Летом 1969 года Центральное статистическое управление СССР обратило внимание ЦК КПСС на возможный срыв сроков введения в стране всеобщего среднего образования. Среди прочих причин грядущего невыполнения решений XXIII съезда КПСС одной из важнейших статистики сочли большое количество второгодников. Причем не только в школах, но и в техникумах.
Партия и правительство боролись не столько с неуспеваемостью, сколько с перерасходом средств на образование
Фото: Анатолий Бочинин / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Партия и правительство боролись не столько с неуспеваемостью, сколько с перерасходом средств на образование
Фото: Анатолий Бочинин / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
«Индивидуализируем обучение их»
В результате, как говорилось в отчете Московского губернского земства за 1911 год, второгодничество в земских четырехклассных школах губернии с годами если и уменьшалось, то не слишком значительно. В 1893 году в них насчитывалось 21,2% второгодников, а в 1911 году — 18,2%. Еще больше учеников, оставленных на второй год, было в гимназиях. Там наличие 25% второгодников считалось едва ли не нормой, а каждый третий из них оставался на второй год дважды.
Но после окончания Гражданской войны отношение власти к неспешно учившимся школьникам претерпело значительные изменения. К примеру, в резолюции по докладу наркома народного просвещения РСФСР А. В. Луначарского, принятой на проходившем в апреле 1927 года XIII Всероссийском съезде советов, говорилось:
«Констатируя большой процент второгодников, Съезд Советов поручает правительству провести все необходимые мероприятия для всемерного ослабления этого явления на местах».
Озабоченность второгодничеством имела в то время чисто экономические причины. В 1929 году в решениях X Брянского губернского съезда советов констатировалось:
«Несмотря на снижение процента второгодников (в 20–27 г. второгодники составляли 25% общего количества учащихся, в 27–28 году — 18), все же он высок и ложится тяжелым бременем на бюджет ОНО (отделов народного образования.— "История").
Второгодники и третьегодники в гимназиях Российской Империи были не исключением, а правилом
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Второгодники и третьегодники в гимназиях Российской Империи были не исключением, а правилом
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
В уменьшении количества второгодников были не меньше заинтересованы шкрабы (школьные работники), как тогда называли в официальных документах учителей и руководителей школ. Видный советский педагог П. П. Блонский в 1928 году писал:
«В истекшем 1926/27 учебном году моими товарищами был обследован ряд московских школ. Оказалось, что в среднем в I ступени учеников, не успевающих по двум и более предметам (чаще всего по письму и арифметике), 27% общего числа детей. Если же учитывать также неуспевающих по одному предмету, то в некоторых группах II ступени неуспевающие составляли почти весь класс, за исключением 2–3 человек. Значит, школьная неуспеваемость — очень распространенное явление».
Блонский задавался вопросом, помогает ли ученику оставление на второй год:
«В текущем учебном году я опросил учителей 40 школьных групп, как в их группах учатся и ведут себя второгодники. Оказалось, что второгодничество приносит пользу лишь в небольшом числе случаев: 1) когда ребенок остался но случайной болезни; 2) когда второгодник — малолетка; 3) когда ребенку в прошлом году мешали учиться плохие домашние условия, которые теперь улучшились. В огромном же большинстве всех остальных случаев второгодники учатся плохо. Особенно бесполезно второгодничество для переростков, не успевающих по лености. Кроме того, второгодничество дезорганизует детей: многие второгодники плохо ведут себя в классе и плохо влияют на класс.
Значит, в огромном большинстве случаев оставление на второй год не помогает.
Часто оно даже приносит вред».
У Блонского были и конкретные предложения:
«Надо слабого ученика с самого начала поставить в благоприятные условия. У нас, в Москве, много детей поступает в 1-ю группу уже грамотными. Обыкновенно это развитые дети сравнительно обеспеченных и культурных семейств. Но почти половина детей поступает в 1-ю группу неграмотными...
Обычно школа развитых грамотных ребят и неразвитых неграмотных... сажает в один и тот же класс. Мы считаем это неправильным. Развитые забивают неразвитых. Учителю трудно работать в такой пестрой группе. Он невольно предъявляет к слабым высокие требования. Неграмотные привыкают с первых же шагов в школе быть последними людьми своего коллектива. Товарищи относятся к ним пренебрежительно. Мы считаем все это очень вредным. Поставить слабого в одни условия с сильным — значит создавать неравенство.
Мы создаем из слаборазвитых ребят особую группу. Этой группе мы даем одного из лучших учителей школы. Для обучения грамоте, счету мы даем ей "монтессориевские" пособия. Мы занимаемся с ней отчасти по методам детсада. Организуем для этих детей клубные занятия в особо благоприятной обстановке. Словом, мы индивидуализируем обучение их».
Педологов обвинили в насаждении в советских школах буржуазного социального неравенства
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Педологов обвинили в насаждении в советских школах буржуазного социального неравенства
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
«Разоблачил лженаучность и вредность»
В 1930 году Блонский предложил ввести дифференцированный подход к неуспевающим ученикам.
