"Идеальных умерших доноров привозили из бани"
Необычным человеком Сергея Сергеевича Юдина сделала сама природа. В 1891 году
 |
ФОТО: RGAKFD  Навыки саморекламы в сочетании с методами большевистского агитпропа помогли профессору Юдину легализовать использование трупной крови |
Необычным человеком Сергея Сергеевича Юдина сделала сама природа. В 1891 году в почтенной московской купеческой семье родился мальчик с поразительными руками. Их суставы были аномально гибкими, и длинные пальцы легко отклонялись к тыльной стороне ладони. С таким даром хоронить себя в семейном деле — руководить канительной фабрикой, где вытягивали в нить золото и серебро и расшивали форменные мундиры, или магазином военно-офицерских вещей на Никольской улице — было бы сущим преступлением. И в 1911 году он поступил на медицинский факультет Московского университета. Хирургия действительно была лучшим применением для поражавших всех рук и блестящего, как оказалось, ума Сергея.
Однако восхищение окружающих необычайным даром не могло не сказаться на характере Юдина. Привычка поражать была второй натурой Юдина. А желание быть в центре внимания — одной из основных черт поведения. Конечно, его больным это было только на пользу. Ведь известно, что знаменитый врач может лечить пациентов, что называется, простым наложением рук. Но порой поведение Юдина граничило с эпатажем.
Современники отмечали его бьющую в глаза, показную манерность. А удивлявшие медицинскую общественность поступки и высказывания Юдина долгие годы оставались притчей во языцех. К примеру, Сергей Сергеевич собственноручно удалил опухоль у своей матери, что немало шокировало его коллег, никогда не оперировавших родственников.
Порой его слава переходила границы врачебного сообщества. В 1925 году за монографию о новом методе анестезии он был премирован командировкой в Соединенные Штаты. Там пораженные его руками и талантом владельцы лучших хирургических клиник уговаривали Юдина остаться навсегда и сулили сказочные условия для жизни и работы. Но он вернулся в СССР, а все заработанные операциями деньги потратил на закупку оборудования для фабричной больницы в Серпухове, где тогда работал. И о поступке Юдина заговорили все. Его покупки, правда, были конфискованы на таможне и так никогда и не попали в Серпухов.
В 1928 году Юдина назначили главным хирургом Института скорой помощи имени Склифосовского. И здесь он не прекращал поражать всех и вся. Причем отнюдь не только блестящими хирургическими операциями, которые он проводил ежедневно. В какой-то момент он решил, что его сын тоже должен стать хирургом. И начал брать шестилетнего мальчика в операционную. Ставил ребенка на стул и заставлял следить за всеми манипуляциями. Хирургом Юдин-младший не стал, но его нервная система осталась сорванной на всю жизнь.
 |
ФОТО: RGAKFD Свою необыкновенную биографию хирург Юдин вылепил своими необыкновенными руками |
Для полноты славы Юдину не хватало медицинского открытия, которое было бы понятно не только специалистам. 20-е годы были эрой врачей-кудесников и лекарств-панацей. Один лечил вшиванием под кожу консервированных тканей животных или растений, другой — мочой беременных женщин, третий — снотворным. Опускаться на грань шарлатанства Юдин не мог, но удача сама пришла к нему в руки.
В том же 1928 году Юдин присутствовал на III Всеукраинском съезде хирургов, где профессор Владимир Шамов докладывал о своих удачных опытах по переливанию живой собаке крови умерщвленной. Юдин был изумлен не меньше, чем другие слушатели. И можно было себе представить, как будет потрясена вся страна в случае переноса этого эксперимента на людей.
 |
За соблюдением порядка следили патологоанатомы, которые были обязаны сообщать стражам закона обо всех его нарушениях. В Институте имени Склифосовского патологоанатомическое отделение возглавлял профессор Арсений Русаков — весьма квалифицированный и грамотный специалист. Как рассказывал мне его ученик академик Николай Пермяков, Русаков имел лишь один недостаток — был морфинистом. А Юдин, как главный хирург, распоряжался институтскими запасами обезболивающих.
Поэтому, решившись на эксперимент по переливанию человеку трупной крови, Юдин мог не бояться того, что патологоанатомы, как предписывалось, немедленно бросятся к прокурору. 23 марта 1930 года в Склиф был доставлен инженер, перерезавший себе вены и умиравший от кровопотери. Одновременно "скорая" привезла умершего старика, чья группа крови подходила самоубийце. Верный своим привычкам Юдин сказал сотрудникам, видимо, заготовленную заранее фразу: "Пусть он лучше умрет от сифилиса, чем от потери крови!". Переливание прошло удачно. И хотя объяснений с прокурорами избежать не удалось, победителей, как обычно, не судили.
Сергей Сергеевич купался в лучах славы. О новом методе он делал доклады в СССР и за границей, где сообщение о переливании трупной крови произвело настоящий фурор. Он стал членом множества медицинских обществ во многих европейских странах. И все это время продолжал оперировать больных и экспериментировать с трупной кровью.
 |
ФОТО: RGAKFD |
Постепенно были выработаны правила отбора покойников для забора крови. По этическим соображениям Юдин отказался от использования умерших детей, а по физиологическим — женщин.
