«Это вишенка на торте, который все равно придется печь самой»

Заявления о переводе пенсионных накоплений за первое полугодие 2019 года подали менее 82 тыс. россиян. Такой показатель в 6,5 раза меньше, чем за аналогичный период прошлого года, в котором переходная кампания стала самой слабой за последнее десятилетие. “Ъ” спросил у ньюсмейкеров, верят ли они в свою пенсию.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Владимир Алекно, тренер волейбольного клуба «Зенит» (Казань), заслуженный тренер России (52 года):

— Даже не задумывался о том, что она скоро наступит. Хотя обратил внимание, что темы общения с друзьями сильно «повзрослели»: раньше девушек обсуждали, а сейчас нет-нет и про пенсию вспомним. Все необходимые по закону отчисления за меня бухгалтерия делает, но ничего другого в плане пенсии не предпринимал. Более того, и серьезных накоплений на старость не делаю. Чего копить, если непонятно, что завтра будет. Будет стабильность, тогда и задумаюсь.

Александр Малис, предприниматель, экс-президент компании «Евросеть» (46 лет):

— Я делаю все, чтобы на пенсии не жить на пенсию. Мне нужно, скажем, 50–70% от моих обычных доходов. Но пока пенсия получается на порядок меньше. Несмотря на все реформы, ее размер никак не зависит от того, насколько у тебя были высокие доходы, насколько большие отчисления ты делал. В других странах, люди получают пенсию в размере 50% от зарплаты, может, и 70%. У нас все иначе.

Елена Ханга, телерадиоведущая (57 лет):

— Никогда не верила, и сейчас не верю. Если государство и сможет мне помочь, то это будет вишенка на торте, который все равно придется печь самой. Мое неверие пришло не в одночасье, я всегда думала, что не стоит рассчитывать на государство, как и обижаться на него. Ну скажите, какой смысл обижаться на погоду, что она плохая и идет дождь?

Евгений Гонтмахер, профессор ВШЭ, в середине 1990-х замминистра социальной защиты (66 лет):

— Не верю и в принципе не рассматриваю возможность жить только на пенсию. Я ведь занимаюсь не физическим трудом, а работаю головой, поэтому делаю все возможное, чтобы как можно больше лет получать доход от этого. А пенсия есть, но очень маленькая. Исходя из моих реалий жизни мне нужно на пенсии от 200 тыс. рублей.

Николай Травкин, Герой Социалистического труда, в 1994–1996 годах министр правительства РФ, экс-депутат Госдумы нескольких созывов (73 года):

— В нынешнюю пенсию верю, но у меня нет веры в то, что так будет и завтра. Пенсии и в советское время сильно различались: моя бабушка, обычная колхозница, получала шесть рублей пенсии, в то время как отставные чиновники и другие важные люди — более сотни рублей. Во времена СССР было другое — социальная стабильность, пенсионер практически не нес никакой бытовой нагрузки: больницы, лечение, санаторий, квартплата и прочее для него были либо бесплатными, либо стоили копейки. Но при этом общий уровень жизни пенсионера сейчас выше, это видно хотя бы по тому, как люди одеваются.

Сергей Смирнов, академик РАЕН, экс-руководитель Центра социальных программ и рисков ВШЭ (63 года):

— На государство я точно не надеюсь. Оно, конечно, меня не бросит, но в каких размерах не бросит — вопрос. Поэтому я сам решаю проблемы, связанные с наступлением пенсионного возраста. У граждан все же есть варианты подготовиться — банковские депозиты, облигации федерального займа. Если перевод накоплений в выбранный НПФ — ответственный выбор, то человек должен следить за тем, что там происходит, как инвестируются средства. Но большинство наших граждан подвержены финансовому пофигизму и совсем этим не интересуются.

