бизнес и власть
Поздно вечером в пятницу в РАО "ЕЭС России" завершилось заседание совета директоров (см. Ъ от 30 августа). Перед его началом ряд директоров, представляющих интересы миноритарных акционеров, выступали за то, чтобы внести в повестку дня заседания вопрос об иске правительства Хакасии о применении последствий недействительности ничтожной сделки по приватизации Саяно-Шушенской ГЭС. Однако повестка осталась прежней, а проблему пересмотра итогов приватизации бурно обсудили лишь в кулуарах.
Члены совета директоров РАО ЕЭС решили не придавать иску правительства Хакасии слишком большого публичного резонанса. Надо подчеркнуть, что такой тактики руководство РАО придерживается с первого дня подачи иска — 10 апреля этого года. Для этого у него по меньшей мере две причины. Вначале энергетики, по данным Ъ, пытались найти взаимоприемлемый для обеих сторон выход из ситуации. Дело в том, что хозяйственные иски к РАО исчисляются сотнями в год. И если по каждому из них собирать совет директоров и пиарить его решения, то Анатолию Чубайсу придется переквалифицироваться в адвокаты.
Сейчас же ситуация вокруг иска главы хакасского правительства Алексея Лебедя изменилась явно не в пользу последнего. Полковник Лебедь, сам того, наверное, не ожидая, оказался в компании правоохранителей, пересматривающих итоги приватизации. Особенно ожесточенно — в отношении руководителей ЮКОСа. А это не совсем удачный выбор. После ареста совладельца нефтекомпании ЮКОС Платона Лебедева в начале июля (Ъ неоднократно писал об этом) иностранных инвесторов волнует, будут ли российские власти пересматривать итоги приватизации и дальше. Кремль и Белый дом уверяют, что не будут. А на деле выходит иначе. И главным противником приватизации может оказаться Алексей Лебедь.
Кстати, в марте этого года петербургская прокуратура попыталась добиться отмены сделки 1993 года по приватизации энергообъектов, вошедших в "Ленэнерго". Но местный арбитражный суд иск отклонил. Пока новых попыток оспорить результаты приватизации в Петербурге десятилетней давности прокуратура больше не предпринимала. И скорее всего уже не предпримет, так как в этом году истекает срок давности по таким делам.
По информации Ъ, тогда же, в марте, аналогичные материалы получили и в хакасской прокуратуре. Инициаторы возбуждения дела по ликвидации приватизационной сделки, в результате которой Саяно-Шушенская ГЭС стала 100-процентной дочерней компанией РАО ЕЭС (сейчас чуть более 20% акций ГЭС принадлежит миноритарным акционерам), пытались добиться того, чтобы в арбитражный суд Хакасии обратилась местная прокуратура, а не какой-нибудь миноритарный акционер. В этом случае надежд на благоприятный исход дела было бы больше. Все-таки в регионах к мнению правоохранителей прислушиваются еще больше, чем в Москве. Кстати, по неофициальной информации, прорабатывалось и использование тяжелой артиллерии — Генпрокуратуры. Но на этот раз и хакасские, и московские правоохранители не сочли нужным вмешиваться в этот хозяйственный спор.
В Хакасии почти 75% электроэнергии потребляет Саянский алюминиевый комбинат, где, как известно, свою карьеру начинал Олег Дерипаска, председатель наблюдательного совета "Базового элемента". Правительство Хакасии добилось от федеральной энергетической комиссии (ФЭК) льгот по уплате за электроэнергию, получаемых "Хакасэнерго" в основном с Саяно-Шушенской ГЭС. По данным ФЭК, в Хакасии средний тариф для промышленности в три раза ниже, чем в среднем по Сибири, а средний тариф на покупную энергию с ФОРЭМ — в восемь. Эту ситуацию, когда за 1 кВт/ч, приобретенный на ФОРЭМ, платится всего 3,2 копейки, саянские алюминщики, естественно, хотели бы сохранить надолго. Но одобренная уже Госдумой электрореформа неизбежно приведет через два-три года к отмене тарифных льгот, иначе рынок не заработает. Тем более что Саяно-Шушенская ГЭС вскоре будет включена в состав одной из оптово-генерирующих компаний. А значит, хакасским властям воздействовать на уровень ее тарифов будет просто невозможно.
Поэтому Алексей Лебедь, в отличие от местного прокурора, поспешил направить иск в арбитражный суд Хакасии. Иск датирован 10 апреля, а через несколько дней уже истекал срок давности по пересмотру итогов приватизации. Уже было проведено два предварительных слушания. Последнее должно состояться завтра.
Впрочем, вряд ли Алексей Лебедь всерьез надеялся на то, что ему удастся отобрать ГЭС у РАО. Во-первых, юристы не только РАО ЕЭС, но и Минимущества (см. справку) уверены в том, что приватизация ГЭС в 1993 году была проведена без нарушений законодательства. Во-вторых, все опрошенные Ъ юристы, в том числе независимые (см. справку), полагают, что суд будет вынужден учитывать не только интересы РАО, но и миноритарных акционеров, которые вовсе не нарушали никакого законодательства, приобретая акции ГЭС. Наконец, даже если Верховный арбитражный суд признает правоту Алексея Лебедя, то по закону ГЭС вернут в федеральную, а не региональную собственность.