"Женщина соединена с внешней средой влагалищем,— рассказывал мне последователь Юдина профессор Валерий Хватов.— Отсюда — частые воспалительные заболевания половой сферы и высокая вероятность бактериального загрязнения крови".
На основании экспериментов Юдина были установлены и утвержденные Наркомздравом правила.
 |
ФОТО: RGAKFD |
Многолетние опыты Юдина, по словам профессора Хватова, помогли сформулировать и технические принципы забора трупной крови:
"Заготавливать кровь разрешалось не позднее шести часов после смерти. Юдин установил, что кровь в трупе в большом круге венозного кровообращения на протяжении суток остается стерильной и сохраняет все свои свойства. Но через шесть часов наступает окоченение, и заготавливать кровь очень трудно. Он установил также, что для того, чтобы избежать бактериального загрязнения крови, ее нужно заготавливать из яремной вены на шее. Делался надрез, вставлялись канюли с трубками, труп переворачивался головой вниз, и кровь шла самотеком. Ее собирают в такие же стерильные контейнеры, как и в обычном донорстве. Потом с помощью промывного раствора заготавливают еще литра полтора крови. Поэтому трупная кровь бывает 'цельной' и 'промывной'. Таким образом, от трупа можно получить 3-4 литра крови".
Не все, правда, встретили открытия профессора Юдина с восторгом. И уже через несколько лет, чтобы не смущать массы, он укрылся за латынью, переименовав трупную кровь в кадаверную (потом ее называли постагональной, затем фибринолизной). Количество скептиков от этого не уменьшилось, однако и после изобретения методов консервации донорской крови у Юдина оставалось немало сторонников. Его ученик профессор Кирилл Симонян писал, что, если бы человечество сначала стало брать для переливания кровь у трупов, возможно, оно не додумалось бы до доноров. Другой видный специалист по фибринолизной крови профессор Георгий Пафомов говорил: "Почему кадаверная кровь лучше донорской? Она лучше проверена. Донора ведь никогда не вскрывают!"
Несмотря на все сомнения и споры, заготовка трупной крови в Институте Склифосовского не прекращалась (см. график). А на волне дискуссий авторитет Юдина поднялся на недосягаемую высоту. Консультироваться у него считали честью самые высокопоставленные представители советской элиты. Он лечил Булганина, оперировал Микояна. Самые известные художники писали его портреты. И от такого успеха неизбежно началось головокружение.
 |
ФОТО: RGAKFD |
Сергей Сергеевич никогда не скрывал своего, мягко говоря, неодобрения существующего строя. И с конца 20-х годов в ОГПУ поступали донесения о его антисоветских взглядах и высказываниях. Но золотые руки знаменитого хирурга были слишком нужны советской власти.
Первый звонок прозвучал для него в начале Отечественной войны. Набравшиеся опыта ученики Юдина ушли на фронт, получили высокие должности в армейской медицине, а вслед за тем и генеральские погоны. Юдин же оставался в своем Склифе. Осенью 1941 года у него стало сдавать сердце. Возможно, от перенапряжения — он много тогда оперировал, а может быть, от незаслуженной обиды.
И без того нелегкий характер Юдина испортился окончательно. Одна из его сотрудниц рассказывала мне, что проклинала тот день, когда сказала шефу, что умеет рисовать. Ему потребовались рисунки разрезов частей человеческого тела для какой-то публикации. И чтобы молодая врач сделала их к нужному сроку, он просто запер ее в морге с пилой, альбомом и карандашами. Еще круче Юдин обошелся с собственным сыном. Решив, что сын вернулся с фронта, воспользовавшись его именем, он объявил, что у него больше нет сына, и больше с ним не встречался.
 |
ФОТО: RGAKFD |
А Юдин принимал иностранцев с присущим ему артистизмом. Поражая эрудицией, блестящим знанием языков, виртуозными операциями и, конечно же, заготовкой трупной крови. Потрясенный настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт Джонсон написал в альбом посетителей Склифа: "Какое величие кроется в идее, что еще живущая кровь мертвого человека переливается живому, страждущему по ней".
Хирург Юдин был нужен стране не меньше. Он разрабатывал методики лечения раненых солдат, выезжал на фронт, учил военных врачей. Но прославился в армии, как обычно, эффектным ходом. В 1945 году в Вене у командующего войсками маршала Конева на почве злоупотребления трофейными продуктами случился заворот кишок. Оперировать маршала, отличавшегося крутым нравом, не решался никто. А заместитель главного хирурга Красной армии полковник и академик Юдин спас полководца с помощью обыкновенной клизмы. В качестве гонорара Юдин получил шикарную трофейную машину и славу единственного кроме Сталина человека, способного "сделать клизму" свирепому Коневу.