«По линии педологической характеристики и факторов неуспешности второгодники и неуспевающие дифференцируются на отдельные типы. На нашем материале можно выделить следующие типы: 1) дети с невысоким IQ; 2) со слабым здоровьем; 3) с пониженной работоспособностью; 4) с низким паспортным возрастом (по сравнению с групповым возрастом); 5) с тяжелым социальным окружением; 6) переведенные из деревенской школы; 7) случайные второгодники (перевод из одной школы в другую, длительный перерыв по болезни, перемена места жительства и др.). Комплексный тип. Соответственно должны быть дифференцированы методы изучения и борьбы со второгодничеством и школьной неуспешностъю».
Мысль о необходимости оценки учеников по способности к учебе вскоре получила поддержку Наркомпроса, а в «Уставе советской политехнической школы», утвержденном Совнаркомом РСФСР 19 сентября 1933 года, появился следующий пункт:
«Учащиеся, для которых программа школы оказывается непосильной, должны быть подвергнуты специальному медико-педологическому обследованию и по указанию врача определены в особые вспомогательные группы, школы или лечебно-учебные заведения».
О результатах работы по новой системе в отчете Московской области за 1931–1934 годы говорилось:
«Яркой иллюстрацией повышения качества работы школ, уровня знаний и успеваемости учащихся могут служить сравнительные данные о второгодничестве. Процент второгодников (учащихся, оставленных на повторный курс) в 1933/34 учебном году снизился по сравнению с 1931/32 учебным годом: по начальным школам с 10 до 8,7, а в образцовых школах — до 5,7; по неполным средним школам — с 9,9 до 6,8, а в образцовых школах — до 5,4. Процент второгодников в старших классах средней школы сократился с 4,9 в 1932/33 учебном году до 2,4 в 1933/34 учебном году».
Но вскоре эта система оценки и отбора учеников была запрещена.
«В основу своей лженауки,— разъяснял учебник педагогики,— педологи положили "закон" фаталистической обусловленности судьбы детей советской школы биологическими и социальными факторами, наследственностью и влиянием какой-то неизменной среды. Педологи пытались доказать, что в ребенке наследственно заложен ряд свойств, которые обусловливают, например, неуспеваемость в обучении, и что наследственно дети поступают в школу уже готовыми "второгодниками, даже третьегодниками".
Все развитие и поведение ребенка обусловливалось "роковой" средой и наличием этого "биологического фонда" у ребенка».
Как это обычно и бывало, педологам приписали связь с идеологическими врагами:
«Педологи смыкались с реакционными буржуазными теориями, стремящимися доказать, что умственные способности детей буржуазии наследственно выше умственных способностей детей рабочих. Оказавшись в плену буржуазной идеологии, педологи пытались создать лженауку о развитии ребенка, построенную на антимарксистских, реакционных основах».
А также обвинили в антинаучности:
«Став на реакционный путь, педология применяла в условиях советской школы ряд антинаучных приемов и методов изучения детей. Изучались путем специально составленных анкет, тестов не только дети, но и их предки. При исследовании главным образом обращалось внимание на отрицательную обстановку жизни детей. В результате деятельности педологов десятки тысяч нормальных советских школьников были переведены из обычных школ в специальные школы для трудно воспитуемых, во "вспомогательные" школы, в "дополнительные", "особые" классы и т. д.».
Итог был вполне предсказуемым:
«ЦК ВКП(б) в своем постановлении от 4 июля 1936 года разоблачил лженаучность и вредность педологии, указав на реакционную идеологическую сущность этой лженауки и ее основного "закона"».
А результат запрета не заставил себя ждать. В Москве процент второгодников вырос до 14,6%.
В партийных документах постоянно подчеркивалось, что уровень знаний учеников зависит прежде всего от уровня подготовки учителей
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
В партийных документах постоянно подчеркивалось, что уровень знаний учеников зависит прежде всего от уровня подготовки учителей
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
«Наличие ряда серьезных недостатков»
Ситуация значительно ухудшилась в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны. В отдельных районах количество второгодников поднялось до 30%. К примеру, в документах седьмой сессии Верховного совета Бурят-Монгольской АССР, проходившей в апреле 1944 года, говорилось:
«В школах качество преподавания продолжает находиться на низком уровне. По итогам 1942–43 учебного года по всем школам республики из 58 330 учащихся переведены в следующие классы только 44 604 человека, остались на второй год 8726 учащихся, или 16,4 проц., особенно велик процент второгодничества по начальным классам. В Баргузинском аймаке число второгодников по начальным классам составляет 25 проц., по 5–7 классам — 32 проц. и 8–10 классам — 33 проц. В Кяхтинском аймаке по начальным классам второгодничество составляет 25 проц., по 5–7 — 29,3 проц.»
При этом значительное количество детей из-за материальных и прочих затруднений вообще не посещали школу.
И в те годы, и позднее принималось немало решений, обязывающих местные власти и органы народного образования обратить самое серьезное внимание на успеваемость школьников. Но каждая очередная кампания, бурно начавшись, очень скоро сходила на нет.
