«Человек, который ведет активную социальную жизнь, менее подвержен деменции»

Один из ведущих специалистов в области памяти и когнитивного снижения, участвовавший в реформировании гериатрической системы Израиля, профессор Цви Дволацки рассказал спецкору “Ъ” Ольге Алленовой, почему ученым до сих пор не удалось установить причину возрастных заболеваний головного мозга и можно ли их предотвратить.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Профессор Цви Дволацки в 1998 году основал в Израиле клинику по работе с проблемами памяти и лечению когнитивного снижения Memory Clinic, где был директором в течение 17 лет. Сейчас он возглавляет гериатрическое отделение в Rambam Health Care Campus в Хайфе. Президент Гериатрического общества Израиля, входит в профессиональные ассоциации психиатров Европы и США.

— Можно ли предотвратить возрастные заболевания мозга и как?

— Ответить на ваш вопрос довольно сложно, поскольку у нас очень мало исследований и доказательных фактов о причинах деменции. Их очень трудно установить, а следовательно, трудно понять, как деменцию предотвращать.

Основная причина трудностей — в латентности заболевания и в поздней диагностике. Длительное время оно незаметно и поэтому не диагностируется.

Возьмем деменцию, вызванную болезнью Альцгеймера. Она развивается очень долго. Мы исследуем мозг человека, у которого в позднем возрасте развилась болезнь Альцгеймера, и видим, что заболевание началось лет за двадцать до момента установления диагноза, но было незаметным для самого пациента и потому не вызывало беспокойства.

Исходя из этого факта, предотвращение болезни Альцгеймера нужно начинать примерно за 40 лет до установки диагноза. Но в связи с латентностью трудно исследовать факторы, влияющие на предупреждение болезни. Потому что в исследовательских программах появляются люди с уже диагностированным умеренным когнитивным расстройством и получающие терапию.

— Вы проводите исследования?

— Да, мы в Израиле проводим исследования на людях с умеренным когнитивным снижением. Как это происходит? В программу берется человек с умеренным когнитивным снижением, подключается к фармакотерапии, и затем вы просто наблюдаете, как развивается его дементное расстройство.

— То есть вы изучаете не причину болезни, а способы затормозить ее развитие?

— Да. Половине этих пациентов мы даем фармакотерапию или иные методы поддержки, а другой половине испытуемых — вместо фармакотерапии даем плацебо. При сравнении этих двух групп мы впоследствии видим, у кого деменция развилась быстрее и что влияет на ее замедление. Но тут важно понимать, что от диагностики умеренной когнитивной деменции до проявления эффекта в исследовании проходит минимум пять лет и такие исследования стоят больших денег.

А теперь представьте себе, что вы хотите провести исследование, посвященное предотвращению деменции в Москве, вы берете в программу исследования 1 тыс. человек старше 65 лет — все они хорошо себя чувствуют, у них нет деменции, нет умеренных когнитивных снижений. Половине из этой популяции вы предписываете здоровую диету, физические упражнения, прогулки, тренировку памяти, нормализацию образа жизни и регулярный медицинский осмотр, а другая половина исследуемых продолжает свою прежнюю жизнь. Чтобы увидеть, что у кого-то из этой популяции начались изменения в мозге, вам надо ждать лет пятнадцать, не меньше. Именно поэтому любые исследования в отношении профилактики какого-либо заболевания очень сложны для исполнения.

— Но ведь все равно откуда-то стало известно о том, что на предотвращение деменции влияет здоровый образ жизни и тренировка памяти?

— Есть второй тип исследований, более распространенный,— и мы тоже их чаще используем,— когда в своих исследованиях ученые идут от обратного. Берем, например, 1 тыс. человек от 80 лет и старше, у 500 из них диагностирована деменция, у 500 — нет. И начинаем исследовать их образ жизни, анамнез заболевания, смотрим, какая у них была диета, был ли спорт, чем они занимались в жизни.

Но тут есть другая сложность. Для того чтобы работать по первой схеме, нам достаточно 500 человек в исследование, а для того чтобы работать по второй, обратной схеме, нам нужно в такое исследование 50 тыс. человек минимум.

— И как вы с этим справляетесь?

— Сейчас в Израиле все записи докторов компьютеризированы, они больше ничего не пишут на бумаге, все заносится в электронную базу данных.

Мы можем открыть базу данных и сразу получить доступ к 7 млн человек. То есть сегодня у нас больше возможностей оценить разные факторы, влияющие на заболевания.

Это то, что мы называем Big Data — большие данные. Клиника, в которой я работаю, имеет базу данных на 500 тыс. человек. И я могу посмотреть историю анализов, симптомов, состояний у того или иного человека и анализировать эти данные.

— Но эти 500 тыс. не люди с деменцией?

— Нет, это обычные пациенты, которые получают самую разную медицинскую помощь в клинике. Но, когда есть полная картина, можно выявить факторы, которые рано или поздно приведут к деменции.

— То есть кроме лечения пациентов клиника участвует в долгосрочных исследованиях?

— Да. Это относится к доказательной научной медицине. Например, мы в клинике берем большую группу людей в возрасте 35 лет и в течение 5–20 лет проверяем их физиологический статус — измеряем артериальное давление, уровень глюкозы в крови, смотрим их анализы. Впоследствии, если у кого-то из этих людей разовьется деменция, мы будем изучать и анализировать их анамнез и, может быть, сделаем какие-то новые выводы.

— А может быть, не сделаете.

— Может быть, не сделаем.

