Опыт пришел без предупреждения

Результатом кризиса 2008 года стало институциональное усиление координации правительств крупнейших экономик и центробанков мира, однако позднее, лишь в апреле 2009 года, включение этих механизмов в полную силу имеет свои издержки, констатируют авторы Института Петерсена в работе, посвященной этому вопросу. Впрочем, возможности совместного реагирования на будущие кризисы выросли, способность системы выявлять будущие угрозы осталась на том же уровне, если не ослабла.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Десятилетию с начала «ипотечного кризиса» в США, большинством экономистов отсчитываемому с 15 сентября 2008 года (банкротство инвестбанка Lehman Brothers), старший экономист Института мировой экономики Петерсена (PIIE) Эдвин Труман посвятил, видимо, одну из первых работ по экономической истории этих событий (.pdf). Кризис 2008 года уже с 2010–2011 годов стал предметом сотен (в год) научных публикаций специалистов в самых разных сферах экономики, впрочем, экономические историки в их методологии описывают эти события лишь сейчас. Цель работы Трумана между тем крайне актуальна: фактически экономист PIIE, анализируя характер и степень усиления международного сотрудничества в сфере макроэкономики в 2007–2009 годах в ходе мирового экономического кризиса, пытается определить, в какой мере состоявшиеся изменения и их характер могут быть пригодны при следующих возможных кризисах.

Фактическая хронология Трумана по этим событиям существенно отличается от общепринятой: «первой фазой» кризиса он де-факто определяет период с момента замораживания банковской группой BNP Paribas (9 августа 2007 года) трех инвестфондов, вкладывавших в американские ипотечные бумаги (MBS) subprime-уровня, по сентябрь 2008 года. Вторым этапом кризиса он для своих целей предполагает события до лондонского саммита G20, в том числе встречу G20 в ноябре 2008 года в Вашингтоне, и ряд других событий. Третья фаза, соответственно, определяется лондонским саммитом G20 и стабилизацией мировой финансовой системы к январю 2010 года. Во всех трех фазах автор PIIE фиксирует отдельно обсуждавшиеся в международной координации финансовых и политических властей темы и решения, включая непринятые, известные постфактум эффекты от принятых решений, институциональные изменения и потенциальное влияние случившегося на возможность реагирования на будущие экономические кризисы этого и другого типа.

Главные выводы автора PIIE таковы. Основной проблемой «ипотечного кризиса» в первой фазе, в 2007–2008 годах, была крайне ограниченная возможность совместного анализа происходящего, что вылилось в итоге к недооценке объективно существовавшей на тот момент информации о характере проблем, перспективах мирового распространения кризиса — фактически автор PIIE констатирует, что в распоряжении G7 и G20 уже в 2007 году были и достаточная информация, и достаточный инструментарий для радикального ограничения последствий. Во второй фазе институты совместного реагирования были включены, но почти все с сентября 2008-го по апрель 2009 года свелось к «указыванию пальцем» (в основном властей ЕС на правительство США, «допустившее» ипотечный кризис в своей юрисдикции), первичной координации центробанков (валютные свопы США и ЕС и США и Швейцарии), разработке МВФ антикризисных инструментов, лишь часть из которых (например, перераспределение SDR) внесла вклад в снижение мировых потерь от кризиса, а часть осталась невостребованной. «Погасить» кризис, по существу, смогли лишь решения лондонского саммита G20 и дальнейшая кооперация центробанков, создание Совета по финансовой стабильности (FSB) и нацструктур этого типа. Труман отмечает незадействованные в 2007–2009 годах механизмы координации бюджетных и налоговых политик, позитивную в одних аспектах (в основном макроэкономических) и негативную в других (политические атаки на устройство мировой финансовой системы) роль Китая. Частными последствиями этого в PIIE считают распад складывавшихся в 2009 году мер G20 по борьбе с торговым протекционизмом и, как результат, «торговую войну» США и КНР через десять лет. Кроме того, итогом кризиса PIIE считает снизившуюся роль МВФ и многосторонних банков в мировой экономике.

Как предполагает Труман, в результате полученный опыт координации в борьбе с мировым кризисом существенно усилил возможности мирового ответа на такого типа кризисы, но не изменил способность реагировать на кризисы другого типа, а также не усилил совместную способность анализа: в будущем, исходя из работы PIIE, кризис будет столь же поздно замечен. Опыт и инструментарий G20 при этом должен быть полезен при кризисах схожего типа и как минимум бесполезен в несхожих сценариях.

Дмитрий Бутрин