Не успевая следить за переменами в умонастроениях Дональда Трампа и силясь понять, встретится ли он в Осаке с Владимиром Путиным, все просмотрели главную сенсацию.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
На саммите G20 в Японии пройдет не планировавшаяся ранее встреча лидеров России, Китая и Индии. Ее инициатором стал индийский премьер Нарендра Моди, от которого такого предложения еще недавно ждали меньше всего.
Все началось с того, что на саммите ШОС в Бишкеке индийский лидер сделал неожиданные шаги навстречу главному сопернику и конкуренту своей страны — Китаю.
Предложением провести в Осаке встречу в формате Россия—Индия—Китай дело не ограничилось. В Бишкеке Нарендра Моди успел пообщаться с председателем КНР Си Цзиньпином, назвав встречу «чрезвычайно плодотворной» и пригласив китайского лидера до конца этого года посетить Дели. Еще в марте такой поворот событий было невозможно себе представить, учитывая, что Индия и Китай не только конкурируют на мировых рынках, но и имеют территориальный спор после войны 1962 года.
Этой весной Китай заблокировал попытку Индии включить в список международных террористов укрывающегося в Пакистане лидера группировки «Джаиш-е-Мухаммад» Масуда Азхара, обвиняемого Дели в многолетней подрывной деятельности против индийского государства. «Техническое вето» Пекина в Совбезе ООН было воспринято в Дели как удар в спину. На фоне призывов к бойкоту китайских товаров казалось, что отношения двух стран стремительно втягиваются в новую холодную войну.
Но после этого ситуация развернулась на 180 градусов. Масуд Азхар в итоге был включен в список международных террористов: в Пекине осознали, что, несмотря на союзнические отношения с Пакистаном, дальше прикрывать Исламабад невозможно. В Дели этот шаг встретили со вздохом облегчения.
Потепление в отношениях Индии и Китая становится решающей предпосылкой для реализации идеи тройственного альянса в Евразии, впервые высказанной еще в 1998 году посетившим Дели российским премьером Евгением Примаковым.
Нашумевшее заявление главного востоковеда в современной российской политике стало отправной точкой, после которой в мире стали обсуждать возможность формирования геостратегического треугольника Россия—Индия—Китай, способного стать еще одним центром силы — наряду с США и Евросоюзом. До последнего времени эта эффектная идея выглядела труднореализуемой в связи с натянутыми, если не сказать конфликтными отношениями Дели и Пекина.
Более того, начав свою большую игру в Азии и сделав главную ставку на Индию как противовес Китаю, США, казалось, еще больше отдалили Дели от Пекина.
Однако перед саммитом G20 в Осаке выяснилось, что «треугольник» Евгения Примакова — не мертворожденный прожект. Просто по-настоящему востребованной эта идея становится только сегодня. Заявления о том, что взаимодействие Москвы, Дели и Пекина базируется на общности подходов к ключевым вопросам мировой политики, в современных реалиях перестают быть пустым звуком. При этом попытки президента Трампа вернуть мир в эпоху протекционизма и диктата из Вашингтона, одинаково неприемлемого для Москвы, Дели и Пекина, становятся еще одним аргументом в пользу их сближения.
В итоге Россия, Индия и Китай осваивают большую Евразию на троих, и четвертый — Дональд Трамп — здесь лишний.