Отечественные ученые удивили: азиатская часть России может выиграть от глобальных изменений климата и стать… привлекательным местом для жизни. Как такое возможно?
Смягчение сурового северного климата скоро почувствуют все местные «жители»
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ / купить фото
«Замерзшая русская Сибирь станет обитаемой», «Сибирь будет туристической Меккой будущего»... Заголовки западной прессы впечатляют. Ожидали ли сами исследователи такой реакции? «Огонек» связался с ними, чтобы выяснить подробности.
— Мы долгие годы профессионально занимаемся исследованием влияния климата на лесные экосистемы,— говорит один из авторов исследования, научный сотрудник Института леса Елена Парфенова.— Постепенно в круг наших интересов попали и сельскохозяйственные культуры, затем древние этносы юга Сибири, а отсюда был уже один шаг до того, чтобы «проиграть» воздействие прогнозируемых изменений климата на условия жизни современных людей (на территории, где мы живем, в Азиатской России). Мы это сделали «в порядке личной инициативы», для начала представили доклад на конференции Японского геофизического союза в мае 2017 года и неожиданно получили всплеск публикаций в СМИ. Полноценная статья в высокорейтинговом научном издании вышла только сейчас, спустя два года.
Исследователи зашли на проблему климатических изменений со стороны… миграции. Собственно, то, что в ближайшем будущем мир столкнется с климатическими мигрантами,— уже не новость. Зато новость в другом: условия жизни в азиатской части России (ученые настаивают именно на такой географической привязке), похоже, станут лучше и скоро смогут привлечь туда новых жителей.
Что значит лучше? Прежде всего должен стать теплее и мягче климат, а значит, повысится продуктивность растений (как сельскохозяйственных, так и диких), сократится отопительный период, смягчатся «жесткие зимние условия труда и быта».
О том, что можно будет «возделывать» на бескрайних северных просторах, стоит сказать отдельно. В другой своей работе, опубликованной еще в 2011 году и посвященной Центральной Сибири, исследователи прогнозировали: к концу столетия от 50 до 85 процентов территории этого региона будут пригодны для сельского хозяйства по климатическим условиям, а производство сельхозкультур там может вырасти вдвое. Только представьте — со временем традиционные для Сибири культуры смогут выращивать на 500 км севернее, чем сейчас (сдвиг на 50–70 км в десять лет), а на засушливый юг при определенных условиях и вовсе «придет» невиданное — например, виноград! Сибирский виноград — неплохой бонус к глобальному потеплению.
Но вернемся к климатическим мигрантам. Насколько реально завлечь их в Сибирь?
— Мы пришли к выводу, что к концу века по условиям климата на этой территории (огромной и местами малонаселенной Азиатской России.— «О») могло бы проживать где-то в три, а где-то в десять раз больше населения,— утверждает Елена Парфенова.
Еще вопрос: где взять столько желающих? На нынешние источники трудовой миграции, вроде Киргизии, Китая или, скажем, Таджикистана, пока больших надежд нет (заметим, речь идет не о «вахтовиках», а о постоянном проживании). Так что ученые затрудняются дать однозначный рецепт: как известно, численность населения сокращается (и, по экспертным оценкам, упадет с нынешних 146 млн до 83,6–120,3 млн человек к концу столетия), более того, происходит отток населения на запад страны и в крупные мегаполисы. Поэтому если смягчение климата остановит этот отток — уже плюс.
Впрочем, совсем легкой жизни сибирякам, нынешним и будущим, тоже никто не обещает — у глобального потепления в Азиатской России есть и обратная сторона.
Речь, в частности, о разрушении верхнего слоя вечной мерзлоты в северных районах и более засушливом климате на юге — переходный период будет непростым.
— Местная инфраструктура, построенная с учетом мерзлых грунтов, начнет разрушаться,— говорит соавтор Парфеновой, старший научный сотрудник Института леса Надежда Чебакова (в проекте она занималась биоклиматологией и моделированием влияния изменения климата на растительность).— Текущие исследования показывают разрушения дорог, строений, карстовые провалы. И только со временем можно будет восстановить или построить новые конструкции — над инвестициями в них должны в первую очередь задуматься власти и бизнес.
За осторожными научными формулировками открывается тревожная картина: ураганы, грозы, град, засухи и пожары. Представьте себе искореженные рельсы, трубопроводы и аварийные здания в районах деградации вечной мерзлоты… Или знаменитый 70-метровый кратер, образовавшийся на Ямале! Он возник вследствие выброса на поверхность прежде законсервированного в вечной мерзлоте метана… Так, может, радоваться изменениям климата рановато?
Эксперты, комментирующие новость, уверены: не надо надеяться исключительно на климат.
— Потенциальный рост местного населения втрое к 2080-м будет также зависеть от развития инфраструктуры и других социоэкономических факторов,— заявил в интервью изданию Eos Павел Гройсман, научный сотрудник международной программы «Партнерская инициатива в области наук о Земле в Северной Евразии» (NEESPI).
Впрочем, сами авторы исследования демонстрируют изрядный оптимизм: мол, положительные «проявления» все же превысят отрицательные. Пальмы на наших заснеженных просторах, конечно, не вырастут. Но и суровый сибирский климат пугать нас уже не будет.
Экспертиза
Адаптируйся или проиграешь
Преимущества, которые получат северные страны от потепления климата, в принципе понятны — это более мягкий климат, более стабильная морская навигация. Как пример можно привести Севморпуть. Мы в институте проводили соответствующие расчеты: к концу XXI века период навигации там увеличится в два раза. Если сейчас он начинается с июля и длится по конец сентября, то к 2100 году эти рамки раздвинутся — с начала июня и до конца декабря, то есть вместо 2–3 будет длиться примерно 6 месяцев.
Владимир Семенов, замдиректора Института физики атмосферы им. А. Обухова РАН, заведующий лабораторией климатологии Института географии РАН, член-корреспондент РАН
Владимир Семенов, замдиректора Института физики атмосферы им. А. Обухова РАН, заведующий лабораторией климатологии Института географии РАН, член-корреспондент РАН
Севморпуть — не единственный пример. Открывается и так называемый Северо-Западный проход (вдоль северного берега Северной Америки через Канадский Арктический архипелаг.— «О»), в принципе в дальней перспективе там тоже возможно судоходство и навигация. Или возьмите Баренцево море: в последние 10 лет оно целиком свободно ото льдов зимой. Часть Карского моря тоже! А это большое подспорье при добыче полезных ископаемых.
Расширение области устойчивого земледелия — еще один плюс. Тут зависимость простая: есть жара, но нет воды — плохо, есть жара, но есть и вода — хорошо, значит, все будет расти.
Например, в ближайшем будущем количество осадков на стоках сибирских рек будет увеличиваться, то есть мы получим больше пресной воды. Сравните: в азиатских странах потепление климата, напротив, связано с ее нехваткой. Таким образом, в нашем распоряжении, наряду с Норвегией или, скажем, Канадой, окажется еще один природный ресурс в дополнение к полезным ископаемым — пресная вода.
Но дело не только в экономике. В целом в странах и регионах с резко континентальным климатом он будет становиться мягче. Что значит мягче? Очень просто: более сильное потепление зимой и менее сильное — летом. То есть начнет (точнее, уже начал) сокращаться контраст между зимой и летом, являющийся главным признаком континентальности. Например, в европейской части России за последние 30 лет зимой потеплело где-то на 4 градуса, летом — на 2,5 градуса.
Глобальное потепление, разумеется, нельзя называть исключительно положительным процессом — у него масса негативных сторон. Поэтому основной вопрос — в адаптации. Если ничего не делать, мы получим целый ворох проблем: от поплывших железнодорожных путей до необратимых изменений в экологической ситуации. Как адаптироваться? Вопрос отдельный. На одном из заседаний Международной группы экспертов по изменению климата приводили в пример Швейцарию, где, рассчитав все климатические риски, изменили русло реки, которая выходила из берегов. Это я к тому, что решения есть, главное, как говорится, не ждать у моря погоды.