Скорее, господин Лебедь рассчитывал на то, что вынудит РАО пойти на уступки в тарифном вопросе. И, судя по тому, что обе стороны — и хакасское правительство, и РАО ЕЭС — тщательно скрывали до последнего времени от СМИ наличие самого иска,— небезосновательно. Но в конечном итоге договориться все же не удалось. Проект мирового соглашения, согласно которому нынешние льготные тарифы для Хакасии должны сохраниться до 2020 года, РАО просто не сможет выполнить. Это противоречит законам — тарифы устанавливает ФЭК, правительство и региональные энергетические комиссии, а не РАО ЕЭС.
В общем в РАО спокойно реагируют на иск Лебедя. В их пользу сыграл синдром ЮКОСа. Глава же Хакасии нервничает. Он уже заявил, что его правительство и не думает о пересмотре итогов приватизации, а только хочет решить тарифную проблему. Алюминщики вообще не комментируют ситуацию. Формально они действительно ни при чем.
Саяно-Шушенскую ГЭС приватизировали по закону
О перспективах дела говорить сложно – принимать решение будет суд. Однако Минимущество исходит из того, что приватизация Саяно-Шушенской ГЭС в части внесения ее имущества на баланс РАО "ЕЭС России" была произведена в полном соответствии с действовавшим на тот момент законодательством, поэтому итоги этой приватизации пересматриваться не должны. Что касается обоснованности подачи иска, то суд будет оценивать заинтересованность сторон и то, насколько эта приватизация ущемила их интересы. Однако поскольку речь идет о федеральной собственности, к которой на тот момент относилась Саяно-Шушенская ГЭС, то ущемление интересов Республики Хакасия не прослеживается, так как эта собственность не имела к ней отношения. И даже в случае признания сделки ничтожной (чего, повторю, не может быть в связи с тем, что ни одно из требований законодательства нарушено не было) Саяно-Шушенская ГЭС должна была бы быть возвращена в федеральную собственность, что опять-таки никак не отразилось бы на бюджете Хакасии.
Если же рассуждать о мировом соглашении (чисто гипотетически, я полагаю), то Минимущество будет исходить из двух критериев для его возможного одобрения: соглашение не должно противоречить действующему законодательству и не должно нарушать права и законные интересы третьих лиц.
ИРИНА МАКАНОВА, замруководителя правового департамента Минимущества
Псевдомировая от Алексея Лебедя
Российское законодательство подразделяет недействительные сделки на оспоримые и ничтожные. Это зависит от тяжести порока. Оспоримую сделку признает недействительной суд по иску заинтересованного лица. Это происходит, например, в случаях, когда сделку совершил ограниченно дееспособный гражданин или имело место заблуждение. Если в течение года иск не предъявлен, сделка считается действительной. С ничтожной сделкой иначе: она недействительна по определению, поскольку имеет очень серьезный порок, например противоречит закону или иным правовым актам, заключена с недееспособным лицом. Через суд можно потребовать применения последствий недействительности ничтожной сделки, и закон отводит на это срок десять лет.
Архаичность приватизационного законодательства России 1990-х годов давно стала притчей во языцех: законы тогда были рамочными, а по существу, процесс регулировался актами органов исполнительной власти. Зачастую это были ведомственные инструкции, которые современное законодательство не рассматривает даже в качестве "иных правовых актов". Заметим, что с 1995 года споры о недействительности сделок рассматриваются по нормам принятого к тому моменту нового Гражданского кодекса (ГК), а значит, нарушение какой-то инструкции не должно влечь ничтожность сделки.
Иск, предъявленный правительством Хакасии по поводу ничтожности сделки по приватизации Саяно-Шушенской ГЭС, выглядит в этой связи весьма странно. Почему-то в течение десяти лет результат приватизации всех устраивал, а в последние дни отведенного срока истец вдруг помчался в арбитражный суд. Если при заключении сделки действительно был грубо нарушен закон, стоило ли так долго тянуть с иском? Скорее всего, серьезных нарушений, делающих сделку ничтожной, не было, а цель обращения в суд совсем иная: попытаться вынудить РАО ЕЭС заключить некое мировое соглашение, смысл которого – снабжение потребителей Хакасии электроэнергией на особо льготных условиях. Инициаторы иска, возможно, полагают, что установление льготных тарифов через суд позволит уйти еще и из-под контроля ФЭК. Между тем подобные намерения лишены правовых оснований. Если сделка недействительна, то, согласно ГК, стороны должны возвратить друг другу все по ней полученное, то есть в случае удовлетворения иска Саяно-Шушенская ГЭС должна снова стать собственностью Российской Федерации. Вряд ли правительство Хакасии заинтересовано именно в этом, но изменить императивные нормы ГК мировым соглашением в принципе невозможно. Надо либо доказать, что закон был нарушен, и вернуться в первоначальное положение, существовавшее до приватизации, либо не менять вообще ничего.
ОЛЬГА ПЛЕШАНОВА, магистр частного права
КОНСТАНТИН Ъ-СМИРНОВ, АЛЕНА Ъ-КОРНЫШЕВА