Что покажет «Грядущий мир»

В «Гараже» открывается выставка «Грядущий мир: Экология как новая политика. 2030–2100»: все пространство музея отдано 50 художникам прошлого и настоящего, по работам которых можно представить себе сценарии экологического будущего

Никола Буррио, куратор ближайшей Стамбульской биеннале, заявил тему «Седьмой континент: антропология децентрализованного мира»: седьмым континентом называют совокупность мусора, дрейфующего в мировом океане. Тема нынешней Миланской триеннале говорит сама за себя: «Поломанная природа: дизайн размышляет о выживании человечества». Многие критики сочли главной темой нынешней Венецианской биеннале Ральфа Ругоффа «Чтоб ты жил в интересные времена» экологический апокалипсис, что, впрочем, не вполне справедливо. Так или иначе экология оказалась чуть ли не главным предметом современного искусства, и всем, кто наблюдал минувшей зимой всемирную забастовку школьников, требовавших от правительств своих стран решительных действий в связи с изменениями климата, понятна актуальность экологической повестки. Понятна она и в России, которую принято считать равнодушной к таким материям: продолжающиеся мусорные протесты и репрессии против защитников природы говорят о том, что экология выходит на передовую и у нас. Недавняя выставка омского художника Дамира Муратова в Мультимедиа Арт Музее показала, что деколониальный и экологический голоса неминуемо соединятся в сложном контрапункте — те же многоголосные инвенции постоянно звучат в искусстве бывшего «третьего мира», Африки, Азии, Южной Америки. Правда, работ Дамира Муратова в «Гараже» не будет, тем не менее выставка «Грядущий мир: Экология как новая политика. 2030–2100», сделанная кураторами Снежаной Крастевой и Екатериной Лазаревой, станет едва ли не первой отечественной попыткой поговорить о важности экологической сознательности в искусстве.

Указанные в названии годы отсылают к прогнозам футурологов, предсказывающих, что мировые запасы нефти будут исчерпаны к 2030 году, и фантастов, полагающих, что в 2100-м начнется массовое переселение землян в другие галактики. Но не стоит думать, что выставка представляет собой панораму утопий и дистопий — фантазий о мытарствах человечества между концом нефтяного века и началом межгалактического. Чаще речь идет о настоящем, поскольку грядущее свершается сейчас. А также о прошлом: историческая часть продемонстрирует эволюцию отношения искусства к природе — от репрезентации в пейзажах малых голландцев Саломона ван Рёйсдала и Карела Дюжардена до соавторства в «корневой скульптуре» Михаила Матюшина. В целом же концепция выставки опирается на труды британского искусствоведа, критика и куратора Ти Джей Демоса, специалиста по «креативным экологиям» и «деколонизации природы», писавшего в статье «Искусство после природы»: «Как природа не может больше восприниматься как обособленная, нетронутая сфера, не связанная с человеческой деятельностью, так и автономия искусства становится все более несостоятельной перед лицом экологической катастрофы». Рассказываем про 10 характерных — с точки зрения идей и стратегий выставки — работ.

Хуан Юн Пин. «Американская кухня и китайские тараканы», 2019

Участник легендарной выставки «Маги земли» Жан-Юбера Мартена, Хуан Юн Пин, узнав о «событиях на площади Тяньаньмэнь», благоразумно решил остаться в Париже и постепенно превратился из перспективного китайского художника в знаменитого французского. Но тема диалога культур, обмена, перекрестного оплодотворения и миграции образов между Востоком и Западом, поданная с неизменной иронией, была важна для него еще до эмиграции. Она звучит и в инсталляции «Американская кухня и китайские тараканы. 1959–2019», сделанной специально для «Гаража». Вдохновившись историей о «кухонных дебатах» между Хрущёвым и Никсоном на открытии американской выставки в Сокольниках, Хуан Юн Пин разыскал архивные фотографии, по которым сделал реплику кухонного гарнитура — в натуральную величину. Вожделенную американскую кухню, явный объект желания каждой советской женщины, подвесят в атриуме, и по ней этакими лазутчиками между мирами коммунизма и капитализма будут ползать китайские тараканы гигантских размеров — то ли мутанты, жертвы Чернобыльской катастрофы, то ли персонажи какого-то хоррора, вырвавшиеся с тараканьей фермы и решившие закусить людьми. И хотя нам трудно сказать, что больше загрязняет окружающую среду — советский военно-промышленный комплекс, американский потребительский рай или китайские пищевые привычки, можно не сомневаться, что культурные стереотипы очень сильно замусорили среду интеллектуальную.

