По следам сочинского оупенэйра Live Fest Борис Барабанов поговорил с одним из продюсеров фестиваля, Аленой Михайловой, о том, зачем понадобилось делать фестиваль на лыжном курорте «Роза Хутор», и специфике работы компании Velvet Music, которую она основала вместе с Лианой Меладзе 15 лет назад.
Фото: velvetmusic.ru
Фото: PhotoXpress
— Что было с тобой и Лианой Меладзе 15 лет назад?
— В 2004 году, к моменту создания Velvet Music, мы с Лианой имели за плечами мощный опыт работы в Real Records. Мы ушли из этой компании без всего, без каких-либо долей в компании и не имели права продолжать сотрудничество с кем-либо из артистов, с которыми мы работали. Но уходить из этого бизнеса мы не собирались. Мы могли только начать все с чистого листа с какой-то новой группой. На рынке в это время формировались большие продюсерские центры. Очень серьезные позиции занимал Игорь Крутой. Продюсерские центры организовали на базе своих «Фабрик звезд» Игорь Матвиенко и Максим Фадеев. Также были большие дистрибуторские компании — «Монолит», CD-Land и «Мистерия звука». На физических носителях тогда зарабатывали очень серьезные деньги. И вот нам буквально свалилась на голову группа Uma2rman. На тот момент мы не предполагали, что дело может пойти дальше одной группы. У нас не было никакой финансовой поддержки, не на что было снимать офис. Мы честно признались во всем этом группе и предложили идти с нуля вместе. И уже потом привлекли небольшие инвестиции своих друзей, чтобы развиваться дальше.
Буквально за полгода Uma2rman стала одной из самых популярных групп страны. Парни выступили на открытии ММКФ перед Квентином Тарантино с легкой руки моего мужа Антона Калинкина, продюсера этого мероприятия. Он просто дал Никите Михалкову кассету группы. Примерно тогда же песня Uma2rman попала на титры фильма «Ночной дозор» — я знала Тимура Бекмамбетова.
Мы сразу завоевали симпатии бомонда, и у нас очень скоро начались корпоративы. Первый альбом Uma2rman продался хорошим тиражом, мы получили солидные оборотные средства. У меня появились мысли о том, чтобы взять еще проекты. Лиана сначала была против. Она, еще работая в Real Records, получила MBA. В нашем тандеме она финансист. Тогда она посчитала, что это рискованно, но я стала придумывать самые разные схемы, чтобы привлечь новых артистов, потому что хотелось развиваться.
— Какая у вас политика взаимодействия с артистами?
— Мы в Velvet Music никого не держим и на отступных не зарабатываем. Мы видим, на каких условиях Егор Крид или Елена Темникова уходят от продюсеров, и понимаем, что это не наша тема. Мы зарабатываем, когда мы вместе с артистом, а не когда расстаемся. У нас достаточно жесткий базовый контракт с серьезными санкциями за нарушения. Наши юристы стараются предусмотреть все, защитить наши инвестиции. Но мы с Лианой всегда на стороне артиста, и в итоге условия у наших подопечных обычно все же не такие суровые. В контрактах определены партнерские отношения, а не отношения «продюсер—артист». Например, с группой Uma2rman у нас не закончен контракт до сих пор. По условиям контракта они должны были сдать нам еще один альбом — они нам его не сдали. Мы обсудили ситуацию и расстались. Те песни Uma2rman, которые выпускал Velvet Music, до сих пор принадлежат нам, но артисты всегда имели право их исполнять. В этом есть логика: мы взяли артиста с нуля, вложили в него деньги с целью зарабатывать. Но и артист продолжает зарабатывать вместе с нами...
— А имя «Елка» вам принадлежит?
— Ну, такое имя никому не может принадлежать. Скорее нам принадлежит некое графическое выражение сценического псевдонима Елизаветы Иванцив.
— То есть у вас есть возможность выпустить на сцену вторую певицу Елку?
