Регионы начали реализовывать принцип адресности социальной помощи, учитывая доходы и имущественное положение ее получателей. Другие популярные меры по сокращению круга социальных иждивенцев — введение дополнительных условий для получения поддержки: в частности, это требования по достижению определенного возраста, наличию нетрудоспособности или порог длительности страхового стажа.
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ / купить фото
За последние несколько лет субъекты РФ стали активнее применять адресное распределение средств социальной поддержки, констатирует исследование Высшей школы экономики «Трансформация социальной поддержки населения в регионах России: направления и приоритеты». Основой для исследования стали более 400 региональных нормативно-правовых документов, регулирующих назначение и предоставление мер социальной поддержки населения в 21 субъекте РФ, «типовом» с точки зрения бюджетной обеспеченности и бюджетного долга.
Как показывает практика регионов, основным методом повышения точности применения мер социальной поддержки стало введение оценки нуждаемости на основе критерия доходов при назначении как новых, так и уже действующих видов соцпомощи. Так, в 16 регионах из 21 с учетом дохода стали предоставляться выплаты для обеспечения детей питанием (как в Ивановской области), различные меры поддержки многодетных семей, включая региональный материнский капитал (как в Псковской), и меры поддержки пенсионеров (например, в Пермском крае). Далее, доступ к помощи стал ограничиваться снижением предельного размера дохода получателей — например, его значение в Волгоградской области, дающее право на получение ежемесячной выплаты (ЕДВ) на третьего или последующего ребенка, снизилось более чем в полтора раза. Также регионы усложнили процедуры оценки нуждаемости — помимо денежного дохода они начали оценивать имущественное положение семьи и расширять иные требования к получателям помощи (такой подход реализуется в Москве).
В отношении категориальных мер все регионы также ввели дополнительные условия, ограничивающие круг их получателей — достижение определенного возраста, наличие нетрудоспособности, длительность страхового стажа или проживание на территории конкретного субъекта РФ. Другая тенденция на субфедеральном уровне — сокращение перечня публичных нормативных обязательств через полную отмену или временную приостановку отдельных мер либо исключение некоторых категорий граждан из числа получателей тех или иных видов помощи (такие изменения зафиксированы в Курганской области). Впрочем, параллельно с оптимизацией существующих мер социальной поддержки регионы вводили и новые — среди них чаще других встречаются частичная компенсация оплаты взноса за капитальный ремонт для пенсионеров и инвалидов и отдельные меры поддержки медицинских работников и учителей.
Как отмечается в работе исследователей, хотя регионы реформировали свою социальную политику с разной активностью, только в отдельных случаях ее уровень можно прямо связать с состоянием их бюджетов, влияние же политических факторов требует отдельного анализа. В целом, впрочем, очевидно, что интерес к оптимизации соцподдержки в регионах так или иначе вырос после падения бюджетных доходов в 2014 году — хотя возможность применять новые принципы у регионов появилась двумя годами ранее.
В будущем процесс оптимизации, даже на фоне бюджетной стабильности, может усилиться из-за новых возможностей Минтруда в части сбора данных о назначенных и отмененных мерах поддержки. С 2021 года все органы соцподдержки должны вносить данные о ней в единую государственную информационную систему социального обеспечения (ЕГИССО) — что даст властям неограниченные возможности для анализа и корректировки программ соцподдержки населения (подробнее см. “Ъ” от 3 июня).