Опера ХХ века в программе Зальцбургского фестиваля в этот раз была представлена «Эдипом» Джордже Энеску (1936). На сцене Скального манежа «Эдипа» поставили прославленный режиссер Ахим Фрайер и дирижер Инго Метцмахер. Рассказывает Илья Овчинников.
Фото: SF/Monika Rittershaus
Фото: SF/Monika Rittershaus
В историю музыки вписано имя Энеску — выдающегося скрипача, пианиста, дирижера, но Энеску-композитор в нашем восприятии обычно во втором ряду — за спинами таких великих современников, как Стравинский, Барток, Равель и другие. «Эдип», которого он считал делом своей жизни, до сих пор не слишком известен, хотя дирижер-постановщик зальцбургской версии Инго Метцмахер и исполнитель титульной роли Кристофер Мальтман в один голос называют «Эдипа» одной из величайших опер.
Над «Эдипом» Энеску работал свыше 20 лет: первые эскизы появились в 1910 году, оркестровка была закончена в 1931-м. Мировая премьера с успехом прошла в 1936-м в Париже, через год постановку возобновили, но затем опера не звучала до 1955-го, когда ее исполнили в память уже умершего автора. Годом позже «Эдипа» поставили в Брюсселе, затем он долго был в репертуаре Оперы Бухареста, где шел в румынском переводе с французского и где сделана первая запись оперы. В 1989-м появилась, возможно, лучшая запись «Эдипа» под управлением Лоуренса Фостера с Жозе ван Дамом в заглавной партии. Время от времени оперу худо-бедно ставили, но до крупных европейских сцен, берлинской Дойче опер и Венской государственной оперы, «Эдип» добрался только в последние годы ХХ века и уже в новом тысячелетии впервые прозвучал за океаном.
Вновь обратили внимание на «Эдипа» в последнее десятилетие: постановка Алекса Олье и Валентины Карраско с успехом шла в Брюсселе, Париже, Лондоне и Амстердаме, во Франкфурте оперу ставил Ханс Нойенфельс, теперь за нее взялся Ахим Фрайер. Удивительно, что на Зальцбургском фестивале, где звучит, кажется, почти вся музыка на свете, до нынешнего лета исполнялись ровно четыре сочинения Энеску, из них лишь одно оркестровое: Румынская рапсодия №1 — искрометная, эффектная миниатюра, популярность которой не радовала и самого автора. Составляя программу примыкающего к «Эдипу» цикла концертов «Время с Энеску», интендант фестиваля Маркус Хинтерхойзер обошелся только камерными сочинениями. Рядом с опусами других авторов, от Брамса до Берио, они звучали великолепно и все же оставались отчасти в тени. Удивительно, насколько несоразмерны они грандиозному «Эдипу» — возможно, лучшему номеру оперной программы Зальцбурга-2019.
Герой номер один этой постановки — всемирно известный дирижер Инго Метцмахер, возглавлявший оперы Гамбурга и Амстердама, неоднократно выступавший в России. Через год — 30 лет его зальцбургскому дебюту; с 1990-го он выступает на концертах фестиваля регулярно, но лишь в последние десять лет участвует и в оперной программе. За исключением «Фьеррабраса» Шуберта, под управлением маэстро здесь шли только оперы последних десятилетий, от Циммермана и Ноно до Бёртуисла и Рима. Название из первой трети столетия в этом ряду неожиданно, однако сам дирижер ставит «Эдипа» в ряд с такими шедеврами, как «Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси. И все же, хотя есть две записи оперы с участием выдающихся певцов, многие ее достоинства слышны лишь в живом исполнении, в чем невозможно переоценить заслугу Метцмахера: его достижения за пультом Венского филармонического оркестра в «Эдипе» экстраординарны. Все соло и tutti оказываются полны невероятного напряжения и неземной красоты, извлечь которые из партитуры способен лишь такой мастер.
Герой постановки номер два — баритон Кристофер Мальтман; на протяжении трех актов из четырех его герой находится на сцене непрерывно, почти не прекращая петь. В репертуаре артиста — музыка нескольких столетий, от барокко до современности; Мальтман — один из лучших в мире исполнителей партии Дон Жуана в опере Моцарта, хотя сегодня его больше интересует Верди. По словам Кристофера, именно работа над операми Верди помогла ему справиться с такой сложнейшей ролью, как Эдип. С другой стороны, таким же своим достижением артист считает Дон Жуана в зальцбургской постановке Клауса Гута 2008 года, действие которой происходило в лесу; в первые минуты оперы герой был смертельно ранен и оставался едва живым на протяжении следующих часов.
С этой точки зрения два столь разных спектакля и героя вдруг обнаруживают неожиданное сходство — внутреннее и внешнее одновременно: Дон Жуан Мальтмана постоянно падал от нестерпимой боли, чуть не теряя сознание, и умирал на наших глазах в течение всего спектакля. Эдипа мы наблюдаем в течение четырех периодов его жизни, разделенных 20-летними перерывами, но в совокупности они выглядят не иначе как «хроника объявленной смерти». В прологе Эдип-младенец тщетно пытается встать на ноги, постоянно падая, и продолжает падать позже — то размахивая световым мечом, то отрабатывая боксерские удары, то красуясь накладной мускулатурой. И это сообщает совсем несмешной опере необходимую долю иронии, пусть даже и очень горькой.
Наконец, герой постановки номер три — режиссер и художник Ахим Фрайер, угощающий зрителя нежданной шуткой еще до спектакля: фасад Фестивального дворца нынешним летом украшен его инсталляцией под названием «Эдипов комплекс». В странном сооружении шестиметровой высоты из разноцветных досок можно рассмотреть и кинохлопушку, и окно, и унитаз, и забор — на любой вкус. Свое творение Фрайер расположил рядом со скульптурой, увенчанной тремя масками, чьи глаза теперь завязаны красной лентой, другой конец которой привязан к «Эдипову комплексу»,— намек на слепоту, один из сквозных мотивов «Эдипа».
Подобных остраняющих моментов немало в самом спектакле — чего стоит Иокаста (великолепная Анаик Морель), персонаж изначально совсем некомический, в синем костюме цветка напоминающая кого-то вроде Мальвины, или слепой прорицатель Тиресий высотой в два человеческих роста (прекрасная работа Джона Томлинсона) в футуристической бело-желтой накидке, или огромная кукла, падение которой с высоты предвещает гибель самого Эдипа и которую тем не менее трудно воспринимать вполне всерьез. Именно идеальный баланс драмы и комедии вкупе с высочайшим музыкальным уровнем делает «Эдипа» крупнейшим событием фестиваля.