— Она абсолютно уверена, что мы этого не сделаем никогда. У нас уже была ситуация, когда закончился контракт с Лизой. Несмотря на практически семейные отношения, мы все же немного волновались, но она, ни секунды не раздумывая, предложила продлить контракт на столько, на сколько нужно. И самое главное, что у нас за все годы не было повода в него заглянуть — ни разу.
— Как она появилась в вашей компании?
— Мы подписали партнерский контракт с Владом Валовым, Елка тогда работала с ним. Мы взяли на себя часть работ: PR, формирование образа, ротация на радио и ТВ.
— Прорыв у Елки случился отнюдь не сразу: потребовался хит, которым стал «Прованс». А ведь он мог и вовсе не случиться!
— Не мог.
На протяжении 15 лет у нас не было ни одного артиста, у которого не случился бы громкий старт. Даже среди тех, кто работал с нами короткое время.
Думаю, дело в первую очередь в интуиции и большой работе команды. Я не музыкант, я не знаю ни одной ноты, я живу ощущениями и отдаю себе отчет в том, что в силу возраста молодняк мы уже не понимаем. Но благодаря интуиции из всех девочек в интернете мы выхватили именно Мари Краймбрери и выиграли.
— Velvet Music никогда не перекупал артистов у других лейблов?
— Нам не интересно доделывать за другими, даже когда приходят большие музыканты и говорят: «Завтра у меня заканчивается контракт, давайте что-нибудь придумаем». Ситуация с Елкой была другой — это было не доделывание, а новый путь. Мы уже многие годы сотрудничали, знали друг друга, и закончить отношения с ее музыкальным продюсером на тот момент было ее осознанное решение. Нам важно, чтобы все было по совести, без неразрешенных ситуаций, иначе не полетишь вперед.
— Ты много лет знаешь Земфиру. Не было ли желания после ее расставания с Real Records пригласить к себе в Velvet?
— Я по-прежнему боготворю ее как артиста, на моем веку другого такого не будет. Я не чувствую, что мы ей нужны. Она живет в своем мире. Ей там комфортно. Если бы был хотя бы намек на то, что наше сотрудничество возможно, мы отдали бы ей все, что смогли приобрести и накопить в знаниях за это время.
— А контракт с Владимиром Пресняковым — это что? Вы правда в него поверили?
— Это моя детская любовь. Мы работали с одним из его альбомов еще в 1990-е на студии «Союз». У него никогда не было продюсера, только издатели. Он чрезвычайно талантлив и музыкален. В его возрастной категории мало кого можно рядом поставить. Он был несправедливо недооценен. Его карьера не развивалась так стабильно в гору, как, скажем, у Валерия Меладзе. И однажды он пришел к нам сам. Он понял, что слишком погружен в музыку, чтобы продолжать обходиться без продюсера. У нас с ним потрясающие результаты. С нами он получил первый «Золотой граммофон» как сольный артист и получит в этом году второй. Вова — абсолютно солнечный и очень молодой внутри. Не знаю, как в нем сохранился этот ребенок, но он отлично понимает современную музыку, и все, что мы с ним делаем, модно. Скоро выйдет их совместная песня с Мари Краймбрери.
— В рамках Velvet Music у вас было несколько проектов с Леонидом Бурлаковым (продюсер, «открывший» группу «Мумий Тролль» и Земфиру.— «Коммерсантъ Стиль»). Если я правильно помню, каждый раз ты говорила: «Больше не буду с ним работать». А потом он опять возвращался.
