Любовь и големы
Татьяна Алешичева о «Карнивал-Роу»
Сервис Amazon Prime показал первый сезон сериала «Карнивал-Роу», где викторианский детектив пересекается с фэнтези и социальной сатирой
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
После войны в населенной сказочными существами стране Тирнанок и ее оккупации Пактом жители бегут из этих земель. Те, кому удается пересечь море, оседают в Бурге — государстве людей, которые выступали союзниками фей в войне с Пактом. Но здесь они оказываются существами низшего порядка, им приходится селиться в гетто под названием Карнивал-Роу, похожем на задворки викторианского Лондона, преображенного стимпанком. Выносливые фавны идут работать прислугой, а нежные феечки, которым не повезло пристроиться горничными, поступают служить в бордели. От клиентов нет отбоя — всем хочется пережить феерию, когда любовница взмывает вместе с партнером над ложем и ее трепещущие крылья начинают светиться. По слухам, подобные заведения посещают и высокопоставленные граждане Бурга вроде сластолюбивого сынка местного Канцлера. Но феям постоянно угрожает опасность: на улицах Роу завелся свой Потрошитель, который преследует и убивает их одну за другой. По следу убийцы идет честный коп Райкрофт «Файло» Филострат (Орландо Блум) — один из немногих в полицейском участке, которому претят царящие в обществе людей расизм и ксенофобия. Нетипичной и не поощряемой в его мире приязнью к феям он проникся на фронте, когда был солдатом Бурга и полюбил отважную фею Виньет Стоунмосс (Кара Делевинь). Жизнь их разлучила, и Виньет долгое время считала Филострата погибшим. Но они, конечно же, снова встретятся в Карнивал-Роу.
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Что греха таить — это зрелище из разряда постыдных удовольствий, а прямолинейной социальной сатиры тут могло быть и поменьше. Вдобавок сюжет долго раскачивается, прежде чем стать по-настоящему увлекательным,— до третьей серии, где во флешбэке нам расскажут, как Виньет и Файло встретились и полюбили друг друга на войне. Поначалу кажется, что до того, как детективная и любовная интрига разовьются, мы увязаем в нагромождении ненужных подробностей и бесхитростных отсылок к хрестоматийным сюжетам — ну что нового можно добавить к уже существующим версиям истории Потрошителя? Или вот еще линия обедневших аристократов Эзры Спернроуза (Эндрю Гауэр) и его вздорной сестрицы-бесприданницы Имоджен (Тамзин Мерчант): презрев фамильную гордость, они привечают соседа Агреуса (Дэвид Гяси) — непонятно как разбогатевшего фавна, наглого нувориша, который хочет влезть со своим бычьим копытом в калашный ряд высшего общества Бурга. Да это же история Скарлетт, Ретта и «саквояжников», которых сторонилась старая аристократия Юга! Сценаристы Трэвис Бичем и Рене Эчеваррия и не пытаются это скрывать, нарочно обряжая Имоджен в алое платье,— разве что вдобавок делают эту сюжетную линию похожей еще и на коллизию из Джейн Остен.
В этом живом, шевелящемся фоне, который авторы щедро вытягивают из рукава, и заключается одно из главных удовольствий от сериала. Рассматривать всю эту кунсткамеру, которая сияет, шкварчит и переливается на задворках основного сюжета, не менее увлекательно, чем следить за похождениями главных героев. Чего только нет в этом шапито: ручной медведь на цепи во дворце правителя, сотворение голема из рыбы и крота, волшебство и превращение! Чего стоит одно только шоу кобольдов, которые, как в «Гамлете», разыгрывают в своем крошечном кукольном театре подлинные истории из жизни обитателей Карнивал-Роу. А вы видели когда-нибудь, как феи эвакуируются из-под обстрела цеппелинов — замотанные в бабьи платки и одетые в ватники, взмывают ввысь и улетают на своих перепончатых крылышках, которые оказываются такими крепкими? Для любителей дворцовых интриг тут есть линия Канцлера (Джаред Харрис) и его супруги-интриганки (Индира Варма, будто нарочно для колорита позаимствованная создателями прямиком из «Игры престолов»).
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Создатели этого огромного фантастического мира увлеченно, как дети, громоздят сказку на детектив, легенду на куртуазный роман, не ленясь закрючковывать дюжину сюжетов и сюжетцев. Они тащат с миру по нитке, заимствуя не только сами истории, но и воспоминания о них. Моменты блаженного эскапизма и сентиментального томления, когда ты сидишь в уютном кресле с книжкой Диккенса, а бедный сиротка из приюта скитается там в поисках родной души. Или нищий учитель капризного барчука являет пример благородства, потому что все видел, все пережил и уже не боится поношений и нищеты.
Это эклектичное, вторичное повествование рождает убаюкивающее ощущение дежавю: все это мы уже видели, слышали и читали раньше, потому что мир — это старое, знакомое, насквозь исхоженное место, где больше не рождается новых сюжетов, а историй всего четыре. Или, по остроумному наблюдению уже не Борхеса, а Пелевина, даже две: как человека убивают из-за денег и как человека приносят в жертву — и тут есть они обе.
«Carnival Row», 2019—