В прокат выходит «Король Лев» Джона Фавро — ремейк диснеевского мультфильма 1994 года. У создателей получилось не столько кино, сколько полигон для испытания новых технологий, начисто лишенный живых эмоций и обаяния рисованного оригинала, считает Юлия Шагельман.
Фото: Fairview Entertainment, Walt Disney Pictures
Фото: Fairview Entertainment, Walt Disney Pictures
Нравится это зрителям или нет, но студию Disney уже не остановить. Она продолжает переснимать свои классические мультфильмы: только за последнюю неделю интернет всколыхнули трейлер новой «Мулан», назначенный к выходу на весну 2020 года, и новости о кастинге «Русалочки» (тут особенно занервничали пользователи российских соцсетей, почему-то не готовые видеть в роли вымышленного хвостатого существа чернокожую актрису). Впрочем, судя по кассовым сборам предыдущих ремейков, зрителям все-таки нравится: даже «Аладдин» Гая Ритчи, вызвавший не самую восторженную реакцию критики (на сайте Rotten Tomatoes он не дотянул до заветных 60% «свежести»), собрал в мировом прокате больше $961 млн при бюджете $183 млн.
«Короля Льва», переработку одного из самых успешных (три «Золотых глобуса» и один «Оскар») и самых любимых диснеевских мультфильмов, в отличие от предшественников, уже нельзя назвать игровым (live-action) фильмом. Он снят в суперсовременной технике, которая еще и названия толком не получила — и за неимением лучшего называется фотореалистичной компьютерной графикой. Все африканские пейзажи, на фоне которых происходит действие, были воссозданы в виртуальной реальности, и съемочная группа работала, надев специальные шлемы. В результате джунгли, водопады, горы и просторы саванны выглядят даже лучше, чем настоящие. То же относится и к животным — они воспроизведены на экране с уже немного даже пугающей натуральностью, и пока не начинается собственно сюжет, можно подумать, что смотришь не художественный фильм, а особо красивую и вылизанную серию передачи Animal Planet.
Правда, мозг все-таки регистрирует какое-то легкое несоответствие, и понятным оно становится, когда замечаешь, что все звери в фильме лишены половых признаков, а дерутся и умирают без крови. Конечно, рейтинг у картины 6+, но даже дети такого возраста, случается, успевают познакомиться с некоторыми сторонами жизни на примере домашних кошечек и собачек, да и стоило ли прорисовывать каждого суриката до последней шерстинки, чтобы получить такой в прямом смысле слова кастрированный результат? Звериные повадки тоже прошли соответствующую цензуру: здесь время от времени обсуждаются охота и поедание зебр и антилоп, но застать за этим неприглядным занятием удается только главного отрицательного героя Шрама, хорошие же львы никого не обижают, питаясь личинками и (вероятно) святым духом. И если в рисованном мультфильме такая условность была уместна, позволяла маленьким зрителям отпустить на волю свое воображение и под видом сказки про говорящих зверушек усвоить важные уроки о дружбе, доверии и ответственности, то «фотореалистичная» картинка вместо этого порождает эффект «зловещей долины». Животные ведут себя почти как настоящие, но именно в этом «почти» кроется диссонанс изображения и содержания, вместо умиления и сопереживания вызывающий скорее смутное отторжение.
Еще хуже становится, когда львы, орлы и куропатки начинают разговаривать и петь человеческими голосами. Здесь стремление к «реалистичности» окончательно загнало авторов фильма в ловушку: настоящие звери, которые танцуют и поют, выглядят попросту дико. Поэтому, как ни удивительно, музыкальные номера бледнеют в сравнении с фантазийными сценами из оригинала (особенно «Поскорей бы мне стать королем», которая в мультфильме 1994 года была рисованной феерией в духе Басби Беркли, а в ремейке представляет собой невнятную кучу-малу из зебр и бегемотов). Эффектным осталось разве что исполнение заглавной песни «Круг жизни», да и то за счет того, что происходит оно на фоне величественного задника с восходом солнца, а поют не герои, а закадровый хор.
Сама же песня кажется подходящим гимном современной киноиндустрии, превратившейся в бесконечный замкнутый круг ремейков и перепевов одного и того же. И с каждым оборотом, технически все более совершенным, теряющей что-то важное.