Власти Карелии просят понизить охранный статус кладбища жертв политических репрессий «Сандармох», где захоронены около 7,6 тыс. убитых в годы Большого террора. Новый статус «достопримечательное место» позволяет вести на территории земляные работы и строительство. Эксперты указывают, что смена статуса возможна только после экспертизы. В «Мемориале» отмечают тенденцию понижения статуса памятных мест в регионах и считают ее тревожной, хотя добавляют, что если власти хотят защитить захоронения жертв политрепрессий, то инструменты для этого у них есть.
Фото: Анастасия Курилова, Коммерсантъ
Управление по охране объектов культурного наследия Карелии направило в Минкультуры РФ заявление о необходимости изменения в Едином реестре объектов культурного наследия сведений о захоронении «Сандармох» с «памятника истории» на «достопримечательное место». Заявка подана 26 марта этого года. Это следует из двух документов — ответа прокуратуры Карелии на запрос депутата заксобрания республики, главы партии «Яблоко» Эмилии Слабуновой и отчета правительства Карелии, направленного в Совет при президенте РФ по правам человека (СПЧ). Как ранее сообщал “Ъ”, госпожа Слабунова просила Генпрокуратуру РФ проверить законность раскопок в урочище Сандармох, проведенных Российским военно-историческим обществом (РВИО, учредители — Минкультуры и Минобороны РФ) в августе 2018 года, так как статус захоронения «памятник истории», который указан в Едином реестре, не позволяет проводить земельные работы. Прокуратура Карелии ответила, что такой статус был присвоен захоронению в 2000 году на основании закона РСФСР за 1978 год, а в 2002 году появился ФЗ-73 «Об объектах культурного наследия», по которому (ч. 5 ст. 3) захоронения жертв массовых репрессий относятся к категории «достопримечательное место». Прокуроры делают вывод, что статус захоронения был автоматически сменен в 2002 году, поэтому историко-культурной экспертизы перед земляными работами в Сандармохе проводить не надо. В отчете правительства Карелии в СПЧ (есть в распоряжении “Ъ”) также указывается, что захоронение «полностью соответствует виду объектов культурного значения "достопримечательное место"».
Историк, сотрудник музея Сахаровского центра и эксперт по законодательству об охране памятников Наталья Самовер отмечает, что статус «достопримечательное место» очень гибкий и позволяет вести на территории строительные работы. «Но чиновники не могут поменять статус просто так. Это можно сделать только на основании решения эксперта, который провел государственную историко-культурную экспертизу»,— отметила госпожа Самовер. “Ъ” направил в правительство Карелии запрос об основаниях для смены статуса.
Массовое присвоение захоронениям статуса «достопримечательное место» началось с 2016 года. В 2015 году Минкультуры напомнило регионам о необходимости выявить объекты с признаками культурного наследия, утвердив порядок проведения таких работ. В 2016 году в п. 2 ст. 16.1 ФЗ-73 был вставлен новый абзац, обязывающий органы местного самоуправления сообщать об обнаруженных захоронениях жертв репрессий в региональный орган охраны объектов культурного наследия для включения в реестр. Поправку внесли в связи с принятием в 2015 году концепции госполитики по увековечению памяти жертв политрепрессий. Дело в том, что точное количество захоронений до сих пор неизвестно (по данным, полученным СПЧ в 2014 году, в России были известны 62 массовых захоронения, из них какой-либо статус имел 21 объект). После этого работа в регионах ускорилась. И для новых, и для уже известных объектов местные власти заказывали историко-культурную экспертизу, а эксперты, опираясь на ФЗ-73, относили их к «достопримечательным местам». Так произошло в 2015 году с мемориальным кладбищем «Левашовская пустошь» в Санкт-Петербурге, где захоронено 19 450 человек, в 2016 году — с местом расстрелов и захоронений «Сухой лог» в Пермском крае, в 2019 году — с захоронением 350 человек «Золотая гора» в Челябинске.
Руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге Анатолий Разумов, занимающийся захоронениями репрессированных, пояснил “Ъ”, что присвоение охранного статуса, даже такого как «достопримечательное место», уже многое дает для защиты захоронений. В Международном обществе «Мемориал» надеются, что не все захоронения репрессированных будут переведены в новый статус. Например, у подмосковного кладбища «Бутовский полигон», где были расстреляны не менее 20,7 тыс. человек, сейчас статус «памятник истории». Впрочем, этот статус был присвоен правительством Московской области еще в 2001 году на основании закона РСФСР за 1978 год, ныне утратившего силу. На этой неделе «Мемориал» получил информацию об угрозе постройки торгово-развлекательного центра рядом с Бутовским полигоном.
«Главное — надо понять, чего власти добиваются»,— отметил “Ъ” председатель правления Международного общества «Мемориал» Ян Рачинский. Как пояснила госпожа Самовер, в регионах в последнее время статус «достопримечательное место» присваивается с целью ослабить охранный режим и изменить границы для застройки. «Идет переучреждение объекта, уточняются его границы, и готовится новый пакет документов, в которых границы могут "усохнуть". Но в Сандармохе же коттеджи не строят?» — указала госпожа Самовер.
Правительство Карелии уже пару лет говорит о необходимости уточнить границы «Сандармоха». Это была одна из целей работ, которые вела в 2018 году на границе кладбища экспедиция РВИО. Поисковики уже заявили, что часть могильных ям пуста. Другая цель — проверка гипотезы о захоронении там убитых финнами красноармейцев в годы Второй мировой войны. 10 июня министр культуры Карелии Алексей Лесонен подчеркнул, что РВИО стоит продолжить раскопки (см. “Ъ” от 11 июня).
Понижение статуса и сокращение границ захоронений — тревожная тенденция, говорит господин Рачинский. Но закон «Об объектах культурного наследия», по его словам, позволяет чиновникам полностью защитить захоронения. В ст. 56.4 закона перечислены предметы охраны на территории достопримечательного места, в том числе ценные исторические объекты. Там же указано, что муниципальные образования сами устанавливают требования к земляным и другим работам на территории. «Закон позволяет взять под охрану все. Но не обязывает. И если власти имеют цель защитить захоронения, у них есть для этого инструмент»,— отметил господин Рачинский.