людей из «Формулы-1» — и не только из «Формулы-1», которые посчитали священным долгом проститься с Ники Лаудой. Ее, аварию на Нюрбургринге, невозможно было не вспомнить, хотя миллионам людей, в том числе далеких от автоспорта, подробности случившегося должны быть известны.

И благодаря роликам в интернете, и фильму 2013 года «Гонка» Рона Ховарда: там она — кульминация, и события — за исключением пары не таких уж значительных нюансов — отражены с более или менее документальной точностью.

Второй круг Гран-при Германии, к которому Ники Лауда, австрийский пилот Ferrari, подошел в роли безусловного лидера чемпионата, отдающего первое место в исключительных случаях и уже готовящегося принимать поздравления со вторым подряд титулом. Летящая в стену-отбойник после наезда на бордюр машина, в которую тут же врезается мчащийся следом тоже на скорости под 200 км/ч Surtees-Ford Бретта Лангера. Моментально охватывающее искореженный Ferrari пламя. Клубы черного-пречерного дыма вокруг автомобиля. Мечущиеся возле него пилоты, пытающиеся вытащить сгорающего там, внутри, заживо товарища — и спустя примерно минуту все-таки вытаскивающие. С ожогами третьей степени, переломами, насквозь отравленного токсичными газами и находившегося в сознании совсем недолго, а потом впавшего в кому. Врачи, сомневающиеся в том, что доставленный к ним пациент выкарабкается…

А дальше — что-то невероятное. Ники Лауда спустя полтора месяца, пропустив всего два этапа чемпионата, вернулся в итальянской Монце на трассу — потеряв чуть ли не полностью правое ухо, с глазами, не моргающими после операции по восстановлению сожранных огнем век, с повязками на изувеченной голове, которые все время приходилось менять: бинты пропитывались кровью. И вернулся так, что под занавес сезона вплотную приблизился к захватившему лидерство британскому красавчику Джеймсу Ханту. Перед заключительной — японской — гонкой их разделяли три очка. Но под проливным дождем Лауда предпочел добровольно сойти с дистанции.

Без немецкой аварии, без этого невероятного возвращения в спорт после нее было, понятно, не обойтись. Хотя есть несправедливость в том, что Ники Лауда в каком-то смысле оказался заложником грандиозного сюжета, потому что в символ старой «Формулы», в которой одержимость, наглость и авантюризм с подавляющим перевесом выигрывали у расчета, умения соответствовать времени и обстоятельствам с политкорректностью, вполне мог бы превратиться и без нее.

Вся его жизнь была одой этой забытой «Формуле». И, рассказывая о ней, было бы преступным упущением забыть о множестве других — или абсолютно правдивых, задокументированных, или полулегендарных — историй из биографии Ники Лауды.

О том, как, чтобы пробиться в первую свою «формульную» команду March, он брал кредит за кредитом, в конце концов заложив под очередной собственный страховой полис на случай гибели.

О том, как, получив в 1974 году приглашение в команду мечты — Ferrari — и протестировав машину, сообщил великому основателю «конюшни» Энцо Феррари, что она — «полное дерьмо», но при этом, несмотря на дерзость, на моментальную отставку не нарвался, а, наоборот, сам стал для Феррари авторитетом, на которого можно положиться.

О том, как все призы, завоеванные в 1975 году, отдал в ремонтную мастерскую, чтобы за них ему бесплатно помыли машину, потому что призы — «бесполезные игрушки», а счастье не в том, чтобы ими владеть, а в том, как они добываются. О том, как, уже все же созрев для расставания с Ferrari, завоевал в 1977 году для нее еще один титул. О том, как в 1979-м, покинув «Формулу» и освоив пилотирование самолетов, вдруг решил всерьез заняться авиабизнесом и создал компанию Lauda Air (в новом тысячелетии, продав ее, он запустил бренд Nicky Airlines), а в 1980-м, хотя австрийское правительство симпатизировало бойкоту московской Олимпиады западным миром, лично находясь за штурвалом собственного «Фоккера», доставил в Москву будущую чемпионку по выездке Элизабет Тойрер и ее коня Мон Шери. О том, как потом неожиданно возобновил карьеру в «Формуле-1», получив дорогущее — то ли на $3 млн, то ли на $5 млн за сезон — предложение от McLaren, и в 1984-м на отнюдь не быстрейшей машине доехал до третьего чемпионского титула, опередив на пол-очка напарника Алена Проста: у того будет четыре чемпионских звания и тоже статус легенды.

Ну и о том, как на стыке веков будоражил мир современной «Формулы», напичканной электроникой, прочими «помощниками пилота», помешанной на безопасности, своими высказываниями о том, что теперь автомобилем «может управлять и обезьяна».

Или о том, что гоночный уикенд стал похож на уикенд обычный — пилот может брать на трассу жену и собачку: настолько все стерильно.

Хотя и в этой, слегка чужой для Ники Лауды «Формуле» он оставался очень востребованным человеком и в пенсионном возрасте — и как эксперт, и как руководитель. В последнее время он, долго боровшийся с последствиями той аварии в Нюрбургринге, перенесший операции и по пересадке почки, а в прошлом году — операцию по пересадке легкого, входил в состав совета директоров Mercedes, и это было не просто почетное членство. Говорят, скажем, что именно Лауда убедил перебраться в эту «конюшню» из McLaren нынешнего короля «Формулы-1» Льюиса Хэмилтона и что именно он однажды погасил вспыхнувший между ним и партнером Нико Росбергом конфликт, грозивший расколом в команде. Его, гонщика из той эпохи, когда ради главной гоночной серии не боялись сгореть в огне, было принято слушать так внимательно, как не слушают никого другого.

Алексей Доспехов