Прямые риски жесткого «Брексита» для российских финансовых структур относительно невелики, предполагает в очередном обзоре рисков финансовой системы Банк России. «Генеральной репетицией» этого сценария во многом были августовские шаги США по уточнению санкций против РФ — они привели лишь к незначительному оттоку нерезидентов из госдолга, что, вероятно, ждет рынок России при «аварийном» сценарии выхода Великобритании из ЕС и дальнейшем развитии событий, в том числе распространении в ЕС отрицательных ставок.
Фото: Henry Nicholls, Reuters
Фото: Henry Nicholls, Reuters
Очередной обзор рисков финансовой системы РФ, опубликованный Банком России, почти полностью посвящен теме «внешних угроз». По состоянию на август 2019 года ассортимент их широк. ЦБ отдельно анализирует последствия, в том числе — уточнения санкций США в отношении российского финансового рынка (введение запрета для американских компаний на участие в первичных размещениях внешнего госдолга РФ) и последующего повышения Fitch суверенного рейтинга.
В числе же основных внешних рисков, анализируемых Банком России —
- вероятное расширение отрицательных ставок в ЕС и в целом высокая вероятность ослабления денежно-кредитной политики крупнейших мировых центробанков,
- снижение мировой экономической активности,
- рост политически окрашенных рисков («Брексит», кризис в Гонконге, предстоящие выборы в Аргентине).
Все эти события уже сейчас комбинируются друг с другом и могут усиливать друг друга осенью 2019 года.
Риски жесткого «Брексита» для наиболее и быстро уязвимого сегмента финансового рынка, рынка деривативов, Банк России проанализировал подробно и пришел к выводу, что по крайней мере прямой эффект от него для российских финансовых структур выглядит минимальным.
Стресс-тестирование этого рынка ЦБ (один из сценариев — девальвация британского фунта на 25% и рост ключевой ставки Банка Англии до 4% годовых) по состоянию на август 2019 года показало, что в основном потери понесут нерезиденты РФ и дочерние иностранные банки в России. Общие потери российского рынка на деривативах при жестком «Брексите» оцениваются в 21,2 млрд руб., концентрация их невелика и на финансовую устойчивость игроков они повлиять не должны. Отметим, впрочем, что работа ЦБ, видимо, не касалась балансов дочерних структур российских банков в Великобритании и ЕС — хотя Лондон остается для стран бывшего СССР, в том числе России, важным финансовым центром.
Банк России, впрочем, констатирует, что непрямые риски от «Брексита» обещают быть существеннее, чем прямые.
«Косвенные эффекты жесткого сценария “Брексита”, прежде всего вероятное замедление экономического роста Великобритании и ЕС, могут оказать значимое влияние на глобальные рынки, что усилит неприятие риска инвесторами»,— говорится в обзоре. В немалой степени это описание подходит, с одной стороны, для реализации всех вышеописанных отдельно «мировых внешних рисков» для России, а с другой стороны,— для августовских событий на финансовом рынке РФ: «выборочное» ограничение США покупок американскими компаниями нового внешнего госдолга России по своему эффекту вполне сопоставимо с общим «бегством в качество» с отдельно взятого российского рынка. Здесь «эксперимент» продемонстрировал высокую устойчивость по крайней мере российского госдолга: уточнение санкций США на фоне снижения доходностей по российскому госдолгу привело к очень незначительному выходу нерезидентов из ОФЗ и еврооблигаций: в июле доля нерезидентов в ОФЗ немного превышала 30%, в августе снизилась до 29%. ЦБ также отмечает, что ослабление рубля в августе вызвало массовое закрытие банками контрактов, используемых в операциях carry trade — нерезиденты и дочерние иностранные банки в РФ купили валюты на 221 млрд руб. Очевидно, что возможное будущее «бегство от рисков» приведет к схожим решениям.
Существенно сильнее ЦБ беспокоит будущее ослабление крупнейшими центробанками денежно-кредитной политики в целях стимулирования экономического роста: по крайней мере для ЕС это приведет к расширению использования отрицательных процентных ставок. Банк России напоминает, что российское законодательство вообще не предусматривает отрицательной доходности при привлечении депозитов: банки частично компенсируют это повышенными комиссиями по таким операциям прежде всего в евро — однако такой прием не является системным решением проблемы, которая в 2020 году может усугубиться.
В некоторой степени ЦБ это играет на руку — сложности со счетами в евро поддерживают девалютизацию российского рынка. Тем не менее, именно в евро в последние месяцы активно переводятся российские внешнеторговые расчеты по операциям, например, с Китаем, другими странами BRICS, да и — что совершенно естественно — со странами самого Евросоюза. Возможный жесткий «Брексит», рост волатильности мировых рынков и ожидаемые риски осени делают этот процесс проблемным, а финрынок России — неготовым к будущему «миру отрицательных процентных ставок».