В первые послевоенные годы Юдин продолжал вести прежний образ жизни, регулярно дергая за усы высшую власть. К примеру, он, несмотря на приказ, категорически отказался осмотреть заболевшего пленного фельдмаршала Паулюса. После начала холодной войны продолжал вести переписку с иностранцами, посещавшими институт в годы Отечественной войны. Сергей Сергеевич не учел, что его ученики сами стали маститыми хирургами, были преданы строю и пользовались неизмеримо большим доверием властей предержащих, чем он.
В декабре 1948 года его пригласили на очередную консультацию "наверх". Как обычно в таких случаях, за ним был прислан правительственный лимузин. Но он доставил Юдина прямо на Лубянку. Тогда "врагов народа", как правило, арестовывали вместе с членами семьи. Как минимум с женой. Супруга Юдина осталась дома. На Лубянку вслед за Юдиным увезли его хирургическую сестру, верного ассистента и любимую женщину — Марину Голикову.
 |
ФОТО: RGAKFD |
Версий о том, что стало конкретным поводом для ареста, было множество. Но истина оказалась достаточно простой. В 1948 году у советских контрразведчиков случилось несколько провалов "на английской линии". И были подняты все прежние связанные с англичанами материалы. В деле Натальи Водолазовой — переводчицы корреспондента "Дейли телеграф энд морнинг пост" в Москве Чоллертона, арестованной в 1943 году за содействие своему шефу в сборе конфиденциальной информации, контрразведчики обнаружили фамилию Юдина. По привычке желая поразить англичанина, Сергей Сергеевич красочно описывал ему свои поездки на фронт, рассказывал представителю союзников о потерях и характере ранений красноармейцев и показывал карты мест боев, подаренные ему фронтовыми генералами.
Сначала Юдин по обыкновению попытался удивить министра ГБ. И на первом же допросе у Абакумова сказал, что не любит советскую власть. А потом не выдержал давления следователей и признал себя виновным во всем. Его заставляли давать показания на Марину, Марину — на него. Потом интерес следователей к английской теме иссяк, и Юдина решили сделать участником заговора советских генералов против Сталина. Он во всем "признался" и здесь. Но "дело маршалов" так и не слепилось. Марину отправили в лагерь, а шпиона и врага власти Юдина оставили на Лубянке. Голодовкой, или, как написано в его деле, "резким ограничением в приеме пищи", он добился права работать над книгой о трупной крови. В 1952 году Юдина отправили в ссылку, а затем, после смерти Сталина, разрешили вернуться в Москву.
 |
ФОТО: RGAKFD Академик Юдин оказался единственным полковником, сумевшим поставить клизму на службу верховному командованию Красной армии |
Он продолжал работать, совершенствовал методы заготовки трупной крови. Но в 1954 году его не стало. Усталость сердца оказалась слишком велика. А его дело со свойственной ей энергией продолжала Марина Голикова. Она дополнила рукопись о трупной крови необходимыми цифровыми данными и добилась ее издания вместе с другими трудами академика Юдина. При этом рассказывала всем, что он помнил все результаты экспериментов на память и завершил книгу в тюрьме сам. А в 1962 году, сметя все бюрократические препоны, она добилась посмертного награждения Юдина Ленинской премией за создание метода заготовки трупной крови. А метод продолжал жить и без своего автора.
"Пик заготовки крови внезапно умерших пришелся на 1967 год,— вспоминал профессор Хватов.— Тогда на конференции докладывали о наличии в СССР 22 таких лабораторий, но на самом деле их было больше. В Донецке, Киеве, Львове, Минске, Гомеле, Саратове, Новокузнецке, Кемерове, Челябинске. В Кирове, Горьком и Ленинграде были очень крупные центры заготовки фибринолизной крови. В Москве было две лаборатории. В 70-е годы выявились и недостатки использования трупной крови. Если население города было меньше 500 тысяч человек, заготовка трупной крови оказывалась нерентабельной. По Москве с 1955 по 1972 год заготавливалось примерно 2-2,5 тонны крови в год".
 |
ФОТО: RGAKFD Будучи советским академиком, Юдин тем не менее охотно вступал в связь с иностранцами. Он состоял в переписке с Уинстоном Черчиллем, но на Лубянку попал за разговоры с английским корреспондентом Чоллертоном |
"По нашим расчетам,— рассказывал Хватов,— при 10 миллионах населения в год должно было быть 10-15 тысяч внезапно умерших. Но теперь труп везет не "скорая", а специальная перевозка. Это дольше по времени. И потом везут не к нам, а в морги своего округа. Дольше стали готовиться бумаги в милиции. Наша лаборатория обрабатывает 1000-1500 кадаверов в год. Это всего 700-800 литров крови. Выбраковка стала большая. До 50%. Привозят в основном бомжей".
При содействии издательства ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ
Заготовка трупной крови в Москве в 1935-1953 годах (количество трупов)
1935 264
1936 249
1937 250
1938 337
1939 403
1940 571
1941 447
1942 275
1943 243
1944 188
1945 297
1946 243
1947 334
1948 506
1949 578
1950 634
1951 530
1952 555
1953 458
