Понять причину, по которой сначала роман Франсуа Армане "Тусовка из Драгстора", а затем поставленный самим же писателем фильм "Денди" (Dandy / La Bande de Drugstore, 2002, ***) вызвал у французской культурной общественности некоторый шок, нефранцузу достаточно сложно. Вроде бы ничего особенного: очередная история первой любви, прорастающей сквозь наигранный юношеский цинизм. Так да не так. Вся соль — в титрах, сообщающих, что дело происходит в 1966-1968 годах. Снять фильм о молодежи этих лет без баррикад, без споров о "пролетарской автономии" или "культурной революции", без антивоенных манифестаций и "красной книжечки" председателя Мао — это действительно вызов укоренившимся стереотипам. Это все равно, что снять в России любовную историю 1918 года без единого упоминания о гражданской войне. А героям "Денди" совершенно наплевать на политические бури. Один только раз, на уроке философии в лицее, какой-то недотепа чего-то там вякнет про диктатуру пролетариата, а другой попытается состроить из себя сверхчеловека, но главный герой немедленно высмеет "жалких онанистов". У него и его тусовки другие интересы: фарцовка, прикиды, девочки, вискарь, покер на родительские деньги, какая-то похотливая герцогиня из Довиля, которую можно отделать вдвоем. Мальчики-мажоры. Золотая плесень. Когда их шалости вплотную приближаются к мелкой уголовщине, взбешенные родители отправляют их от греха подальше, в израильский киббуц: они — "черноногие" (родившиеся в Северной Африке) евреи с экзотическими именами типа Марек Бен-Сусан. Но и под огнем палестинских снайперов они предаются любимому делу, ухлестывая за волоокими солдатками срочной службы. Впрочем, такая аполитичность — тоже протест против всеобщей политизации. В отличие от своих ангажированных сверстников денди ходят не в студенческие кафе на бульваре Сен-Мишель, а в знаменитое "Реле" на бульваре Сен-Жермен, своего рода ничейную территорию, где по негласной договоренности левые и правые политических счетов не сводили, а если били друг другу морду, то только из-за девочек. Эпизод в "Реле" с толстомордым хулиганьем с фашистскими замашками и набриолиненным, косящим под Алена Делона и умело обращающимся с велосипедной цепью пижоном — один из лучших в "Денди". Вообще, эпизоды — лучшее, что есть в этом фильме. Тьерри Лермитт предстал в необычной трагикомической роли богатого папаши одной из героинь, мальчишкой чудом не угодившего в Освенцим и сражавшегося в партизанском отряде, а теперь — продюсера, ужинающего русской водкой с черной икрой и трахающего подруг дочери. Одним словом, представителя того племени, которое в Париже с издевкой называют gauche-caviar, "икорные левые". "Фрида" (Frida, 2002, ***) Джули Теймур, биография мексиканской художницы-примитивистки Фриды Кало, одной из икон феминизма, оказывается лучше, чем можно было бы предполагать, исходя из репутации режиссера. Ее предыдущий опус "Титус" (Titus, 2000), экранизация трагедии Шекспира, был тошнотворным парадом кровавых аттракционов. Во "Фриде" она довольствовалась общеизвестными фактами биографии Кало, которая сама по себе столь живописна, что ни в каком украшательстве не нуждается. Страшные травмы, полученные в юности. Невыносимые боли, которые преследовали ее всю короткую жизнь. Замужество с лидером революционных художников-монументалистов, "муралистов", Диего Риверой, которому активная бисексуалка Фрида изменяла то с гениальной фотохудожницей Тиной Модотти, то с самим Львом Троцким, то с анонимной чернокожей джазовой певичкой. А вокруг — революционная Мексика, в которой художники в лучшем случае соревнуются, кто выжрет больше текилы, а в худшем — хватаются за автомат. В пересказе некоторые эпизоды покажутся анекдотичными: Фрида, например, покоряет сердце Троцкого на вершине древней пирамиды. Но что поделать, если в Мексике пирамид как грязи. Одним словом, зритель получит все, что доктор прописал: гитарные переборы, переплетение обнаженных тел, белоснежные барочные соборы, анилин живописи, цветы, фрукты и птички, стрельбу и ледоруб, рассекающий затылок Льва Давидовича, необходимое количество слез и соплей, уйму благоглупостей типа "Диего не принадлежит никому, кроме своей живописи". Это бывшая жена Риверы учит Фриду жить с буйным мачо, кстати, отлично сыгранным Альфредо Молина. А Сальма Хайек самоотверженно отрастила усики, чтобы быть похожей на Фриду. И все-таки ужасно обидно, что Фриду не сыграла Мадонна, много лет мечтавшая об этой роли. Что бы о ней ни говорили и ни писали, она — актриса, которая внесла бы необходимую страсть в фильм, оказавшийся таким скучным.
