теракт в Моздоке
Вчера на совещании в Ростове-на-Дону директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что по делу о теракте в Моздоке "есть продвижения, задержаны конкретные люди". Их имена названы не были, но корреспонденту Ъ СЕРГЕЮ Ъ-ДЮПИНУ удалось выяснить, что "продвижения" на самом деле не так велики, поскольку речь идет не об исполнителях взрыва, а о начальнике взорванного госпиталя и об ингушском милиционере-бизнесмене, продавшем "КамАЗ" террористам.
За четверо суток, прошедших после взрыва военного госпиталя в Моздоке, оперативно-следственной бригаде Генпрокуратуры под руководством старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Игоря Ткачева (ранее он успешно расследовал теракты, совершенные в Минводах, Ессентуках и Карачаево-Черкесии) удалось полностью восстановить картину происшествия и даже задержать двоих людей, в какой-то степени причастных к теракту. Правда, эти факты вовсе не говорят о том, что "следствие продвигается успешно, в самое ближайшее время ожидаются конкретные результаты", ведь ни один из задержанных прямого отношения к совершенному преступлению не имеет.
Первому — начальнику взорванного госпиталя подполковнику Артуру Аракеляну, о котором Ъ рассказывал вчера, инкриминируется лишь преступная халатность, допущенная при организации охраны медучреждения. Второй, ведущий специалист, кадровик назранской милиции Адам Цороев, вообще не имел никакого отношения ни к Моздоку, ни к госпиталю, ни к террористам, а решил лишь немного заработать. Но выбрал для своего маленького бизнеса "неудачного" партнера, с которым ни за что не стал бы связываться, зная, кто он такой на самом деле.
От самого террориста-камикадзе, сидевшего в кабине начиненного селитрой с добавкой алюминиевой пудры "КамАЗа", не осталось ровным счетом ничего. Следователи соскребли с обугленного и искореженного железа окровавленные клочья белой рубахи и несколько прядей черных волос, да и то принадлежали они шоферу-террористу или кому-то другому, сказать пока сложно. Зато сам заминированный грузовик и его судьбу вычислили довольно быстро. Дело в том, что от него чудом сохранился кусок госномера с буквами и цифрами "...338 мв...". "Пробив" регистрационный знак по гаишным базам, оперативники выяснили, что трехосный 10-тонный "КамАЗ" 1990 года выпуска, переделанный из бортового варианта в самосвал, последний раз стоял на учете в Назрани.
22 июля его приобрел и поставил на учет кадровик назранской милиции Адам Цороев. Уже через четыре дня милиционер пришел к местному нотариусу и оформил гендоверенность на грузовик некоему невысокому светловолосому прихрамывающему чеченцу лет 30, который предъявил паспорт на имя Хасана Дадаева, выписанный Старопромысловским РОВД Грозного. О какой реальной сумме шел разговор, нотариус не знал, поскольку денежный вопрос, как обычно бывает в таких случаях, при нем не обсуждался. Еще три дня "КамАЗ" по договоренности между ингушом и чеченцем простоял во дворе у продавца, а 29 июля вечером хромой Хасан приехал и забрал его.
Ровно через трое суток вездеход "...338 мв..." протаранил ворота Моздокского военного госпиталя. А уже на следующий день в Моздоке оказался и его недавний хозяин Цороев: вычислить и доставить его к месту преступления не составило труда. Ингуша до сих пор допрашивают в штабе оперативно-следственной бригады, и до сих пор он клянется, что знать не знает, кому и для каких целей продал свой грузовик — хотел, мол, всего лишь сделать маленький бизнес.
Между тем другое подразделение бригады срочно вылетело в Чечню — ловить хромого Хасана. В паспортном столе Старопромысловского РОВД Грозного оперативники срочно затребовали форму #1 на гражданина Дадаева. Оказалось, что такая действительно существует. Более того, и человек такой есть, и данные его — адрес, дата рождения и проч.— соответствуют действительности. Вот только фотография в форму вклеена другая. Таким образом, и этот путь оказался тупиковым: террорист, видимо, пришел в паспортный стол, попросил выдать ему документы взамен утерянных (это обычная практика в республике, где много лет ведутся боевые действия), дал свою фотографию, а паспортные данные сообщил чужие. Теперь проблемы будут у паспортистов. Во всяком случае, в Карачаево-Черкесии паспортистку, выдавшую документ одному из участников захвата театрального центра на Дубровке, сейчас судят за пособничество террористам.
В принципе у оперативников есть еще один способ выйти на исполнителей и заказчиков этого преступления — по селитре. Дело в том, что никто пока не знает, где находился самосвал "...338 мв..." с вечера 29 июля до вечера 1 августа, когда произошел теракт. Известно, что 4 тонны селитры в его кузове не были замаскированы, как обычно, под мешки с сахаром или цементом, а лежали горой, внавалку и были лишь слегка прикрыты брезентовым тентом. Проехать с таким грузом из Ингушетии в Моздок или, к примеру, из Чечни в Моздок было бы сложновато, даже учитывая продажность кавказских гаишников. Поэтому оперативники и следователи справедливо предполагают, что самосвал мог прийти в Северную Осетию пустым, а загрузился взрывчаткой где-то на ближних подступах к Моздоку.
"Где? — переспросил корреспондента Ъ один из следователей.— Да в любом колхозе или фермерском хозяйстве, которых полно вокруг. Сейчас проверяем всех аграриев в округе. Да разве найдешь, кто ему селитру продал? Ведь сам человек никогда не признается, а каким-то образом вычислить недостачу удобрения, когда его расходуют ежедневно десятками тонн на каждом поле, просто нереально".
СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН