 |
ФОТО: REUTERS  Июнь 2000 года. Москва. В Бутырском СИЗО Владимир Гусинский провел всего три дня, но потом регулярно посещал для допросов Генпрокуратуру |
Владимир Гусинский летел в Грецию покататься на собственной яхте — как он это делал неоднократно с лета 2001 года. Но на яхту он не попал — в позапрошлый четверг вечером он был задержан пограничниками в афинском аэропорту. Как ни странно, о таком знаменательном событии в России стало известно только спустя два дня — вечером в субботу. И не от торжествующей Генпрокуратуры, а из сообщений западных информагентств.
И пятницу, и уикенд Гусинский провел в аэропорту — под арестом в отдельном кабинете. А в понедельник его перевезли в тюрьму Коридпаллос. Это третья посадка в жизни Гусинского. Если вспомнить две предыдущие — не самая лучшая и не самая худшая.
 |
ФОТО: AFP Август 2003 года. Афины. Перед тем как перевезти Гусинского в тюрьму Коридпаллос, греческие власти три дня продержали его в аэропорту |
В первый раз посадить Владимира Гусинского власти пытались 17 лет назад. В 1986 году против него завели дело о мошенничестве. Суть претензий сводилась к тому, что советский гражданин Гусинский взял в долг у какого-то адвоката 8 тысяч рублей, а у какого-то инженера — 2 тысячи. И вроде как не отдал. Сначала потерпевшие возмутились, но вскоре от своих претензий отказались, и дело закрыли. До тюрьмы не дошло.
Спустя 14 лет, 13 июня 2000 года, Владимира Гусинского, ставшего к тому времени одним из крупнейших российских медиамагнатов, вызвали в Генпрокуратуру для дачи объяснений по поводу патронов к пистолету (разрешение на который у Гусинского имелось), обнаруженных у него в ходе одного из обысков. Обыски в "Медиа-Мосте" к тому времени были делом обычным: конфликт Гусинского с Кремлем находился в самом разгаре.
Через полчаса допроса Гусинскому сообщили, что он задерживается по делу о хищении путем мошенничества более $10 млн при приватизации в 1997 году частной компанией "Медиа-Мост" государственной компании "Русское видео" (последняя досталась "Медиа-Мосту" всего за $5 тыс., зато на счет гендиректора "Русского видео" Дмитрия Рождественского поступил $1 млн). Прямо из Генпрокуратуры Гусинский был отправлен в Бутырский СИЗО.
 |
ФОТО: AFP Март 2001 года. Мадрид. Десятидневное заключение в СИЗО Вальдеморо было самым долгим для Гусинского, зато после этого у испанского правосудия к нему не осталось никаких вопросов |
Для Бутырок эти три дня тоже останутся незабываемыми. Мало кто из постояльцев легендарного СИЗО мог похвастаться таким вниманием тюремной администрации. Уже на следующее утро после посадки пресс-служба ГУИНа сообщила, что "ночь прошла спокойно", и привела меню Гусинского: на завтрак — пшенная каша с чаем, на обед — щи и гуляш, на ужин — жареная рыба с картофельным пюре и чай. Возле камеры был установлен круглосуточный офицерский пост, чтобы, не дай бог, что-нибудь не случилось. При этом, несмотря на переполненность изолятора, камера была всего на троих, и сидели в ней именно трое. Как успокаивающе рассказывали представители прокуратуры, люди подобрались "интеллигентные — один фальшивомонетчик, другой — со статьей о мошенничестве".
Владимир Гусинский кормил всю камеру: ему разрешили ежедневную передачу в 30 кг, а в ней — блюда из ресторана "Медиа-Моста". Правда, в последний день он питался из тюремного ресторана: при входе в Бутырку есть продуктовый ларек, а в нем — меню, по которому друзья с воли могут заказать еду. Через час ее доставляют в камеру.
В общем, все было относительно неплохо. Особенно учитывая то, что бизнесмену прислали в камеру телевизор и холодильник (последний, правда, разрешили привезти только на третий день задержания). Нынешняя администрация СИЗО утверждает, что Гусинский потом все забрал, но его друзья это отрицают. Да и по правилам СИЗО этого сделать нельзя: подследственный подписывает документ о том, что не будет требовать возврата вещей, передаваемых ему в камеру с воли. Более того, по словам адвокатов Гусинского, после освобождения из Бутырок он перечислил на счет изолятора 2,2 млн рублей на постройку овощехранилища. Говорят, построили. А еще закупил для тюрьмы новую посуду и постельное белье.
