Как стало известно “Ъ”, бывший полковник МВД Юрий Антохин, приговоренный в 2005 году к девяти годам строгого режима, выйдя на свободу, выиграл судебную тяжбу у родного ведомства. Суд обязал МВД признать офицера, участвовавшего в 2001 году в проведении контртеррористических операций (КТО) на Северном Кавказе и награжденного орденом Мужества, участником и ветераном боевых действий, а также установить ему «социальное обеспечение в виде пенсионных начислений, льгот и компенсаций».
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Иск к МВД о признании участником и ветераном боевых действий бывший заместитель начальника 15-го отдела ГУБЭП МВД Юрий Антохин подал в Замоскворецкий райсуд Москвы в январе 2019 года. Произошло это через девять лет после того, как полковник отбыл срок в колонии строгого режима. Туда он угодил по приговору Кунцевского райсуда Москвы в октябре 2005 года. Офицер и двое его сообщников были признаны виновными в изготовлении и сбыте поддельных ценных бумаг (ч. 3 ст. 186 УК РФ). Речь в деле шла о поддельных векселях некоего ООО «Консар» стоимостью почти $15 млн, выплату по которым якобы гарантировал скандально известный Межпромбанк (МПБ). Напомним, что основатель кредитного учреждения Сергей Пугачев с 2014 года находится в международном розыске: Следственный комитет России обвиняет его в растрате денег МПБ и средств ЦБ РФ, выделенных на спасение банка (ст. 160 УК РФ), а также в преднамеренном банкротстве МПБ (ст. 196 УК РФ). В 2015 году Арбитражный суд Москвы вынес решение о привлечении Сергея Пугачева к субсидиарной ответственности по долгам банка на сумму 75,6 млрд руб.
Получив девять лет колонии строгого режима, полковник Антохин и его защита обжаловали приговор, утверждая, что офицер стал жертвой провокации.
«Моего подзащитного продавец, дочь его бывшего заместителя по службе в ОВД Нерюнгри, попросила участвовать в сделке по продаже векселей в качестве своего рода гаранта ее безопасности и как специалиста по ценным бумагам, поскольку Юрий Антохин работал в соответствующем отделе ГУБЭП МВД. При этом обе стороны не были заинтересованы в заключении самой сделки: и продавец, и покупатель, у которого даже деньги на покупку отсутствовали, знали, что векселя фальшивые. Тем не менее суд оценил фактические обстоятельства иначе»,— заявила “Ъ” адвокат Елена Юлова, представлявшая интересы Юрия Антохина в уголовном деле. Впрочем, в кассационной инстанции все же удалось добиться снижения срока наказания до семи лет шести месяцев. На свободу господин Антохин вышел условно-досрочно в 2009 году.
В разговоре с “Ъ” офицер сказал, что восстановить статус участника КТО и ветерана боевых действий на Северном Кавказе его подвигли бывшие сослуживцы.
«Начиная с 2012 года я неоднократно выступал в качестве свидетеля на процессах, где бывшие коллеги по МВД пытались добиться признания их участниками и ветеранами боевых действий. Судьи меня всякий раз спрашивали, являюсь ли я сам таковым. Я говорил, что да, но соответствующего удостоверения у меня не было»,— заявил полковник Антохин.
В 2016 и 2018 годах офицер пытался урегулировать этот вопрос с МВД в досудебном порядке. Однако в обоих случаях в ответах сообщалось, что его фамилии в соответствующих списках нет и факт его участия в боевых действиях не подтвержден.
Из показаний Юрия Антохина в суде следовало, что в зоне КТО в должности заместителя командира—начальника криминальной милиции мобильного отряда (МО) МВД России в Республике Ингушетия он находился с июля по октябрь 2001 года и «непосредственно участвовал в проведении контртеррористических операций, выполнял служебно-боевые задачи и принимал фактическое участие в боевых действиях». Это, по словам истца, подтверждается в том числе и тем, что он был удостоен ордена Мужества, а в соответствующем представлении к награде говорилось, что Юрий Антохин руководил оперативной группировкой, которая во время боестолкновения в 2001 году в селении Бамут освободила заложников — двух гражданских и двух военнослужащих.
Представитель МВД, как и ранее в ответах на имя Юрия Антохина, заявила, что никаких юридических оснований для удовлетворения исковых требований нет. «В приказах командующего Объединенной группировкой войск (сил) МВД России на территории Северо-Кавказского региона истец за указанный период не значится»,— подытожила свою позицию сотрудник департамента государственной службы и кадров ведомства.
Почему так получилось, помогли прояснить свидетели, которые служили вместе с тогда еще подполковником Антохиным в горячей точке.
Например, из показаний начальника мобильного отряда Коновалова следовало, что «фамилия истца присутствовала во всех боевых приказах МО и командующего группировкой». Неразбериха же возникла после того, как в декабре 2001 года командир МО получил указание МВД России о расформировании отряда. При этом из соответствующего приказа следовало, что «служебную документацию отряда необходимо было частично уничтожить, частично сдать в архив ВОГОиП (временная оперативная группировка органов и подразделений МВД России в Северо-Кавказском регионе.— “Ъ”), что и было сделано». Из свидетельских показаний следовало, что ликвидирован был весь архив за период с апреля по декабрь 2001 года. «В 2001 году хранить боевые приказы имело смысл только тем бойцам отряда, которые в ходе командировки были ранены или контужены в ходе боестолкновения. По прибытии по основному месту несения службы "боевые приказы" были необходимы для решения вопросов страховки, лечения, реабилитации и т. д.»,— утверждали коллеги полковника Антохина в суде. Во всех остальных случаях, по их словам, эти приказы не были нужны, поскольку для соответствующих выплат финансово-экономические подразделения МВД, ГУВД, УВД субъекта федерации получали необходимую информацию из ВОГОиП.
В итоге суд встал на сторону истца, констатировав, что «не имеется оснований сомневаться в показаниях свидетелей, которые ответчиком не оспорены».
Кроме того, в решении говорится, что ответчик также не оспорил доводы истца и показания свидетелей о том, что приказы о его участии в боевых действиях составлялись, его фамилия в приказах присутствовала, но в связи с расформированием МО был дан приказ об уничтожении документации, который был выполнен, и большую ее часть уничтожили. «Более того, на истца никем не возлагалась обязанность по обеспечению сохранности копий боевых приказов»,— констатировала судья Марина Мусимович, добавив, обращаясь к представителю МВД, что той «не мешало бы извиниться» перед истцом. Последний, в свою очередь, заявил “Ъ”, что выигранный иск принес ему, скорее, моральное удовлетворение, поскольку в материальном плане он приобрел лишь 3 тыс. руб. прибавки к пенсии.