С разрешения издателя сайта thecancerletter.com Пола Гольдберга “Ъ-Наука” печатает выдержки из воспоминаний Роберта Питера Гейла, гематолога, приглашенного властями СССР, чтобы справиться с медицинскими последствиями крупнейшей аварии в истории атомной энергетики.
Экстренная помощь
Я узнал об аварии 1 мая, когда детекторы радиоактивного излучения в Швеции засекли источник радиации — он находился в Чернобыле. Мне было известно, насколько ограничены ресурсы моих советских коллег, для того чтобы эффективно справиться с аварией такого масштаба. Через [миллиардера и большого друга СССР] Армада Хаммера я связался с мистером Горбачевым и предложил помощь — свою и коллег из Международного реестра трансплантации костного мозга (сейчас — Центр международных исследований крови и костного мозга.— “Ъ”). Анатолий Добрынин, советский посол в Соединенных Штатах, позвонил мне на следующий день и предложил незамедлительно приехать в Москву.
Следующие два года почти целиком я провел в Советском Союзе, работая с коллегами из Института биофизики Академии наук СССР и из клинической больницы №6 [которая стала главным медицинским центром для ликвидаторов чернобыльской аварии], под нашим наблюдением находилось более 200 пациентов, подвергшихся длительному радиоактивному облучению. Следующие 30 с лишним лет я участвовал в нескольких исследованиях долговременных медицинских последствий чернобыльской аварии — сначала в бывшем Советском Союзе, потом в Российской Федерации, на Украине и в Белоруссии, в процессе исследований получая все больше данных...
Мы достигли достаточно хороших показателей в процессе лечения 204 жертв аварии. К сожалению, 29 человек погибли, но нам удалось спасти 175 (86%) пациентов. Если учитывать две мгновенные смерти непосредственно на Чернобыльской АЭС, умер всего 31 человек.
Ошибки сериала
Я считаю необходимым поправить несколько грубых ошибок, допущенных в мини-сериале «Чернобыль» и касающихся медицинских последствий воздействия радиации. Прежде всего эти последствия на экране выглядят как что-то невообразимое, чудовищное. Это не совсем так. При трансплантации костного мозга [для лечения злокачественных заболеваний крови и других патологических состояний] облучение, которому подвергается пациент [чтобы уничтожить его переродившиеся клетки], значительно выше, чем то, которому подверглось 90% пострадавших во время аварии в Чернобыле. Такому же облучению подвержены и радиологи. Мы знаем, что такое токсичность при облучении, и можем достаточно эффективно ее минимизировать.
Еще одна ошибка — то, что жертвы аварии представлены как радиоактивно опасные. Большая часть полученной радиации была поверхностной, с ней можно было легко справляться с помощью незамысловатых процедур. Это разительно отличается от случаев радиоактивного заражения в Гоянии, когда пострадавшие натирались порошком хлорида цезия-137 и брали его в руки, и нам пришлось их изолировать от большей части медицинского персонала. [В 1987 году неизвестные злоумышленники похитили из заброшенной больницы в бразильском городе Гоянии установку для радиотерапии, а затем выбросили ее на свалку. Хозяин свалки, его семья, знакомые и рабочие свалки имели длительный контакт с источником радиоактивности — он светился голубым светом. Четыре человека, в том числе шестилетний ребенок, погибли, около десятка получили хроническую лучевую болезнь.]
В сериале показывается, будто беременная жена одного из зараженных радиацией ставит под угрозу жизнь своего неродившегося ребенка, находясь с мужем в одной больничной палате. Как уже говорилось, ни один из пострадавших не был радиоактивен: облучение, которому они подверглись, было поверхностным, не внутренним. И что более важно, риск для плода при подобном излучении бесконечно мал.
К примеру, из нескольких сотен беременных женщин, подвергшихся сильному воздействию радиации после взрыва атомных бомб, лишь 29 родили детей с пороками развития, которые можно связать с облучением. Все они подвергались облучению во втором триместре беременности, когда складывается головной мозг. Мне кажется ошибочным мнение, что во время аварии в Чернобыле облучение матери могло повлечь за собой пороки развития у ребенка, а результат неправильных врачебных рекомендаций — более 1 млн ненужных абортов в Советском Союзе и Европе. Незнание опасно.
Опасно, но не очень опасно
Каждый год около 15 тыс. шахтеров умирает во время добычи угля, хотя в действительности число погибших может быть намного больше, к тому же оно не учитывает смертность от профессиональных заболеваний, таких как пневмокониоз угольщика (болезнь черных легких.— “Ъ”). Около 1 млн египтян потеряли зрение из-за трахомы [инфекционное заболевание конъюнктивы глаз, вызываемое микроскопическими внутриклеточными паразитами Chlamydia trachomatis], ставшей следствием строительства Асуанского гидроузла. По статистике около 400 американцев умирают на дорогах за выходные по случаю Дня поминовения.
Так что количество пострадавших в чернобыльской аварии не так велико.
