На выездном заседании Московского окружного военного суда (МОВС) в Санкт-Петербурге были оглашены результаты судебно-криминалистической экспертизы по делу о теракте, совершенном 3 апреля 2017 года в петербургском метро и унесшем жизни 15 человек. Специалисты ФСБ пришли к выводу, что пять образцов взрывчатки, найденных в разных местах — на месте преступления и у фигурантов дела,— имеют общую групповую принадлежность.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
Институт криминалистики Центра специальной техники ФСБ России пришел к выводу, что пять образцов взрывчатых веществ, изъятых в рамках следствия по делу о теракте, имеют общую родовую принадлежность по своему составу и способу изготовления. Адвокат четырех фигурантов Марат Сагитов пояснил, что эксперты также установили кустарное происхождение найденных веществ. Это означает, что образцы были изготовлены с применением ручного труда, а не на заводе. Образцы взрывчатки, отправленные на экспертизу, были найдены в пяти разных местах:
- в четвертом вагоне электропоезда, где смертник Акбаржон Джалилов привел в действие самодельное взрывное устройство (СВУ),
- на станции метро «Площадь Восстания», где оперативники обезвредили несработавшую бомбу,
- в квартире, где жил Джалилов, на Гражданском проспекте,
- в квартире на Товарищеском проспекте в Петербурге, где задержали большую часть фигурантов,
- в чемодане подсудимого Аброра Азимова, найденном в комнате общежития в подмосковном поселке Лесной Городок.
По словам адвоката Марата Сагитова, на этой неделе в суд должны поступить результаты повторной фонетической экспертизы, назначенной одновременно с экспертизой взрывчатых веществ. Она должна установить, принадлежит ли голос мужчины, который говорил по телефону со смертником накануне теракта, Аброру Азимову. На записи, предоставленной экспертам, содержится разговор двух мужчин на узбекском языке. Как сообщал “Ъ”, собеседники, согласно ранее оглашенной прокурором Надеждой Тихоновой стенограмме, обсуждали огнетушители и «хорошие возможности». «Этот огнетушитель есть же. Одну себе в рюкзак сделал, круглую, большую»,— говорит один из мужчин, которого обвинение идентифицирует как смертника Акбаржона Джалилова. Он также уточняет, что «работу останавливает нехватка лампочки» и если он сможет найти недостающий элемент в ближайшее время, то «спустится в метро уже послезавтра». Другой участник разговора в свою очередь напомнил, что после окончания «все надо уничтожить, все в воду побросать». Гособвинение считает, что второй голос принадлежит Аброру Азимову, однако сам фигурант это отрицает. В суде он заявил, что «его голос подставили», поскольку он записывался на диктофон уже после 6 апреля. «Говорят, что там мой голос, но я до сих пор не слышал свой голос»,— заявил он суду.
Похожая экспертиза уже проводилась тем же Институтом криминалистики Центра специальной техники ФСБ России на стадии следствия в 2017 году. Она, в частности, установила, что на записи нет признаков монтажа. На сегодняшнее заседание по ходатайству защиты в суд для допроса по видеоконференцсвязи вызывались двое проводивших ее экспертов института — Александр Иванов и Максим Иванов. Помимо вопросов о методике проведения исследования, использованных устройствах и компетенции господ Ивановых в области иностранных языков адвокатов интересовало, не являются ли сотрудники Центра специальной техники ФСБ России родственниками. Допрашиваемый вторым Максим Иванов уверил защитников, что нет. Адвокат Шохисты Каримовой также пытался уточнить, «возможно ли в процессе экспертизы определить, пранкер это или нет». Эксперт ответил, что такой вопрос перед ними не ставился.
Взрыв в петербургском метрополитене, напомним, прогремел более двух лет назад, 3 апреля, в электропоезде, двигавшемся от станции «Сенная площадь» к «Технологическому институту». В результате взрыва 15 человек погибли, еще 67 получили ранения различной степени тяжести. Вред, причиненный ГУП «Петербургский метрополитен», изначально оценили в 108 млн руб., но позднее потерпевшая сторона увеличила размер заявленного в рамках уголовного дела гражданского иска до 110,5 млн руб. Слушания в Санкт-Петербурге идут уже более трех месяцев.