Ханс Хааке. «Циркуляция», 1969

Патриарха институциональной критики Ханса Хааке можно называть экологом — в широком смысле слова: вскрывая грязные махинации музейных дирекций и попечительских советов, спрятанные за прекрасными фасадами храмов искусства, он, словно дотошный журналист-расследователь, борется за чистоту художественной среды. Однако в работах 1960-х, когда Хааке был зачарован эстетикой минимализма и arte povera, его занимала проблема замкнутых систем. Таковая и «Циркуляция»: насосы беспрерывно нагнетают воду в автономную систему из прозрачных шлангов, расползающихся гибкими змеями по полу. Вскоре от созерцания потоков воды Хааке перейдет к критическому изучению денежных потоков и придет к убеждению в том, что идеальных замкнутых систем не существуют — ни в природе, ни в искусстве.

Марта Рослер. «B-52 в слезах ангела», 1972

В искусстве Марты Рослер феминистская и антивоенная позиции суть едины. Объект «B-52 In Baby’s Tears» представляет собой цветочный ящик с шапкой солейролии (Helxine soleirolii), в густой зеленой шевелюре которой, словно тонзура, «выбрит» силуэт бомбардировщика B-52. В США распространено народное название солейролии — «слезы младенца» (в России — «слезы ангела»), хотя декоративное растение, каким заботливые хозяйки украшают подоконники и садовые участки, больше напоминает о домашнем благополучии. Во время вьетнамской войны бомбардировщики B-52 сбрасывали бомбы на деревни и выжигали напалмом леса. Бросая тень бомбардировщика на кустики солейролии, Марта Рослер напоминает об императиве Достоевского: благоденствие не растет на «слезах младенца». В контексте выставки важен еще один аспект работы: это не оригинал, а копия, сделанная по инструкции художницы, поскольку кураторы решили отказаться от транспортировки произведений, которые можно воссоздать на месте с разрешения авторов, чтобы «снизить оставленный выставкой углеродный след».

Группа «Гнездо». «Минута недышания в защиту окружающей среды», 1977

На фотографии три добрых молодца, Геннадий Донской, Михаил Рошаль и Виктор Скерсис, старательно зажимают носы и рты — перформанс, а группа «Гнездо» была одним из пионеров перформанса в московском андерграунде, продолжался минуту, как явствует из названия. Ученики Комара и Меламида, члены «Гнезда» перенесли иронические стратегии соц-арта в перформативную область, буквально претворяя в жизнь советские лозунги: скажем, высиживали яйца (акция 1975 года и дала название группе) или оплодотворяли землю в помощь народному хозяйству. Призывы к защите окружающей среды, особенно на фоне ее систематического загрязнения в реальности, воспринимались как выхолощенные клише советской пропаганды — ирония была вполне уместна, до Чернобыльской аварии оставалось еще 10 лет.

Аллан Секула. «Черный прилив / Marea Negra», 2002/2003

Работа посвящена катастрофе, случившейся в ноябре 2002 года у берегов Галисии, где затонул нефтеналивной танкер Prestige, в результате чего в океан попало 64 тыс. тонн мазута. Американец Аллан Секула (1951–2013), великий мастер фото-, кино- и литературной документалистики, представляет чудовищное экологическое бедствие в виде брехтовской «оперы». На снимках — выкрашенное в черное побережье Испании, Португалии и Франции, гибнущие птицы, рыбы и водоросли, отряды добровольцев, ликвидировавших последствия разлива нефти. А коллажное либретто с элементами вербатима стилизовано под греческую трагедию, где хор общества противостоит фальшивым героям государства, пытающегося покрывать виновников произошедшего.