Варвара Барышева, исполнительный директор Федерации конькобежного спорта России, призер Олимпийских игр (42 года):

— Не очень. Не хочется, чтобы моя пенсия, когда перестану работать, была бы такой же, как у моих родителей. Наверное, надо куда-нибудь уехать подзаработать на старость, например в Японию. Надо создавать накопления заранее, чтобы на них потом можно было спокойно и комфортно жить, куда-то ездить. Если государство мне чем-то все-таки поможет, это будет дополнительным бонусом.

Алексей Ремез, директор компании Unim (31 год):

— Скорее нет, чем да. Я думаю, что она не будет того объема, который бы позволил достойно себя обеспечивать. И я не могу, к сожалению, даже гипотетически сказать, какая бы пенсия меня устроила, потому, что текущий уровень потребления это не тот же уровень потребления, который будет на пенсии. Честно говоря, до пенсионной реформы я даже не задумывался о пенсии, да и сейчас не скажу, что сильно задумываюсь, но по моим ощущениям, скорее всего, того уровня пенсий, который сейчас существует в России, мне будет недостаточно. Потому я в нее и не верю.

Сергей Беляков, президент СРО «Ассоциация негосударственных пенсионных фондов "Альянс пенсионных фондов"» (АНПФ), в 2012–2014 годах замминистра экономического развития (46 лет):

— Я верю в государственную пенсию, вот только будет она на очень низком уровне, поэтому на пенсию коплю себе сам. Человек должен следить за накоплениями и ответственно относиться к судьбе денег, которые доверил пенсионному фонду. Если таких людей будет много, то пенсионный фонд, ощущая давление и ответственное поведение вкладчиков, будет стремиться показывать хорошие результаты, чтобы не потерять клиентов. Современная мировая практика показывает, что государство не способно обеспечить всем достойную старость. Поэтому каждый сам определяет для себя стандарты жизни и сам определяет источники обеспечения и формирования достойного образа жизни.

Кирилл Янков, председатель Союза пассажиров, завлабораторией Института народнохозяйственного прогнозирования РАН (57 лет):

— В пенсию я верю, потому что никакое государство не может игнорировать эти обязательства. Я участвовал в программе добровольных пенсионных накоплений, когда можно платить 12 тыс. рублей в год и 12 тыс. платит государство. Мне казалось, что это выгодное вложение денег, потому что государство дает 100% сверху. Кроме того, я заходил на сайт пенсионного фонда и смотрел на калькуляторе — какая у меня будет пенсия, и если ему верить — в случае если я продолжаю работать со своей прежней зарплатой до достижения пенсионного возраста, то пенсия составит 42 тыс. рублей, что, конечно, не достаточно для жизни, но тем не менее не является совсем мизерной суммой. Я оптимистично на все это смотрю, хотя для нормальной жизни мне было бы нужно значительно больше средств — тысяч 200 в месяц.

Алихан Динаев, Учитель года России-2018 (30 лет):

— Верю, что она будет, но не верю, что она обеспечит мне достойную жизнь. Пенсионное законодательство меняется столь быстро и глубоко, что уследить за его изменениями слишком сложно. Да и надо ли, если через несколько лет будет очередная реформа? Я давно решил для себя, что рассчитывать в пожилом возрасте нужно не на государство, а на себя и своих детей. Гипотетически мне хватило бы и текущей пенсии: все-таки миллионы людей справляются как-то, значит, и я бы смог. Но чтобы эта жизнь была не просто выживанием, мне кажется, пенсия должна быть как минимум в два раза больше средней по России.

Андрей Туманов, председатель Московского межрегионального союза садоводов (57 лет):

— Нет, не верю. Я привык сам зарабатывать достаточное количество денег и рассчитывать на себя. Пенсии мне, безусловно, не хватит, и я буду продолжать работать, писать книги, делать фильмы и получать за это гонорары. Наша пенсионная система столько раз менялась за последние годы, что я уже запутался и «на копейку» не верю в то, что хоть что-то будет сделано в сторону ее совершенствования. В принципе не удивлюсь, если завтра скажут, что пенсий не будет, живите как хотите.