Вчера в Эрмитаже состоялась церемония передачи историко-художественных ценностей, возвращенных в Россию в мае-июле 2003 года. Музею-заповеднику "Царское Cело" достались три украденные немецким офицером акварели Михая Зичи и Генриха Кумминга, Русскому музею — также утраченный в годы войны "Портрет великой княгини Александры Федоровны" Федора Богневского (1796), а Эрмитажу — вывезенное из Киева белыми офицерами георгиевское знамя лейб-гвардии Гренадерского полка Российской императорской армии. МИХАИЛА ТРОФИМЕНКОВА поразил пафос этого довольно рутинного мероприятия.
Картина Федора Богневского — достойное подражание сентиментальной манере Владимира Боровиковского. Знамя — оно знамя и есть, тем более что журналистам его предъявили в свернутом виде, упакованным в ящик. Обещанного вноса знамени в Георгиевский зал не последовало, хотя гулкий шаг почетного караула и стальные интонации, появляющиеся в голосе главного герольдмейстера России Георгия Виллинбахова, когда он командует передачей реликвий, — впечатляющее эрмитажное ноу-хау.
Отсутствие спектакля компенсировала история знамени, романтичная, как белогвардейский романс. Капитан Додонов, таскающий его на поясе укрытым в наволочке от большевиков. Капитан де Чатобрун, закапывающий знамя в киевском садике. Господа офицеры, тайно выкапывающие его, чтобы переправить в Париж. Одним словом, "неуловимые мстители" навыворот.
Акварели Михая Зичи — самое забавное из возвращенных объектов. В Николае II и Александре Федоровне нет ничего от помазанников божьих. Император похож на лесника или егеря, императрица в синей шляпке — на восторженную барышню, которой лесник показывает чудеса природы. Акварели привели бы в ужас экологов, да что там экологов, любую старушку на лавочке. Судя по ним, к природе венценосная семья относилась варварски. На одной Николай с гордостью демонстрирует художнику букву А, вырезанную на стволе дерева Александром III. На другой сам вырезает на дереве крест.
Возможно, смысл столь патетического оформления рутинного события отчасти раскрыла речь министра культуры Михаила Швыдкого, краткая (чтение приказа о передаче заняло гораздо больше времени), но предельно насыщенная. Во-первых, он отметил, что министерству "в высшей степени" помогают ФСБ и Служба внешней разведки: "Когда работают профессионалы, происходят вещи значительные". Очевидно, он имел в виду, что без помощи разведки музейщикам ни за что бы не удалось обнаружить на открытых торгах аукционного дома Sotheby's картину Богневского. А может быть, и то, что чекисты — лучшие профессионалы во всех делах, включая музейные.
Во-вторых, оговорившись, что грядущие губернаторские выборы тут ни при чем, господин Швыдкой ненавязчиво отметил выдающуюся роль Валентины Матвиенко в деле возвращения культурных ценностей. Об этой роли напоминал самим своим присутствием и сидевший по левую руку от господина Пиотровского заместитель полпреда президента в Северо-Западном федеральном округе адмирал Михаил Моцак. А в-третьих, министр с гордостью отметил, что церемония в Эрмитаже доказывает: мы не только отдаем. Господин Швыдкой словно торжественно опустил занавес над историей с намечавшимся возвращением Германии вывезенной в 1945 году бременской коллекции, которая стоила ему немалых переживаний, включая предупреждение о незаконности его действий, вынесенное Генпрокуратурой. И теперь, отвечая на упреки противников реституции, он всегда сможет сослаться на вновь обретенную Россией акварель Генриха Кумминга "Голубой будуар в доме графа Бреверн де ла Гарди".