Но был ли, ожидался ли рост случаев заболевания раком, особенно среди рабочих, устранявших последствия аварии (ликвидаторов), как это было показано в мини-сериале? Неужели эти мужчины (и некоторые женщины) действительно обречены?
Я помню, как читал лекцию группе по устранению последствий аварии на АЭС «Фукусима-1», мои слушатели были обеспокоены последствиями излучения, превышавшего 50 миллизиверт (максимально допустимое для рабочих аварийной службы в Японии), для их здоровья. И все были курящими, большинство выкуривало две или больше пачек в день на протяжении многих лет. Я заметил, что у них в 10–20 раз выше риск заболевания раком легких, как и многими другими видами рака, хронической обструктивной болезнью легких (ХОБЛ) и атеросклерозом. Я также отметил, что рак легких у курильщиков вызван, хотя бы частично, радиацией, получаемой при вдыхании полония-210, содержащегося в табачных листьях.
Кажется, этим никто не был впечатлен (возможно, я не так хорош в японском, как думал), и решительно никто не перестал курить во время моей лекции, несмотря на то что риск смерти от трех выкуренных сигарет (всего, не в день) такой же, как риск смерти от одного рентгена, полученного при облучении грудной клетки.
Герои-добровольцы
Я лично знал каждого из пожарных, включая того 29-летнего, который скончался. Я ни разу не слышал, чтобы кто-либо из них жаловался после того, что они делали, чтобы сдержать чернобыльскую катастрофу. Эти люди — настоящие герои.
Фото: Фото Валерия Зуфарова и Владимира Репика /Фотохроника ТАСС
Фото: Фото Валерия Зуфарова и Владимира Репика /Фотохроника ТАСС
В мини-сериале ликвидаторы изображены так, будто их принудили к этой миссии. Я разговаривал со многими из них во время аварии, а не 30 лет спустя. Почти все, с кем я говорил, выступили волонтерами. Каждый, кто знает русских, понимает, как эти люди отвечают на несчастье. Вспомните «путешествие» Наполеона в Россию в 1812 году или вторжение нацистов в Советский Союз во Вторую мировую войну. Эти люди крепкие, 20 млн погибло в борьбе с нацистами. Представление, что большинство ликвидаторов было призвано на ликвидацию аварии против своей воли, может шокировать людей, знающих, как русские реагируют на несчастья: они расцветают от бед!
Советские — не монстры
Спустя примерно шесть недель после катастрофы я чувствовал, что пресс-конференция была необходима, чтобы поставить мир в известность о том, что в действительности происходило с пострадавшими и на Чернобыльской АЭС. Я предложил некоторым советским представителям устроить ее, предупредив их, что разнеслись слухи о тысячах погибших и прочая бессмыслица. Не имея авторитетной информации, люди сочиняли «факты» сами.
К моему удивлению, правительство попросило меня выступить на пресс-конференции без каких-либо ограничений. Я бы здесь попросил читателей предположить вероятность схожего приглашения, которое мог бы получить российский врач в случае масштабной ядерной катастрофы в США. Итак, я стоял, неподготовленный, на трибуне лицом к более чем 1000 иностранных журналистов.
В Советском Союзе того времени репортерам приходилось писать свои вопросы на клочках бумаги, которые затем передавались спикеру. Я получил кипу из 50 вопросов, первый из которых был таким: «Почему американцы лгут о последствиях чернобыльской аварии, утверждая, что тысячи людей погибли?». Очевидно, эту бумажку подложил кто-то из КГБ или правительства. Но микрофон был у меня, и я быстро сообразил, что никто, кроме меня, не мог видеть, что написано на первой бумажке. Так что я перевернул ее и сказал: «Первый вопрос: почему, несмотря на холодную войну, американцы так жаждут помочь советскому народу справиться с этой трагедией?» Я имею в виду, что советские неидеальны, но они и не монстры тоже.
Сцена, которую я только что описал, повторилась, когда я спустя несколько недель встретился с президентом Горбачевым в Кремле. После обмена любезностями он достал газету New York Daily News, показал заголовок на первой полосе «Тысячи погибших в Чернобыле» и спросил меня: «Почему ваше правительство публикует такую ложь?».
Я ответил, что правительство Соединенных Штатов не распоряжается американской прессой, что, я уверен, он и так знал. Затем он показал мне множество конвертов со словами сочувствия, что он получил от американских граждан,— некоторые содержали пожертвования в $5 или $10. Как и я, он явно был тронут.
И в заключение о том, как советское правительство реагировало на ситуацию, когда ему потребовалась зарубежная медицинская помощь. Как я и писал, меня немедленно пригласили в Москву и вскоре после этого позволили привести с собой троих коллег. По моему опыту работы с ядерными авариями могу сказать, что это весьма необычный вид происшествия и вызывает желание сделать все возможное, чтобы помочь его жертвам, отбрасывая при этом политику.
В Москве нам позволялось брать любые нужные материалы и оборудование из российских медицинских центров. Не будучи советским апологетом, хочу заметить: то, что я описываю, было благородной и достойной похвалы стратегией.