Бурную деятельность Гусинского по благоустройству Бутырок можно объяснить не только общим человеколюбием. Летом 2000 года он понимал, что мог загреметь обратно в любой момент. Как сам Гусинский утверждал позже, именно во время его нахождения в Бутырках глава Минпечати Михаил Лесин предложил ему через Игоря Малашенко подписать соглашение о продаже "Медиа-Моста" "Газпрому". Гусинский согласился, потому и вышел на волю.
Переговоры, впрочем, шли трудно. Уже после выхода Гусинского из тюрьмы был наложен арест на все его имущество в России. В "Медиа-Мосте" продолжались обыски. Самого Гусинского продолжали вызывать на допросы в Генпрокуратуру. Наконец 20 июля он подписал бумагу о продаже "Медиа-Моста" "Газпрому" за $773 млн ($473 млн — в качестве зачета долгов и $300 млн — "живыми деньгами" Гусинскому). Дело против Гусинского о "Русском видео" было закрыто за отсутствием состава преступления, 26 июля с Гусинского была снята подписка о невыезде, и в тот же день он улетел в Испанию. Там он сел в тюрьму во второй раз.
Сото-дель-Реаль и Вальдеморо, Испания
Уже осенью 2000 года Владимир Гусинский отказался от сделки, подписанной 20 июля. Он объявил, что заключил ее по принуждению, а значит, она недействительна. Тогда "Газпром" подал на Гусинского в суд, обвинив его в мошенничестве — невозврате "Медиа-Мостом" кредита. В результате в ноябре 2000 года медиамагната объявили в международный розыск.
13 декабря 2000 года Гусинский был арестован на курорте Сотогранде и отправлен в тюрьму Сото-дель-Реаль (второе название — Мадрид-5), расположенную в 40 км от Мадрида. Вообще-то, ожидалось, что Гусинского посадят в тюрьму Алькаламеко, находящуюся в самом Мадриде. Это тюрьма для привилегированных — обычно именно в ней сидят банкиры, политики и проч. А Сото-дель-Реаль — тюрьма для простых заключенных.
Конечно, для простых испанских заключенных — российским зэкам она покажется санаторием. Заключенные в Сото-дель-Реаль не обязаны все время находиться в камере — день они могут проводить на тюремном дворе. Сами камеры одно-двухместные, с собственным санузлом (туалет, душевая), оборудованы кондиционером и обогревателем. Есть письменные столы и полки, "интерком" для связи с охранником. В тюрьме собственный спорткомплекс (в том числе футбольное поле и бассейн на восемь дорожек), библиотека, школа, мастерские.
Сидел в этой тюрьме Гусинский десять дней, но ничего особо интересного о ней не рассказывал. Нормальная в общем европейская тюрьма. И адвокаты его о каких-либо намерениях материально поддержать испанскую пенитенциарную систему не сообщали. 23 декабря Владимир Гусинский вышел под залог в 2 млрд песет (около $5,5 млн). Его перевели под домашний арест на собственной вилле Крусеро в Сотогранде. Там он находился под круглосуточным внешним и внутренним надзором жандармерии. Прокурор Эдуардо Фуингариньо попытался протестовать, но Национальная судебная коллегия Испании его не поддержала: судьи решили, что предприниматель никуда не убежит.
Он не только не убежал, но 12 марта 2001 года добровольно явился в СИЗО Вальдеморо (Мадрид-3) в предместье Мадрида — тюрьму такого же класса, что и Сото-дель-Реаль. Через трое суток, 15 марта, должен был начаться суд по вопросу о его экстрадиции, а по испанским законам подследственный должен явиться за 72 часа до первого заседания. 26 марта 2001 года он вышел под тот же залог, который внес в декабре 2000 года. Пока это была самая длительная отсидка Владимира Гусинского — две недели.
Испанским судьям понадобилось больше месяца со дня первого заседания, чтобы вынести решение. Волокита оказалась на руку Гусинскому: 4 апреля в Москве в "Останкино" прошла увлекательная ночная смена руководства НТВ, приведшая к довольно массовому исходу журналистов с канала. Общественность возмущалась, журналисты митинговали, "Газпром" праздновал победу. Все это помогло испанским судьям решить не выдавать Гусинского России — 18 апреля в экстрадиции было отказано. Во-первых, потому, что адвокаты смогли убедить судей, что Гусинский — не мошенник, а просто не сумел вовремя долг вернуть, а во-вторых, потому (и это особо отмечалось в решении), что судьи усмотрели в его деле политическую подоплеку.
