Павел Грудинин лишился части своих активов: Мособлсуд признал законной передачу 2/3 имущества бывшей жене бизнесмена Ирине Грудининой — речь идет о банковских счетах, ценных бумагах и акциях, в том числе акциях ЗАО «Совхоз имени Ленина». Сам Павел Грудинин в беседе с “Ъ FM” назвал решение суда незаконным и заявил, что будет его оспаривать.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы оцениваете решение суда? Будете ли предпринимать что-то для возвращения доли?
— Конечно. Дело в том, что это незаконное решение. Все об этом знают. Этот Владимир Палихата вместе с моей бывшей женой, с которой я 10 лет не живу, вдруг оказались владельцами того, чего владельцем был я. Представляете, у меня 44%, а теперь у них 42%. Но, несмотря на это, 58% у меня и моих единомышленников, которые всю жизнь работали в совхозе. Вот и все.
Поэтому мы будем продолжать бороться, а что делать?
Что можно еще сделать?
— Через суд продолжите бороться?
— Законный способ только один — наша самая гуманная, самая справедливая судебная система в мире. Поэтому будем бороться только законными методами, других у нас нет. Слухи о том, что, как написала моя бывшая жена, она боится за свою жизнь — это сильно преувеличено. 10 лет она не боялась за жизнь, а теперь боится. Ей руководит, судя по всему, Палихата, или какой-нибудь еще рейдер найдется, я не знаю. Но Палихата вот сейчас получил от нее доверенность.
Поэтому мы боремся с рейдерами, никуда от этого не денешься.
— Были также сообщения, что вы пытались перерегистрировать «Совхоз имени Ленина», но, я так понимаю, это не удалось сделать?
— Дело в том, что вот этот судья Видновского городского суда, который принял незаконное решение, которое сегодня оно было утверждено областным судом, запретил одновременно голосовать всеми акциями совхоза. Мы должны провести общее собрание, но судебный пристав запретил перерегистрацию хозяйства. Мы связываем свои проблемы, в том числе, и с областными властями. И, вы знаете, даже в крепостном праве было понятие Юрьев день. Слышали такое понятие? Это когда крепостной имел право раз в году уйти к другому барину. У нас, оказывается, даже это в России невозможно. Поэтому мы будем бороться, доказывать свою правоту — у нас есть такое право по закону. Ну, а дальше — делай, что должен, и пусть будет то, что будет. Вот мы этим и занимаемся.
— Правильно ли я понимаю, что после этого решения вы теряете контроль над совхозом? В таком случае что с ним будет дальше?
— Вы абсолютно неправильно понимаете ситуацию. После того, как решение вступило в законную силу, у врагов совхоза будет 42%, а у меня и моих единомышленников, с которыми мы проработали больше 25 лет в совхозе, будет 58%. 42% — это явно недостаточно для того, чтобы поменять руководство. Другое дело, что этот, скажем так, рейдер уже сказал, что будет через коррумпированную судебную систему, через правоохранительные органы возбуждать уголовные дела против акционеров совхоза, против меня, прессовать нас до того момента — он так выразился, — пока сами акционеры не придут и не отдадут оставшиеся акции. Мы будем биться до последнего.
Поэтому пока никакой потери контроля над предприятием у нас не будет.
Как я был директором, так я и буду директором.