— То есть у науки нет шансов в ближайшее время получить доказанные способы предотвращения деменции?

— Это не так. Я не знаю, проводятся ли в России долгосрочные исследования, но я знаю о таком исследовании в Швеции в Каролинском институте, на него возлагают большие надежды. Это исследование ведется на монахинях — они добровольно согласились в нем участвовать.

Ученые могут произвести посмертное вскрытие тела умершей монахини и выяснить, как выглядит ее мозговая ткань. При этом исследователи знают, как жила монахиня, чем болела, у них есть весь ее анамнез.

В исламе и иудаизме посмертные исследования тела не проводятся, а в христианстве они допускаются, и именно по этой причине исследование Каролинского института будет более достоверным, чем многие другие. Такие исследования проводятся и в других странах, например в США.

— И все-таки уже известны какие-то факторы, влияющие на развитие или предотвращение деменции?

— Сегодня благодаря исследованиям мы знаем, что для предотвращения деменции очень хороша физическая активность. Люди, которые были физически более активны, развили деменцию позже. Второй очень важный фактор — постоянная умственная деятельность.

Люди, которые подвергают свой мозг различным умственным задачам, отодвигают развитие деменции или предотвращают ее. В английском языке есть такая поговорка, в переводе она звучит как «используй свой мозг или потеряй его». Это значит, что если вы используете свой мозг, то вы его не потеряете, и наоборот.

— Что именно полезно в качестве умственной деятельности?

— В качестве когнитивной поддержки отлично подходят шахматы, разгадывание кроссвордов, изучение языков. Но вообще, годится любая активная мозговая деятельность.

Правило номер три — диета, в частности средиземноморская. Правило четыре — социальная активность. Человек, который ведет активную социальную жизнь, менее подвержен деменции. А человек, который живет один, не общается с друзьями и соседями, всегда быстрее идет к снижению своего когнитивного уровня.

— Вы сказали о диете. Что именно нельзя есть, чтобы не провоцировать развитие деменции?

— Правила простые: не курить, не пить, а также меньше потреблять соли. Потому что и курение, и употребление алкоголя и соли ведут к нарушению работы сосудистого русла. Если вы потребляете много соли, это очень плохо для вашего сердца и сосудов.

— Есть такое мнение, что красное вино, напротив, полезно. На Кавказе, например, многие пьют вино и там много долгожителей.

— Если бы вы были исследователем, вам нужно было бы исследовать именно этих долгожителей и доложить нам на научной конференции о результатах вашего исследования. Пока таких исследований я не знаю.

Но вы напомнили мне о том, что есть еще один очень важный фактор — генетика. Если у вас хороший генетический материал, есть шанс, что деменция у вас не разовьется. Но как вы узнаете, какая у вас генетика? Вы можете быть точно уверены в том, что у вас хороший генетический материал, только если ваши мама и папа родили вас в сто лет.

— А эмоциональный настрой влияет на деменцию?

— В Израиле мы проводили исследование, в котором изучали состояние людей старше 95 лет. Мы спрашивали их обо всех демографических и биографических деталях, и отдельно мы задали им вопрос: «Насколько сильно вы хотите продолжать жить?» Для ответов предлагалось несколько вариантов: «очень сильно», «сильно», «так себе», «не совсем», «не хочу жить».

И практически все наши респонденты — почти 500 человек — выбрали первый вариант и ответили, что очень хотят жить. В среднем это были люди 96–97 лет, половина из них находились в инвалидных колясках, у большинства была та или иная степень инвалидности или ограничений, и все они очень хотели жить.

Так что я верю, что наш настрой и то, как мы воспринимаем окружающий мир, влияют на наше функционирование. Но данный факт, конечно, должен быть научно подтвержден.

— На международной конференции в Москве, посвященной проблемам деменции, японский ученый рассказал об исследовании, во время которого его коллеги в Японии предположили, что употребление в пищу приправы кумин снижает риск деменции. Есть еще какие-то исследования, касающиеся употребления в пищу конкретных продуктов?

— Мы доказательной медициной по данному вопросу не располагаем, но один из исследователей, с которым я работал, обнаружил, что сок граната способствует предотвращению кардиоваскулярных болезней и, как следствие, заболеваний головного мозга. Он исследовал именно свежевыжатый гранатовый сок, и ему удалось выделить компонент, который очень хорош для головного мозга. И поскольку сейчас уже удалось выделить этот химический компонент из гранатового сока, то будут проведены исследования, которые достоверно смогут сказать, возможно ли с помощью него предотвращать различные кардиоваскулярные заболевания.

Могу точно сказать, что в те месяцы, когда гранат доступен в Израиле, мы с женой будем каждый день пить немного свежевыжатого сока.

— Что скажете про витамины и биодобавки, улучшающие память, насколько они эффективны?

— Достоверных доказательств их эффективности нет. К сожалению. Очень много надежд возлагали на омегу-3, но было проведено интересное исследование по второму типу, то есть бралась популяция долгожителей и исследовался их образ жизни, диета, привычки. Они, действительно, в течение жизни употребляли омегу-3, но эту омегу-3 они получали не из добавок или витаминов, а из рыбы, причем не из любой рыбы, а из рыбы, которая обитала глубоко в море. Эта омега-3 содержалась в коже этой рыбы. Но когда исследователи выделили эту омегу-3 из глубоководной рыбы, поместили ее в капсулу и стали давали людям, то эффекта не получилось. Из чего можно сделать вывод, что такой компонент полезен для здоровья только в натуральном виде.

Интервью подготовлено при информационном содействии компании Senior Group