Три сестры из Персидского залива

Вручена Международная Букеровская премия (Man Booker International Prize). Ее лауреатом впервые стала арабоязычная книга: премия досталась роману «Небесные тела» писательницы из Омана Джохи Альхарти.

О лауреатах международного «Букера» в момент присуждения премии в России пишут редко, и нас можно понять. Россия на читательской карте мира — самостоятельная и довольно удаленная провинция. В последние годы здесь довольно много и активно переводят, но не совсем то, что обычно переводят для больших европейских и американского рынка: в сфере fiction на русском выходит очень немногое из того, что можно перевести. Но выбор жюри «большого Букера» нечасто совпадает с интересами тех, кто самыми разными путями участвует в отборе книг для перевода на русский. То, что невозможно пропустить, все эти люди (их немного) читают, как правило, или в удобном оригинале или в английском переводе — поэтому, случись в лауреатах крупной книжной премии что-то не непременно необходимое, а просто хорошее, то эта книга имеет все шансы быть в России благополучно пропущенной.

В 2018 году российскому книжному рынку с международным «Букером» повезло: его получил роман «Бегуны» Ольги Токарчук, польской украинки, страшно популярной в Польше и поэтому относительно много и хорошо издающейся в России. Теоретически имелись шансы повторить: новый текст Токарчук был в шорт-листе международного «Букера» и в этом году — это роман «Веди свой плуг по костям мертвецов». Все это действительно очень польская проза, отлично интерферирующая с русской, хотя и почти без прямого контакта: авторы с двух сторон от воображаемой русско-польской границы, возможно, ее и не замечают, а читателям эта интерференция бывает забавна.

С другими претендентами шорт-листа все гораздо сложнее. Француженку Анни Эрно на русский почти не переводили (если не считать «Иностранки» в 1986 году, где Галина Ерофеева публиковала перевод едва ли не дебютного романа Эрно «Место в жизни»), колумбийца Хуана Габриэля Васкеса, кажется, совсем не переводили, как и чилийку Алию Трабукко Серан. Наконец, о «Сосновых островах» немки Марион Пошманн в России говорили много, и когда переведут, она наверняка станет любимицей всех скромных студенток Москвы, поскольку более уместного чтения летом по завершении первого курса, чем история немца, путешествующего по Японии по классическому маршруту Басё, вообразить невозможно.

Но увы. Букеровская премия 2019 года досталась «Небесным телам» Джохи Альхарти — возможно, наиболее удачному в этом году тексту для чтения массовым российским читателем, который вряд ли его увидит, если не произойдет какое-нибудь чудо.

Альхарти твердо не знает в Москве никто, ее и в Лондоне-то не так много кто знает. Тем менее в Москве людей, способных заинтересоваться новейшей историей Омана, в котором живет и работает в Университете султана Кабуса Джоха Альхарти. Нет, нельзя сказать, что русские не бывают в Омане: где только русские не бывали. Но интересоваться каким-то султанатом в Персидском заливе, думать о том, чем история Омана отличается от истории, скажем, Бахрейна, Кувейта или Йемена,— увольте, там, в Маскате, прекрасное море, отличная прибрежная растительность, европейский персонал в пятизвездных отелях и скучновато, но хорошо и без истории.

Между тем история Альхарти в «Небесных телах» даже в отрывках смотрится как раз тем, что имеет смысл читать в Московском метрополитене летом. Три сестры в стране, где еще в XX веке вполне существовало — хотел было написать «крепостной строй», потом «колхоз», но нет, конечно,— обычное рабство в прямом и патриархальном смысле, живут своей совершенно обычной жизнью. Выходят замуж за незадачливых инфарктников, ждут суженого, смотавшегося в Канаду, находятся в статусе «все сложно» и попадают в этот статус как в капкан. А вокруг идет обычная жизнь: то, что было деревней, богатеет на глазах, печка превращается в микроволновку, ослики — в дорожную пробку, вполне средневековый султанат — в нечто, для чего в арабском языке, как и в русском, нет никакого исчерпывающего термина, хотя все втихаря его придумывают: то ли это постколониальная история, как полагает жюри «Букера», то ли история о том, как по-разному можно трактовать понятие «страна». Во всяком случае, это семейная сага, похоже, в такой же степени, что и семейные саги Салмана Рушди — не совсем и не то чтобы. К тому же важна и профессия Альхарти. Она специалист по классической арабской поэзии, а русская литература находится в не менее сложных отношениях с русской поэзией, чем арабские стихи с прозой: было бы интересно сравнить. Это, кстати, первый арабский текст (пусть и переводной), получивший «Букера».

Что бы там ни говорили о цивилизаторах-европейцах, а Альхарти — та, что одной из первых получила возможность рассказать собственную, а не адаптированную арабскую историю. В которой, возможно, в России и будут искать «Тысячу и одну ночь» и Коран в переводе Крачковского, но обнаружат, наверное, совсем не это.

Ну как зачем это читать? В первую очередь потому, что не мы одни на свете сироты, и этот аспект глобализации поизучать в «Небесных телах» нелишне. Вы удивитесь, в какой степени арабские женщины и мужчины такие же женщины и мужчины, как и в Вологде, а понять это дорогого стоит. Тем более что обратный взгляд под таким очень экзотическим углом на российскую действительность многим более доступен, чем прямое непосредственное наблюдение: на своем слишком часто глаз замылен. Наконец, уж если в России так боятся мусульман (а их, безусловно, большая часть населения страны именно что боится, и тому есть десятки причин, большинство из которых извинительны, но никакая из них не может быть признана оправданной), то, наверное, имеет смысл почитать, что они сами думают о себе? Может быть, проще будет думать о том, что мы о себе думаем.

Посмотрим, будут ли Альхарти переводить с арабского на русский: это не самая безумная коммерческая идея для издательств. В конце концов, с Токарчук все получилось, с Пошманн, видимо, получится — отчего бы не должно получиться с Альхарти?