22 апреля с Гусинского был снят полицейский надзор. Ему вернули залог. Тем не менее сам он не чувствовал себя в полной безопасности. 23 апреля Гусинский заявил газете El Pais: "Я знаю, что российские власти сделают все возможное, чтобы покончить со мной лично и с моим бизнесом". Но летом 2001 года представители международного Интерпола фактически официально заявили, что снимают Гусинского из списка разыскиваемых преступников — все из-за той же "политической подоплеки".
И Гусинский расслабился. В конце концов летом прошлого года он продал остатки "Медиа-Моста" за $50 млн и чувствовал себя освободившимся от этой старой истории. Вел себя тихо, жил то в Испании, то в Израиле, то в Америке. И в Греции был несколько раз без проблем. Они возникли 21 августа 2003 года.
Коридпаллос, Греция
На этот раз руководством к действию послужили двусторонние договоренности между Россией и Грецией, в частности подписанный 23 мая 2003 года договор между минюстами обеих стран об обмене информацией и взаимной помощи, в том числе по делам об отмывании капиталов. При подписании договора стороны обменялись списками интересующих их лиц, и в российском списке опять оказался Владимир Гусинский. И опять по делу о кредите "Газпрома". И когда греческий пограничник в афинском аэропорту проверил по компьютеру фамилию "Гусинский", напротив нее оказалась надпись: "Разыскивается, подлежит задержанию".
Вообще-то, в список тюрем Гусинского можно было бы включить и аэропорт: он там провел более трех суток — дольше, чем в Бутырках. Но все-таки аэропорт — это не тюрьма. Там предпринимателю выделили отдельную комнату со всеми удобствами, хотя и отобрали мобильный телефон. Питался он за свой счет. Все это время греческие власти пытались получить ответ от российских коллег, нужен им Гусинский или нет. В Генпрокуратуре, похоже, большой радости от этого задержания не испытали, поскольку и так уже намаялись с бывшим олигархом: шуму всегда много, а толку мало. Но и заявлять, что не нужен, тоже как-то неудобно, ведь в список зачем-то внесли.
Так или иначе, в понедельник на прошлой неделе апелляционный суд Афин постановил поместить Гусинского в тюрьму Коридпаллос, которая считается одной из худших тюрем Европы. Правда, российские граждане, посидевшие в этой тюрьме, отзываются о ней неплохо.
На территории тюрьмы четыре четырехэтажных блока: "Альфа", "Бета", "Гамма" и "Дельта". В "Альфе" сидит приличная публика, в остальных — преступники попроще. На трех верхних этажах — камеры на двоих с душем, туалетом, телевизором. Всего на этаже по 30 камер. Камеры закрываются только на ночь, в корпусах есть кухни, где можно готовить еду из купленных в тюремных магазинах продуктов. Но бассейна, как в Сото-дель-Реаль, нет, да и кондиционеры отсутствуют. К тому же камеры переполнены. По идее Гусинскому светил корпус "Альфа", но в нем все места были заняты.
Но и к простым бандитам его не посадили. По словам давнего испанского адвоката Гусинского Доминго Пласа, собирающегося защищать его и в Греции, Гусинскому создали "щадящие условия" — его поместили в тюремную больницу. Это отдельно стоящее трехэтажное здание на территории тюрьмы. На последнем этаже — больные туберкулезом в активной стадии, сифилисом и ВИЧ-инфицированные. Второй этаж — терапия, в том числе для тяжелых больных. На первом этаже — больничные службы, комната свиданий и камера-одиночка.
По словам адвокатов, Владимир Гусинский, по крайней мере первое время, находился не в этой одиночке, а в палате с несколькими больными. Видеться ему разрешили только с адвокатом и близкими родственникам, мобильным телефоном пользоваться запретили. Правда, разрешено звонить с тюремного таксофона, к которому надо покупать карточки (всего телефонов в тюрьме 12 штук, на всех не хватает, как говорят, в очередях к телефону часто вспыхивают драки). Компьютер-ноутбук взять с собой не разрешили, зато можно смотреть телевизор в холле вместе с другими зэками.
В принципе все лучше, чем в Бутырках. А там, кстати, его ждут. В администрации СИЗО корреспонденту "Власти" так и сказали: "Примем с радостью".
Но скорее всего, в Бутырках Гусинского не дождутся. В прошлый четверг, 28 августа, адвокаты Гусинского обратились в совет апелляционного суда Афин с просьбой освободить его под залог. Афинский прокурор поддержал эту просьбу, предложив установить залог в 60 тыс. евро. Рассмотрение дела было назначено на пятницу, 29 августа. К моменту подписания этого номера не было известно, какое решение вынесли греческие судьи. Но если Гусинского отпустят под залог — значит, так же, как и в Испании, в Греции не считают его опасным уголовником.