«Ультрафутуро». «Зеркало веры», 2006 — настоящее время

Болгарско-российский дуэт Боряны Россы и Олега Мавроматти взялся за святое, то есть за «ген бога», открытый эпатажным американским генетиком Дином Хамером. В проекте, сделанном совместно с остроумными сотрудниками медицинского факультета Барселонского университета и пародирующем глубокомысленный сайнс-арт, Боряна Росса и Олег Мавроматти выводят генетически модифицированные «трансцендентальные бактерии веры». Поскольку эксперимент продолжается, зрителям следует быть предельно осторожными: а вдруг это действительно заразно?

Томас Сарасено. «Гравитационная уединенная хореография Бета Скорпиона, построенная поочередно пауком вида Nephila senegalensis (три недели) и пауком вида Psechrus jaegeri (четыре недели)», 2018

Аргентинец Томас Сарасено строит архитектурные модели сообществ, человеческих и не только, чужими лапками, заставляя пауков разных видов, одиночек, общественников и полусоциальных, сосуществовать в одном пространстве, огромном прозрачном кубе, и коллективными усилиями возводить невозможные в природе паутинные замки. Зритель, завороженный космической красотой получившейся конструкции, погружается в размышления о природе социального и редко задумывается о судьбе несчастных членистоногих.

Дуг Эйткен. «Сад», 2017/2019

Если не знать, что инсталляция американца Дуга Эйткена «Сад» интерактивна, можно подумать, что это всего лишь иллюстрация к известной философской оппозиции «природа — культура»: пышный тропический сад плотно окружает ярко освещенный куб из пуленепробиваемого стекла, внутри него — стерильно-белая комната, обставленная белоснежной мебелью. На самом деле это художественная «комната ярости»: любой зритель может, облачившись в защитный костюм и вооружившись бейсбольной битой, войти внутрь и разнести в щепы всю обстановку. Веб-камеры, снимающие и транслирующие эти бесчинства в режиме онлайн, показывают, что природа и культура прекрасно уживаются в современном человеке, которому совсем необязательно отправляться в тропический лес, чтобы пробудить в себе дикаря.

Rimini Protokoll. «win><win», 2017/2019

Лучшие ученики Сократа, Хельгард Хауг, Штефан Кэги и Даниэль Ветцель из немецко-швейцарской компании Rimini Protokoll, предпочитают философствовать в форме экспериментального театра. Очередной диалог с публикой посвящен антропоцентризму и самонадеянности. Группу представителей Homo sapiens, биологического вида, провозгласившего себя венцом творения, поставят лицом к лицу, если так можно выразиться в отношении древнейших обитателей Земли, с медузами. И заставят задуматься о том, что эти безмозглые в прямом смысле слова существа, легко приспособившиеся ко всем изменениям окружающей среды эпохи антропоцена, уже прожили 670 млн лет и собираются прожить еще столько же, пока Homo sapiens усердно пилит сук, на котором сидели его не такие уж далекие в масштабе эволюции предки.

Джон Акомфра. «Пурпур»

Семья Джона Акомфры бежала из Ганы после переворота 1966 года — он вырос в Англии, во всех энциклопедиях зовется «прославленным британским художником и кинодокументалистом», но никогда не забывает о своих африканских корнях. Его бесконечно красивые многоканальные эпические видеоинсталляции посвящены таким «некрасивым» вопросам, как расизм, социальное неравенство в глобальном масштабе и миграционный кризис. Экология в этом контексте тоже становится «африканской» темой — коль скоро Африка превращается в мировую мусорную свалку. Шестиканальный коллаж «Пурпура», где архивные киноматериалы монтируются с авторской съемкой, кажется «илиадой-и-одиссеей» о влиянии глобального изменения климата на планету и человека.

«Грядущий мир: Экология как новая политика. 2030–2100». Музей современного искусства «Гараж», 28 июня — 1 декабря