 |
ФОТО: AP  У истоков Мостры стоял Бенито Муссолини. За 70 лет фестиваль довольно сильно сместился влево |
В прошлом году в Венеции уже праздновали юбилей — 70 лет первой Мостре. Отмечать юбилей за юбилеем — милая слабость ведущих кинофестивалей мира, которые, вступив в преклонный возраст, все больше и больше напоминают любителя наград Леонида Брежнева. Рекорд поставил Канн, последовательно отметивший 50-летие первого фестиваля, 50-й фестиваль и 60-летие намеченного на сентябрь 1939 года, но не состоявшегося из-за мировой войны первого кинофорума. Но с одним не поспоришь: Мостра — старейший кинофестиваль. Омрачить радость по этому поводу может только одно: имя его создателя.
 |
ФОТО: AFP В 1930-е в Венеции награждали за умелую пропаганду идеалов фашизма. В 1938 году победителем стала "Олимпия" Лени Рифеншталь (на фото) |
Мостра была любимой игрушкой Бенито Муссолини, как Volkswagen — любимой и пережившей своего отца игрушкой Гитлера. И первые десять лет своего существования она выполняла важнейшую пропагандистскую функцию. Ежегодно приз "За лучший итальянский фильм" получали хиты милитаристской пропаганды — такие, как "Белый эскадрон" Аугусто Дженина (1936) или "Сципион Африканский" Кармина Галлоне (1937). Здесь чествовали асов нацистского кино: Лени Рифеншталь, Карла Риттера, Ханса Штайнхоффа. А с началом войны Мостра превратилась в междусобойчик "антикоминтерновского пакта". Очевидно, если бы король Виктор Эммануил не арестовал в 1943 году Муссолини и не объявил войну Германии, Мостру бы в послевоенной горячке ликвидировали. Но обошлось. С конца 1940-х она считается не только старейшим, но и самым левым и самым эстетским фестивалем.
 |
ФОТО: AFP В 1950-е Венеция открыла миру Акиру Куросаву (на фото — справа). Его "Расемон" победил в 1951-м |
Первый из них — многолетний руководитель Мостры режиссер Джилло Понтекорво, получивший в 1966 году главный приз фестиваля за действительно гениальную "Битву за Алжир", суровый квазидокументальный гимн алжирским повстанцам, который в наши дни был бы однозначно заклеймен как восхваление террористов. Второй — режиссер Франко Дзеффирелли, человек твердых консервативно-клерикальных убеждений, который периодически закатывает в Венеции дикие скандалы, снимая свои фильмы из конкурса. В 1989 году он таким образом протестовал против показа "Последнего искушения Христа" Мартина Скорсезе, в 2002-м — против "Сестер Магдалины" Питера Муллана, получившего, кстати, "Золотого льва". Похоже, Дзеффирелли на фестиваль зовут специально с целью вывести его из себя соседством с антикатолическими фильмами. А он, что примечательно, не отказывается.
 |
ФОТО: AFP В 1980-е в Венеции первенствовали меланхоличные интеллектуалы — такие, как Жан-Люк Годар (на фото). Его "Имя Кармен" завоевало главный приз в 1983 году |
Что касается особого эстетства Венеции, то оно предполагает существование некоего круга "чисто венецианских" режиссеров. Но фестивальный круг ограничен. Одни и те же люди получали (или не получали) призы в Канне, Венеции, Берлине. Где-то раньше, где-то позже, но это, по большому счету, неважно. Безусловной заслугой Венеции может считаться только открытие для Европы великого японского кинематографа: Акиры Куросавы с "Расемоном" в 1951-м и Кэндзи Мидзогути с "Жизнью О-Хару, куртизанки" в 1952-м.
