Нефть преткновения

Инцидент с попаданием в российскую экспортную нефть хлоридов может повлечь не только материальные убытки для оператора российских трубопроводов «Транснефти», но и привести к обострению политических отношений между Москвой и пострадавшими странами. Уже сейчас понятно, что оценка размера компенсаций у России, Белоруссии и Польши различается в разы. И если уже в ближайшее время прокачка в Европу по нефтепроводу «Дружба» будет полностью восстановлена, то переговоры между странами могут не только затянуться, но и перейти в судебную плоскость.

Экспорт российской нефти по системе «Транснефти» с 1 по 26 мая снизился на 6% к среднему уровню апреля, сообщило Reuters со ссылкой на источники. При этом добыча в РФ, по данным агентства, упала с 11,24 млн до 11,12 млн баррелей в сутки. Одной из главных причин такой динамики стала остановка прокачки по нефтепроводу «Дружба» (идет из России через территорию Белоруссии и Украины в направлении Польши, Германии, Словакии и Венгрии), где 19 апреля было обнаружено повышенное содержание хлорорганических соединений (дихлорэтана) в сырье. Основная опасность таких веществ (используются как растворитель парафинов) в том, что при нагревании они обладают активными коррозирующими свойствами и могут при попадании повредить оборудование нефтеперерабатывающих заводов. Настолько серьезный инцидент случается на системе «Транснефти» впервые.

Загрязнение около 3 млн тонн экспортной нефти, принадлежащей основным российским нефтекомпаниям, привело к полномасштабному кризису в системе поставок по «Дружбе». Опасаясь аварий, от приема российской нефти отказались все потребители, что фактически блокировало работу маршрута. На то, чтобы согласовать мероприятия по ликвидации последствий загрязнения, Москве и основным странам-потребителям потребовался месяц. И если поставки чистой нефти восстановлены в направлении Белоруссии и Украины, то возобновить прокачку в Польшу Россия сможет не раньше 9–10 июня.

Кто виноват и что делать?

Как сообщила «Транснефть», источником загрязнения стал частный пункт приема нефти на участке Самара—Унеча. Причем, по данным компании, загрязнение нефти было намеренным действием. По этому факту возбуждено уголовное дело. И хотя в Следственном комитете РФ заявили, что хлориды были загружены в нефтепровод для сокрытия хищений сырья, на рынке уверены, что речь шла о полноценной диверсии.

Ситуация с вбросом хлорорганики вскрыла сразу несколько системных проблем: начиная от уязвимости системы контроля за качеством нефти и заканчивая слабой возможностью отслеживания конкретных поставленных объемов. К тому же подобный коллапс грозит не только потерями для «Транснефти», на которую легла ответственность за остановку прокачки, но и переходом коммерческих споров о компенсациях потребителям за поставки некондиционной нефти в политическое русло. Источник “Ъ”, знакомый с ходом переговоров, отмечает, что по меньшей мере Белоруссия и Польша пытаются использовать ситуацию на «Дружбе» как рычаг давления в переговорах по многим старым вопросам.

Но если материальные расходы (например, на закупку чистой нефти, которая либо напрямую замещает загрязненную нефть, либо подмешивается в нее, чтобы добиться приемлемой концентрации хлорорганики) не станут, по мнению экспертов, проблемой для «Транснефти», то урегулировать перешедшие на государственный уровень споры будет сложнее. Ситуацию усугубило обещание вице-премьера Дмитрия Козака выплатить компенсацию «всем, кто докажет, что у него есть реальные убытки». «Теперь потребители нам стараются предъявить такие суммы, за которые можно купить целиком их НПЗ»,— отмечает собеседник “Ъ”.

В Минске уже неоднократно заявляли, что намерены добиваться компенсации не только прямого ущерба, но и косвенных потерь, связанных с недополученной выручкой от переработки нефти и ее транзита. Глава Белоруссии Александр Лукашенко оценивал их в «сотни миллионов долларов», хотя, по словам главы Минэнерго РФ Александра Новака, они не превысят $100 млн. По данным источников “Ъ”, около $400–600 млн требует от России Польша. При этом оценки объемов поставленной туда нефти у Москвы и Варшавы различаются в пять раз. И если полностью избавиться от загрязненной нефти «Транснефть» планирует за шесть-восемь месяцев, то, очевидно, переговоры о том, сколько компания должна своим потребителям, затянутся на гораздо больший срок. И, говорят собеседники “Ъ”, скорее всего, доведут стороны до судов.

Андрей Орехов