Лишь после того, как в 1966 году на XXIII съезде КПСС было принято решение о переходе на всеобщее среднее образование, на проблему второгодничества снова обратили внимание. Да и то далеко не сразу. 25 июня 1969 года начальник Центрального статистического управления СССР В. Н. Старовский направил в ЦК КПСС записку «О ходе введения всеобщего среднего образования», в которой говорилось:
«В Директивах XXIII съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1966–1970 годы предусмотрено в течение пятилетия завершить в основном введение всеобщего среднего образования для молодежи... На введение всеобщего среднего образования в стране значительное влияние оказывает наличие ряда серьезных недостатков в работе средних учебных заведений».
Одной из важнейших проблем глава ЦСУ считал второгодничество:
«Большое число учащихся из-за неудовлетворительной успеваемости остается на второй год обучения. В 1968 году по результатам весенних и осенних экзаменов 9–10 (11) классах дневных школ было оставлено на второй год 128 тысяч, или 3,1 процента учащихся, в техникумах и других средних специальных учебных заведениях — 196 тысяч, или 4,6 процента».
Сообщал он в ЦК и о положении в отдельных республиках страны:
«В минувшем году в старших классах дневных школ Армянской ССР на второй год обучения было оставлено 7,4 процента учащихся в Грузинской ССР — 5,6 процента, в Литовской ССР —- 5,4 процента, в Эстонской ССР — 5,2 процента учащихся.
В техникумах и других средних специальных учебных заведениях Эстонской ССР на второй год обучения было оставлено 10,4 процента учащихся, в Латвийской ССР — 8,7 процента, в Литовской ССР — 5,9 процента, в Казахской ССР — 5,6 процента, в РСФСР — 5 процентов учащихся».
«ЦСУ СССР,— писал Старовский,— полагало бы целесообразным поручить Министерству просвещения СССР, Госплану СССР, Советам Министров союзных республик принять необходимые меры к устранению имеющихся недостатков в работе учебных заведений и обеспечить выполнение решения XXIII съезда КПСС о завершении в основном введения в текущем пятилетии всеобщего среднего образования для молодежи».
Каждая школа выбирала сама — повышать уровень знаний учеников или завышать оценки неуспевающим
Фото: Исаак Тункель / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Каждая школа выбирала сама — повышать уровень знаний учеников или завышать оценки неуспевающим
Фото: Исаак Тункель / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
«Не более чем по двум предметам»
Его доклад очень внимательно изучили на Старой площади, и вскоре меры были приняты. В «Уставе средней общеобразовательной школы», одобренном постановлением Совета министров СССР 8 сентября 1970 года, были уточнены правила оставления учащихся на второй год:
«Учащиеся, имеющие годовые неудовлетворительные оценки не более чем по двум предметам, получают задания на лето. Вопрос о переводе их в следующий класс решается педагогическим советом школы в зависимости от выполнения этих заданий.
Учащиеся, получившие годовые неудовлетворительные оценки по трем и более предметам, оставляются на повторный курс обучения в том же классе».
А о потенциальных третьегодниках в уставе говорилось:
«Учащиеся, проучившиеся в одном и том же классе два года и не переведенные в следующий класс, решением педагогического совета по согласованию с районным (городским) отделом народного образования могут быть отчислены из школы. Вопрос об их определении в другие учебные заведения или трудоустройстве решается районной (городской) комиссией по делам несовершеннолетних по представлению соответствующего отдела народного образования».
По сути, борьба с второгодничеством была переложена на школы и учителей. А для тех педагогов в российских школах, техникумах и ПТУ, которые не прониклись желанием выполнить поставленную партией и правительством задачу и не смогли осуществить в назначенный срок переход к всеобщему среднему образованию, было выпущено дополнительное разъяснение — постановление Верховного совета РСФСР «О мерах по завершению перехода ко всеобщему среднему образованию в РСФСР» от 2 августа 1974 года, где указывалось:
«Верховный Совет РСФСР отмечает, что имеющиеся возможности для дальнейшего совершенствования обучения и улучшения воспитательной работы с учащимися, завершения перехода ко всеобщему среднему образованию молодежи используются не полностью.
В общеобразовательных школах Дагестанской, Якутской и Чечено-Ингушской автономных республик, Архангельской, Иркутской, Пермской, Читинской и некоторых других областей все еще значительное количество учащихся не получает прочных знаний по основам наук, что приводит к неуспеваемости, второгодничеству и выбытию подростков и молодежи из школ.
Во многих средних специальных учебных заведениях не ведется настойчивой работы по улучшению учебно-воспитательного процесса. В профессионально-технических училищах, дающих среднее образование, преподавание общеобразовательных дисциплин не всегда отвечает предъявляемым требованиям. Министерства и ведомства РСФСР недостаточно вникают в содержание работы подведомственных средних специальных и профессионально-технических учебных заведений».
А раз за успеваемость учеников отвечали руководители учебных заведений и преподаватели, они оказались перед выбором: «натягивать» оценки и перетаскивать неуспевающих из класса в класс или подвергаться регулярной проработке в вышестоящих образовательных инстанциях.