Среди призеров последних лет ничего сенсационного — за исключением "Фейерверка" (1997) Такэси Китано — не наблюдается. Достойные, правильные фильмы с уклоном в социальный мелодраматизм: "Майкл Коллинз" (1996) ирландца Нила Джордана, "Как мы смеялись" (1998) итальянца Джанни Амелио, "Круг" (2000) иранца Джафара Панахи, "Свадьба в сезон дождей" (2001) индуски Мирны Наир, в конце концов, те же "Сестры Магдалины".
 |
ФОТО: AFP 1960-е были эпохой авторского кино. В 1964 году "Золотой лев" достался "Красной пустыне" Микеланджело Антониони (на фото — кадр из фильма) |
Маргарете фон Тротта, снявшая "Розенштрассе", в героическом 1968-м еще не снимала, а только играла в антитеатре и фильмах Фассбиндера. Она прославилась уже в 1970-х холодноватыми фильмами о женском бунте, о мучительной неизбежности свинцовых лет терроризма, но сейчас ее стиль кажется по меньшей мере архаичным.
 |
ФОТО: AFP В 1990-е вновь проснулся вкус к кинематографической экзотике. В 1991 году победу одержала "Урга" Никиты Михалкова (на фото — кадр из фильма) |
Француз Жак Дуайон привезет в Венецию "Раджу", очередное упражнение на милую французской душе со времен Шодерло де Лакло и Альфреда де Мюссе тему — "С любовью не шутят". Богатый европейский соблазнитель терпит сокрушительное нравственное поражение от бедной марокканки, на которую положил глаз. Дуайон тоже когда-то был хорошим режиссером, снял нашумевшую "Плачущую женщину" (1978) — минималистский анализ распада любви. Но с тех пор, несмотря на отдельные барочные взбрыки вроде лесбийской "Пиратки" (1984), делает очень ровное, очень симпатичное и очень французское интимистское кино.
Среди внеконкурсных участников еще один ветеран: Роберт Бентон с фильмом "Пятно на репутации", очередной зловещей историей очередного профессора из американской глубинки, пустившего свою жизнь под откос романом со студенткой. Бентон, режиссер весьма скромного дарования, как "Золотую Звезду героя", носит полученный четверть века тому назад "Оскар" за мелодраму о разводе "Крамер против Крамера" (1978). Этим его достижения в мировом кинематографе и исчерпываются.
 |
В 2000-е Мостра во что бы то ни стало пытается удержать репутацию прогрессивного фестиваля, поэтому награждает любой протест и политкорректность — вроде антиклерикальных "Сестер Магдалины" (на фото — кадр из фильма) |
Но и представленные в Венеции режиссеры, еще не перешедшие в статус персональных пенсионеров, тоже не сулят неожиданностей. Лучший израильский режиссер Амос Гитай ("Алила") снимает жесткие и даже жестокие по отношению к прошлому и настоящему еврейского государства кино, но звезд с неба не хватает. Француженка Ноэми Львовски ("Чувства") специализируется на том, что сами галлы язвительно именуют франко-французскими копродукциями,— на многословном и выматывающем рассматривании под микроскопом собственного пупка. Типа "Он меня не любит и не хочет, я его тоже не люблю и не хочу, почему же нам так плохо вместе?". Чувства — одним словом. Майкл Винтерботтом, автор антиутопии "Код 46", вообще стахановец. С 1995 года он снял 11 полнометражных фильмов, позапрошлой весной участвовал в каннском конкурсе, прошлой зимой — в берлинском, где завоевал "Золотого медведя" за драму об афганских беженцах. Теперь вот Венеция подоспела. Он хамелеон, пожиратель жанров, способный и на лучшее, и на худшее, но сюрпризов от него ждать не приходится.
Очевидно, самым неожиданным фильмом конкурса могут стать "29 пальм" Брюно Дюмона, четыре года назад ошеломившего Канн своей "Человечностью" (1999). Вопреки названию этого фильма знаток провинциальной, северо-западной Франции открывал в глуши и нечеловеческую доброту, и нечеловеческую жестокость. Но на этот раз изменил своей постоянной фактуре и отправил героя с героиней в Лос-Анджелес — искать подходящую для киносъемок пустыню. Французские киносайты сообщают, правда, что герои предпочитают непрерывно совокупляться. В главной роли, кстати, русская — Катя Голубева, звезда "Полы Х" (1999) Леоса Каракса. Ну и из патриотических соображений, конечно, хотелось бы, чтобы все коврижки в Венеции достались загадочному "Возвращению" нашего дебютанта Андрея Звягинцева.
Ругать фестивали — хороший тон: это знают все критики. Но, фыркая по поводу не вдохновляющих программ, стоит помнить одну простую вещь. Фестивали не творят кинопроцесс — они его отражают. И, если в мире не появилось нового Копполы, Германа, Антониони или Годара, Мостра тут ни при чем.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