После окончания суда над калининградским журналистом Игорем Рудниковым у «басманного правосудия» может появиться антитеза — Московский райсуд Санкт-Петербурга. Судья Виктория Ковалева признала обвинение несостоятельным, журналист выпущен из зала суда. Виктор Лошак — о том, что роднит дела журналистов-расследователей Ивана Голунова и Игоря Рудникова.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
В журналистике часто случается, когда одна сенсация затмевает другую. Не случись неделей раньше дела Ивана Голунова с чудесным освобождением героя, все бы сегодня говорили о деле другого журналиста — редактора оппозиционной калининградской газеты «Колеса» Игоря Рудникова. Этот журналист к тому же был в разные годы депутатом областного и городского советов. Если общество отбило Голунова у полиции, то Рудникова вместе с предпринимателем Александром Дацишиным отбил у писателей-фантастов из Следственного комитета и ФСБ суд.
И не дай Бог Голунову было повторить судьбу Рудникова! Калиниградский журналист успел, можно сказать, жизнью поплатиться за написанное и опубликованное. Два бывших милиционера убивали редактора, нанеся ему пять ножевых ран в спину, а он чудом выжил. Одного из нападавших осудили, заказчиков не нашли. Следующим нападением на журналиста можно считать его арест: оперативники избили Рудникова, он получил сотрясение мозга, ему сломали руку. После этого подозреваемый провел полтора года в СИЗО.
По сшитому следствием делу, в котором якобы главным пострадавшим был глава калининградского СКР генерал Леденев (по странному стечение обстоятельств герой публикаций Рудникова о коррупции),прокуратура потребовала для журналиста 10 лет заключения, а вышел он из зала Московского райсуда Санкт-Петербурга на свободу с приговором об общественных исправительных работах. Это, конечно, победа здравого смысла, я уж не говорю о правосудии. Суд установил: журналист денег не требовал, компроматом не угрожал. Да и чем он мог угрожать, если все, что узнал о Леденеве, уже было опубликовано?
Вот что роднит дела Голунова и Рудникова, так это полное ощущение безнаказанности, наглости тех, кто эти дела кроил
Подброшенные наркотики, лжефотографии квартиры Голунова… Дело же Рудникова поручают следователю, который четыре года был подчиненным генерала Леденева. Едва ли не главное доказательство — оперативная запись из кабинета генерала, где он встречается с Рудниковым. Журналист хочет получить от генерала не взятку, а материалы, связанные с покушением на него самого. Более того, деньги, лежащие на столе Леденева, брать просто отказывается. Следствие подшивает эту оперативную запись, как доказательство преступления. Чем же это отличается от подброшенных Голунову пакетиков с наркотой? И, конечно, можно понять начальника калининградских следователей: он потребовал от суда установить закрытый режим разбирательства, якобы из-за угрозы разглашения позорящих его сведений. Не дурак, сам все понимал. И то, что прокуратура поддержала желание закрыть слушание дела от общества, да и само обвинение — еще один звонок Генеральной прокуратуре о качестве надзора в ведомстве.
Свобода Голунова и Рудникова — это, конечно, и результат журналистской солидарности, по сути, противопоставившей себя солидарности одуревшей правоохранительной машины.
Даже будучи закрытым от корреспондентов, это дело было постоянно в центре внимания: на сайте и в газете «Коммерсантъ» писали о деле Рудникова 12 раз, а первыми об этом ужасном аресте заговорили «Новая газета» и «Московский комсомолец». Последний, кстати, привел занятный эпизод с судебного заседания: когда Леденев понял, куда идет дело, то сослался едва ли не на указание председателя Следственного комитета «погасить проблему». Под проблемой, видимо, имелся в виду строптивый журналист.
К сожалению, дело журналиста показало, как на практике можно бороться с коррупцией, и кто же выступает против инициаторов такой борьбы. Самое парадоксальное, что генерал-лейтенант юстиции Леденев, которого адвокат Рудникова назвала в своем ходатайстве «активным участником и исполнителем провокационно-подстрекательских действий», и сегодня возглавляет областной следственный комитет в Калининграде.