— Мы познакомились с Леонидом Бурлаковым, когда Земфира подписывала контракт с рекорд-компанией Real Records, которую я тогда возглавляла, а Лиана была финансовым директором. Это был знаковый для компании процесс, в работе над контрактом участвовал Константин Львович Эрнст. Все понимали, что это очень большой артист. У Лени, который тогда представлял Земфиру, всегда было очень слабое представление о юридической дисциплине. В тексте контракта с Земфирой, который принес Леня, первым пунктом значилось: «Уволить Алену Михайлову с поста генерального директора Real Records». В этом же контракте было: «Ставить группу “Туманный стон” на “Нашем радио” восемь раз в день». Был у него тогда такой проект... Леня был настолько сложен, что были моменты, когда я уговаривала Константина Львовича не подписывать контракт с Земфирой, несмотря на всю значимость ее фигуры и масштабность наших отношений (мы заключали контракт на три альбома). К счастью, Константин Львович настоял на подписании и был прав. Позже Леня мне объяснил, что когда-то, когда я работала в студии «Союз» и он всем продюсерам разносил кассету с группой «Мумий Тролль», я не обратила на нее внимание.
Ну, объективно мне приносили десять кассет в день, и за выходные мне нужно было все это отслушать.
Кассета с «Мумий Троллем» затерялась где-то в ящиках стола, я обнаружила ее уже позже, когда их первые записи выпустил Александр Шульгин. Так вот Леня хотел меня за это уволить. Я, кстати, никогда не расстраиваюсь, когда по каким-то причинам упускаю артиста. Также было с группой «Градусы». Мне их демо принесла «Игра слов». Мы не подписали «Градусы» по какой-то подобной причине. Что ж, значит, вместо них пришел какой-то более «наш» человек. Позже, когда Бурлаков принес мне на Real Records группу «Братья Грим», я забыла все обиды и в очередной раз в него влюбилась. И произошло ровно то же самое. Каждый раз мы расставались очень болезненно. Понимаешь, я Леню люблю, берегу, помогаю и буду помогать по жизни. Он абсолютно сумасшедший гений. Но звездная болезнь у него каждый раз начиналась раньше, чем у артиста. Сейчас жизнь его немного пообтесала. В последний раз он пришел с группой Plastika. И это опять был очень клевый проект. Лидер группы Алексей Ракитин — человек, не готовый ни к каким компромиссам. На этот раз мы с Леней расстались более спокойно, а Леша остался с нами. Он очень много делает для Velvet Music в интернете, кроме того, он работает над текстами вместе с Андреем Звонким, и в каждом альбоме Елки обязательно есть песня его авторства.
— Интересно, что, несмотря на общее ощущение прихода большого количества популярных артистов из стана хип-хопа, новых проектов стадионного масштаба в нашей музыке мало. И я уверен, что перед организаторами Live Fest проблема хедлайнеров стоит остро. Почему так получилось?
Многое из новой музыки приводит меня в ужас — это вещи, записанные, можно сказать, на кухне. И такого настолько много, что действительно талантливым артистам с большим потенциалом пробиваться очень тяжело.
Также стоит отметить, что молодым слушателям по большому счету не интересен сам артист. Они могут крутить по кругу одну песню, но на ее автора им наплевать и завтра они ее забудут. Фанатизм по артисту постепенно уходит в прошлое.
— Но этот процесс начался еще в 2000-е. На смену поколению, условно говоря, участников саундтрека к «Брату-2» пришли англоязычные группы, не настроенные на массовую популярность, то есть фактически не пришел никто.
— Не стоит забывать, что в 2000-е еще стали отмирать физические носители, а до заработков на стриминге было очень далеко. А ведь CD приносили огромные деньги, которые лейблы тратили в том числе на развитие новых проектов. И вдруг произошел провал. На интернете, честно говоря, мы стали зарабатывать не так давно. А еще в 2000-х не появились новые продюсеры. Старым было уже лень возиться с молодежью и брать на себя риски, а новых не было.
— То есть твоя профессия вымирает?
— Она меняется. Старая когорта продюсеров часто не в материале. Медиапространство, каналы доступа к потребителю — все это изменилось. Имея свой собственный SMM-отдел, мы видим, что за ситуацией в этой сфере очень сложно успеть. За последние три года мы десять раз полностью сменили весь штат специалистов по интернет-продвижению. Рейтинги, цифровые площадки, механизмы продвижения меняются так быстро, что уследить за этим сложно. Но, главное, мы это осознаем и будем двигаться вперед, ориентируясь в том, как меняется этот мир.