Не пиролизом единым

Пока нефтехимические компании всячески пытаются обосновать в Минфине необходимость льгот для пиролизов, нефтепереработчики предпринимают попытки химическими производствами поддержать ухудшенную топливным регулированием экономику НПЗ. Если правильно конфигурировать производство, то встраивание нефтехимических «хвостов» в перерабатывающие мощности поможет заводам компенсировать убытки от регулирования топливного рынка.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Нефтехимия в нашей стране зачастую представлена сложно конфигурированными проектами, включающими не только само нефтехимическое производство, но и инфраструктуру по подготовке сырья. Поэтому высокая капиталоемкость (объем инвестиций составляет примерно $5–10 млрд), отсутствие дешевого финансирования и острая нехватка инфраструктуры по подготовке и транспорту нефтехимического сырья создают для компаний серьезный риск для окупаемости проектов. На текущий момент доходность интегрированного нефтехимического проекта в России едва ли превысит 10%.

Инициативы по стимулированию новых нефтехимических производств разрабатываются уже не один год. Компаниями совместно с Минэнерго была предложена масса вариантов комплексной поддержки отрасли, в основном сосредоточенных на развитии единственного существующего инструмента — вычета по акцизу на нафту. Но ни один из них долгое время не находил поддержки Минфина. В итоге спустя почти два года обсуждений наконец-то разработан и почти согласован механизм поддержки этановой химии в виде обратного акциза на сырье (9 тыс. руб. за тонну). Данный инструмент поможет реализовать такие масштабные проекты, как газохимический комплекс в Усть-Луге, Амурский ГХК СИБУРа, Иркутский завод полимеров.

Государству это будет стоить около 50 млрд руб. в год. Взамен страна ежегодно будет получать более 6 млн тонн экспортно ориентированной продукции суммарной стоимостью около $7 млрд. Нерешенным остается вопрос с нефтехимией на СУГ, но, похоже, эта тема будет достойна отдельной саги.

Пока нефтехимики и отраслевые ведомства вели горячие обсуждения перспектив развития пиролизов, сложились условия для развития нефтехимии в нефтепереработке. Причем если традиционные нефтехимические компании ставят перед собой цель расширения производства и увеличения капитализации, то задача переработчиков — как минимум выжить, а как максимум не проиграть. Сложившаяся в 2018–2019 годах ситуация на внутреннем рынке автобензина ударила по экономике НПЗ. В некоторые месяцы с каждого литра топлива стоимостью 42–43 руб. переработчики получали убыток в 7–12 руб.

В этих условиях некоторые переработчики обратили внимание на особенности технологических процессов производства бензина, имеющих нефтехимический потенциал. Это, например, каталитический крекинг, позволяющий получать пропилен. Или риформинг, продуктом которого является ароматика, необходимая для создания полистирола и пластиковых бутылок. Конечно, нефтехимия на НПЗ менее универсальна, чем классические пиролизы, поскольку набор продуктов на выходе значительно меньше. Но, по сути, уже имея половину производственной цепочки, нефтеперерабатывающие заводы могут запускать гораздо менее капиталоемкие (около $1–2 млрд) и более доходные (15–20%) проекты. Сегодня в России лишь несколько НПЗ, в периметре которых есть нефтехимические установки. Это НПП «Нефтехимия» (СП «Газпром нефти» и СИБУРа) и «Полиом» (СП ГК «Титан», СИБУРа и «Газпром нефти»).

Стоит отметить, что создание нефтехимических «хвостов» в переработке является мировым трендом. Есть примеры, когда все перерабатывающие процессы НПЗ нацелены в первую очередь именно на нефтехимию, а нефтепродукты, по сути, являются неким дополнением. Это проекты Хенгли и Жейян, реализующиеся в Китае, где выход нефтехимической продукции может превысить 40% от поступившего на НПЗ сырья.

Почему данное направление не получило массового развития в России раньше? Во-первых, производство автобензина в нашей стране — исторически социально значимая и очень чувствительная тема. Государство вряд ли бы поддержало сокращение выпуска «народного» топлива в пользу нефтехимии. Во-вторых, нефтехимическая индустрия до недавнего времени не входила в круг стратегических задач отечественных ВИНК из-за сложных технологий производства и особенностей сбыта продукции.

За последний год ситуация изменилась, и нефтехимия на НПЗ стала, можно сказать, безальтернативной. В России возник профицит автобензина, однако надзорные органы скептически относятся к перспективам его экспорта. При этом стагнирующее внутреннее потребление не дает позитивных сигналов в части долгосрочных перспектив развития. А вместе с введением ручного регулирования топливного рынка нефтепереработка несет убытки, удерживая розничные цены.

Потенциал нефтехимических производств на российских НПЗ оценивается в 2–3 млн т в год, что может обеспечить инвесторам ежегодную выручку в размере не менее $2,5–3 млрд. Однако этот потенциал может реализоваться только при условии определения правильного набора продуктов. Например, полипропилен — наиболее крупнотоннажный передел пропилена — может дать высокий NPV за счет больших объемов выпуска. А продукты глубокой переработки пропилена способны обеспечить высокую доходность даже при малых масштабах производства, но для них нужны сложные дорогостоящие технологии и глубокое понимание рынков сбыта.

Эффективная конфигурация производства позволит нефтехимии стать оптимальным решением для сглаживания убытков от ручного управления бензиновым рынком. А в некоторых случаях стоит задуматься о том, чтобы превратить нефтехимию в основной генератор доходов НПЗ.

Дмитрий Акишин, руководитель направления «Газ и химия» VYGON Consulting