В странах ЕС подводят предварительные итоги завершившегося в воскресенье трехдневного голосования в крупнейший законодательный орган Евросоюза — Европейский парламент. Впервые за два десятилетия явка на выборы превысила 50%. Подсчет голосов еще не завершен, но уже очевидно, что многие избиратели вышли к урнам для голосования, чтобы поддержать радикалов и популистов, прежде всего во Франции, Италии и Великобритании.
Фото: Costas Baltas , Reuters
«Эмманюэль Макрон получил пощечину от французов»
Подсчет голосов, который в эти часы еще не до конца завершен, ведется в каждой стране по отдельности — и европейские СМИ пестрят новостями о том, как итоги наднационального плебисцита соотносятся с политическим ландшафтом страны. Одно из государств, к которой было приковано особое внимание,— Франция. Президенту Эмманюэлю Макрону пришлось пережить полгода протестов «желтых жилетов» и теперь главной интригой был результат партии Марин Ле Пен. В 2014 году ее «Национальный фронт» получил более 25% голосов, теперь, после ребрендинга, «Национальное объединение» (RN) рассчитывало повторить тот триумф.
Победа RN была предсказана опросами, хотя правящая партия «Вперед, Республика» (LREM) до этого два года неуклонно побеждавшая на выборах: президентских, парламентских, региональных,— надеялась отставание нагнать.
Это не получилось, и с результатом 23,31% против 22,41% депутаты RN обошли депутатов LREM. Неожиданностью стало третье место зеленых, бывших аутсайдерами опросов. Они собрали почти 14%, и главный представитель партии на выборах Янник Жадо не мог скрыть радости, сказав, что успех стал «частью европейской зеленой волны».
Напротив, партии, долгие годы традиционно пользовавшиеся популярностью у французов: правоцентристы — «Республиканцы», левые из «Непокоренной Франции» (LFI) Жан-Люка Меланшона — и левоцентристы из Социалистической партии, набрали менее 10%. При этом результат собственной партии в 8,5% глава «Республиканцев» Лоран Вокье поставил в вину президенту Макрону, который, по его мнению, опять сосредоточился на поединке с крайне правым, выдвинув программу «против», вместо того, чтобы разделить со всеми центристами программу «за». Немногим более 6% набрали левые и социалисты. «Результат разочаровывающий, не на уровне наших ожиданий и еще менее — наших усилий»,— признал Жан-Люк Меланшон.
Накануне выборов президент Макрон призвал французов не манкировать выборами. Кажется, его услышали.
Число голосовавших достигло почти 52%, что значительно больше 42%, достигнутых на предыдущих европейских выборах в 2014 году.
«Эмманюэль Макрон получил пощечину от французов,— заявил пресс-секретарь «Национального объединения» Себастьен Шеню. Но он явно выдает желаемое за действительное. Победа RN неоспорима, но и проигрыш макронистов не кажется разгромом. Едва ли президент Франции сочтет разницу в 0,9% поводом для смены правительства или, как призвала его торжествующая Марин Ле Пен, для роспуска Национального собрания. Не стоит ждать и революции во вновь избранном европейском парламенте: в общем счете Франция отправит туда больше проевропейски настроенных депутатов, чем «евроскептиков».
«Я поздравляю нас всех»
На общеевропейском уровне предварительный расклад выглядит так. Европейская народная партия (EPP), представляющая в Европарламенте интересы сил правого центра, получит 179 вместо 213 мест. Группа социал-демократов (S&D) — 150 вместо 190.
Альянс либералов и демократов, а также представители блока зеленых партий рванули вперед: 107 и 70 мандатов вместо 64 и 53 мест соответственно.
Популисты и евроскептики из крайне правой «Европы наций и свобод» и правоконсервативной «Европы свободы и прямой демократии» в общей сложности получили 114 мест, улучшив свои результаты на 36 мандатов.
«Европейские консерваторы и реформаторов» — 58 вместо 46 мест.
Напомним, количество депутатов в европарламенте — всего их 751 — для каждой страны пропорционально ее населению. При этом небольшие государства делегируют не меньше шести депутатов (как Мальта и Кипр), а крупные — не больше 96. Последнее ограничение было фактически введено против самой населенной страны ЕС, Германии, и так опережающей другие государства. Иначе на прошлых выборах число ее парламентариев составило бы 99. Это распределение голосов мог бы сбить выход Великобритании из ЕС, но договориться о нем Лондон и Брюссель пока так и не смогли.
В итоге с Европарламентом произошло то, что ранее случилось с национальными собраниями ведущих европейских стран: он перестал был двухпартийным.
Тяжеловесы из правого и левого центра (EPP и S&D) теперь будут, вероятно, вынуждены договориться о коалиции с Альянсом либералов и демократов, а главное — мириться более или менее радикальными, но в основном крайне правыми депутатами. Помимо Франции, евроскептики и крайне правые выбились вперед в Италии («Лига» вице-премьера Маттео Сальвини получила треть голосов), Бельгии (националистический «Новый фламандский альянс» взял 13,5%), Великобритании («Партия "Брексита"» собрала 31,6%).
При этом явка на выборы благодаря усилиям политиков различных лагерей скакнула впервые за многие годы.
До сих пор явка неуклонно уменьшалась, пробив рубеж в 50% в 1999 году и снизившись до 43% к прошлым выборам 2014 года. Теперь же к урнам для голосования вновь вышли 50,5% избирателей.
«Я поздравляю нас всех. Мы не видели такого результата в течение десятилетий»,— сказала кандидат на пост главы Еврокомиссии Маргрете Вестагер. Впрочем, ее оптимизм может быть связан не столько с по-прежнему невысокой явкой, сколько с предстоящим распределением руководящих постов в Евросоюзе, где госпожа Вестагер надеется занять не последнее место.
