«Брексит» как детский праздник ужасов
Новое правительство Великобритании готовится не к нему, а к тому, что будет сразу после
В июле 2019 года, практически сразу после создания новым премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном нового правительства страны, правительственный Офис бюджетной ответственности (структура при казначействе Великобритании) представил в парламент документ, вполне внятно обрисовав этому правительству в отчете, спокойно названном «Обзор налоговых рисков», а на деле в среднесрочном обзоре-прогнозе финансовых перспектив Великобритании все, с чем этому правительству придется столкнуться уже до Рождества.
Впрочем, никто ни в этом «военном кабинете», ни в целом в новом правительстве Великобритании не скрывает намерения выиграть эту войну. Офис бюджетной ответственности описывает сценарий «жесткого "Брексита"» однозначно: в 2020 году Великобританию, одну из крупнейших экономик мира, ждет минимум двухпроцентная рецессия, до 2023 года стране придется существенно расширять заимствования на внешнем рынке, повышенный сбор таможенных пошлин гарантированно не перекроет прогнозируемый рост расходов, непрогнозируемая потеря налоговой базы на то и непрогнозируема, чтобы ее не знать — но очень чувствительные риски потери налогоплательщиков до 2021 года очевидны. За пределами этого никаких специальных разрушений и катастроф подразделение минфина Великобритании не прогнозирует и в целом оценивает «жесткий "Брексит"» как достаточно неприятную, но переживаемую вещь, которая при этом ухудшит, хотя и непринципиально, основные проблемы, стоящие перед экономикой страны. Например, правительству Бориса Джонсона предлагается начать наконец более крупные инвестиции в модернизацию британской системы здравоохранения, прилагать усилия в привлечении рабочей силы взамен стареющей, осуществлять меры по переходу банковской системы на стандарты «Базель III», что недешево, продолжать сокращать внешний долг (неплохо сокращающийся и так в ожидании «Брексита»). В целом сценарий наутро после Хэллоуина в изложении чиновников выглядит очень разочаровывающе: в Великобритании все будет ровно так же, как при Евросоюзе, тот же набор проблем, только немного хуже и чуть безнадежнее. И если раньше во всем этом можно было винить «брюссельскую бюрократию», то теперь источник бед сократится до единственного: это правительство Бориса Джонсона.
И все, что мы знаем об этом правительстве в первые недели его существования, говорит о том, что именно под эти нужды оно, собственно, и создавалось. Мало того, такие малые потрясения 31 октября его очевидным образом не устраивают. Сам Джонсон уже заявил, что на рекламу «жесткого "Брексита"» новое правительство в ближайшее время потратит порядка £100 млн (это будет, видимо, крупнейшая рекламная кампания за всю ее историю со времен Второй мировой). Сама по себе идея устроить из «Брексита» ужасное празднование более или менее понятна: чем больше страхов, тем больше новое правительство может под этой маркой объявить мешающим преодолевать последствия выхода из ЕС и поэтому нуждающимся в сверхбыстром реформировании. Но что предполагается под шумок реформировать?
Об этом новое правительство Великобритании пока толком не рассказывает, хотя проговаривается.
Например, оно (в условиях ожидаемого и практически неминуемого бюджетного мини-кризиса) намерено не только не повышать, но и немного снижать налоги.
Оно намерено поддерживать инвестиции из Великобритании — куда бы вы думали? В Евросоюз. Пик этих инвестиций пришелся на 2017 год, в 2020–2022 годах, полагают новые министры, было бы неплохо определить приоритетные направления вложений в то, что в континентальной Европе остается интересным для роста. Оно совершенно равнодушно к той части отчета чиновников минфина страны, которая посвящена «глобальному потеплению», зато вполне интересуется поощрением альтернативной энергетики. Наконец, его интересует среднее образование в Великобритании — на удивление интересует.
Это, отметим, очень необычное правительство. И многое может объяснить тот факт, что большинство его членов впервые в истории страны (ну кроме разве что конца XVIII века) имеют профессиональный опыт в инвестбанкинге — в сущности, кроме инвестбанкиров, там почти никого и нет, кроме разве что журналистов (например, брата Джонсона Джо — министерство бизнеса, энергетики и промышленности он возглавляет вместе с Квази Квартеном, историком Британской империи и почитателем ее колониальных свершений) и аристократов, в новом правительстве Джонсона обычно увлекающихся фермерством. Это удивительный альянс предпринимателей и гуманитариев, которые совершенно явно рассматривают «Брексит» не как то, что надо сделать, а как то, что надо пережить, чтобы после этой болезненной, дорогостоящей, но необходимой инвестиции в будущее заняться выращиванием ее плодов.
Вырастить предлагается буквально следующее (Джонсон уже в июле плоды своих усилий рекламировал парламенту как «новый золотой век Великобритании», правда к 2050 году). Страна должна стать одной из наиболее эффективно (и минимально) регулируемых экономик географической, но уже не политической Европы, с умеренными налогами и хорошей бюрократией. Она должна очень быстро реализовать потенциал фритредерской политики со всеми в мире, кто на это готов пойти (госсекретарь США Болтон практически мгновенно после этих слов заявил, что торговая сделка, основанная на столь явном соответствии политике президента Дональда Трампа, будет для правительства Великобритании очень быстрой и очень выгодной). Экономика страны должна стать еще более цифровой в сравнении с Европой (это с учетом трендов последних лет не так сложно). При этом все это делать намерена команда, в течение 2016–2019 годов имевшая очень разнообразные взгляды на то, выходить из ЕС или нет. До утверждения в кабинете Джонсона часть его министров успели даже побывать противниками «Брексита» и тем более противниками «жесткого» выхода из ЕС — сейчас же кабинет в основном является сторонником концепции «самого яркого "Брексита" из всех возможных».
Кабинет Джонсона уже продемонстрировал готовность скандалить с Ираном совершенно вне концепции «умиротворения аятолл», характерного для ЕС, не слишком отчетливо, но поддержать бунтующий против Китая Гонконг, бывшую британскую колонию, подтвердить приверженность идеям НАТО и еще много чего интересного начать и продолжить — от торговых переговоров с Канадой, Австралией, Мексикой и Израилем до разнообразных контактов по всему миру, не исключая и Россию: «Росконгресс» в ноябре проведет в Лондоне, видимо, необычно крупный российско-британский бизнес-форум.
Аналогов такой ситуации в мире не так много. Можно в этом ошибаться, но в какой-то степени аналогом можно считать грузинское правительство Михаила Саакашвили сразу после «революции роз» в 2003 году.
Напомним, революция эта проводилась скорее под социал-демократическими и антиолигархическими лозунгами, и мало кто ожидал, что новое правительство вместо этого начнет сверхэнергичные либеральные антиэлитные реформы.
Да и избиратель, голосовавший за «Брексит» в 2016 году, также не имел в виду никаких прогрессистских реформ — скорее даже наоборот. И совершенно неочевидно, что такой фокус вообще возможен в столь изощренно и устойчиво работающей парламентской демократии, как Великобритания.
Тем не менее даже попытка воспользоваться всеобщим воодушевлением ради изменения уже, казалось бы, вполне и навсегда определившихся перспектив Великобритании в мире на десятилетия вперед очень впечатляет. Другой такой шанс выпадет не скоро, и, что самое важное, это дает шансы и сильно обозленному на Лондон Евросоюзу. «Брексит» — это в любом случае возрождение экономической конкуренции в старой Европе: с 1973 года этот союз жил в основном идеей «гармонизации» усилий и минимизации противостояний. Не имеет смысла отрицать, что Великобритания решилась покинуть ЕС в том числе поэтому.