В четверг на Заельцовском кладбище в Новосибирске была похоронена поэтесса и прозаик Лариса Кравченко. Она скончалась накануне на 75–м году жизни, успев незадолго до смерти завершить роман о своей юности, проведенной в китайском Харбине.
Ларисе Кравченко удалось вернуться в 1954 году — в товарном вагоне ее с мужем доставили на целину. Инженер, с детства писавшая стихи, сотрудничавшая с газетами и журналами, трудилась комбайнером. Спустя годы она восприняла как большое счастье возможность переехать в Новосибирск. Сначала работала экономистом на Западно–Сибирской железной дороге, затем — проектировщиком автомобильных дорог в НИИ «Сибгипротранс».
В «сибирской столице» Лариса Кравченко посещала литературное объединение Ильи Фонякова. В 1962 году вышел в свет первый сборник ее стихов «Встреча с родиной», и тогда же она начала писать роман «Преодоление границы» о Харбине, который ей снился. В 1972 году произведение было опубликовано в журнале «Сибирские огни», но автор не поставила на нем точку в своих воспоминаниях и размышлениях о судьбах земляков. Многие из харбинских друзей переселились в Австралию, и Лариса Кравченко тоже посетила «зеленый континент», после чего написала роман «Пейзаж с эвкалиптами». В 1990 году побывала она и в Харбине в составе делегации россиян, учившихся в политехническом институте. Через год в Западно–Сибирском книжном издательстве вышел сборник ее прозы «Ветка русского дерева». С тех пор новые произведения писательницы не публиковались, но к основной теме своего творчества она не остыла до последних дней жизни.
В 2001 году Лариса Кравченко выиграла гранд Альфа–банка на написание «Харбинского романа». Отрывок из него был опубликован во втором номере городского общественно–художественного журнала «Новосибирск» в прошлом году. В августе этого года она закончила произведение и спустя несколько дней ушла из жизни.
На панихиде коллеги Ларисы Кравченко и активисты ассоциации «Харбин» вспоминали о ней, как об очень деликатном, тонком, вечно сомневающемся человеке. Говорили, что, в отличие от многих литераторов, у нее не было амбиций. Драматург Юрий Мирошниченко сравнивал прозу Кравченко с набоковской по чистоте языка, степени выверенности слога, емкости образов. За поминальным столом много говорили о «родине», которых у усопшей было две, и обе в равной степени питали ее горячими, искренними чувствами.
ИРИНА УЛЬЯНИНА