Впрочем, вне зависимости от этого в целом дело обещает быть не менее долгим, чем в Испании. Генпрокуратуре России в соответствии с греческими законами дали 40 суток для оформления своих претензий к бизнесмену и перевода их на греческий язык. Генпрокуратура же, как правило, с предоставлением таких документов не торопится. Получив бумаги, судьи будут в течение какого-то времени их изучать. Потом состоится суд, решение которого может быть обжаловано в высшей судебной инстанции по уголовным делам — ареопаге. Если же и решение ареопага не устроит какую-либо из сторон, то окончательный вердикт вынесет министр юстиции Греции.
ЕГОР МАКСИМОВ
— 15 октября 1996 года я прилетел в женевский аэропорт Куантрэн. Пограничница взяла мой паспорт и попросила несколько минут подождать. Паспорт мне не вернули, но через пару минут подошли полицейские и попросили пройти в кабинет. По дороге сказали, что у меня проблемы. В кабинете меня встречал некий господин, представившийся инспектором Кампишем. Он предложил мне ответить на несколько вопросов. Я, конечно, согласился. После небольшого диалога инспектор Кампиш достал наручники и предложил мне их надеть. Я очень удивился и спросил: "Это совершенно необходимая мера?" Мне ответили, что да. Я вытянул руки, на что Кампиш сказал, что их надо держать за спиной — таков закон. Мои руки скрестили за спиной и защелкнули наручники. После этого посадили в машину и повезли в полицейское управление. Кампиш все время говорил, что это не арест, а задержание. В участке задали формальные вопросы. Ночь я провел во внутреннем изоляторе, где мне выдали поролоновый матрас и полотенце. Утром 16 октября меня опять повели на допрос. При этом все время уточняли, что это не арест, а задержание. Кстати, я все время общался на немецком языке. И только утром 16 октября мне дали переводчика. Причем именно в тот момент, когда у меня хотели взять отпечатки пальцев. Я очень хорошо знаю законы, поэтому был возмущен: отпечатки ведь берут только у арестованных. Мой переводчик госпожа Агабьева объяснила, чтобы я не упрямился и делал, что говорят,— таков местный закон. Я же законопослушный гражданин — пришлось повиноваться. Потом еще одну ночь провел в управлении. А 17 октября меня перевели в Женевский дворец правосудия. Там дали другого переводчика, который говорил куда хуже госпожи Агабьевой. Потом мне представили судебного следователя Жоржа Зекшена. Допрос длился несколько часов. Зекшен был крайне язвителен. Например, спросил, почему мне хотелось увидеть океан. Что, мне не хватает Черного моря? В конце беседы он объявил, что меня обвиняют в отмывании денег, организации преступной группировки, нарушении правил пребывания иностранцев и приобретения недвижимости в Швейцарии. Впоследствии суд присяжных снял с меня все обвинения. И швейцарской стороне пришлось выплатить мне $500 тыс. компенсации. После этого швейцарские законы изменили — ни один иностранец теперь не может получить компенсацию.
— Меня арестовали в третьем часу ночи, когда я спал в своем гостиничном номере в Копенгагене. Проснулся оттого, что мне в лицо светят фонарем. Открыл глаза и увидел в своем номере человек двадцать. Ни по-русски, ни по-чеченски никто не говорил — только по-датски, так что я вообще ничего не понимал. Ну по форме понял, что это не бандиты, а какие-то представители власти. Звонить адвокату или помощнику не дали, дали только одеться и сразу отвели через служебный ход к машине, повезли в полицейский участок. Тут уже дали переводчика и адвоката. Утром, после суда, перевели в другую камеру, на второй этаж. Принесли телевизор, шкаф. Я один в камере был все время, пока там сидел. В общем, вполне нормальные условия. А когда меня выпустили и я прилетел в Лондон, то при выходе из самолета в Хитроу ко мне подошли сотрудники Скотленд-Ярда и вежливо сказали, что меня разыскивает Интерпол по запросу российской прокуратуры. Зачитали запрос, основания для задержания. Правда, арестовывать не стали, а отпустили под залог. Обязали жить только в одном месте (квартиру мне уже сняли и туда заранее перевезли мою семью) и явиться в определенный день в суд. Вот с декабря под залогом и хожу. Суд по моему делу заканчивается 12 сентября. |
