"черный ящик"
Специалисты Межгосударственного авиакомитета (МАК) закончили обработку информации, полученной с трех приборов разбившегося 20 августа на Камчатке вертолета Ми-8. Полностью восстановить обстоятельства аварии и события, которые ей предшествовали, экспертам помогли параметрический самописец, фиксирующий работу всех систем вертолета, аудиомагнитофон, на котором записались ведущиеся в кабине переговоры, и спутниковая навигационная система, которой был оснащен губернаторский борт.
Как показали результаты расшифровки, начало будущей трагедии было положено ровно в 15.00 по местному времени — через 20 минут после старта вертолета и за 5 минут до первого выхода летчиков в эфир, который должен был состояться над контрольной точкой "верховья реки Толмачева". JPS-система показала, что в этот момент вертолет, идущий почти строго на юг, развернулся и пошел практически на запад. Одновременно с изменением курса, как отражено в памяти параметрического самописца, началось и резкое снижение. Косвенно объясняет такие действия пилотов аудиозапись их переговоров в этот момент.
— Ну и сука этот Миша,— говорит кто-то из пилотов.— Сказал бы заранее, что придется лететь над речкой — успели бы посмотреть в аэропорту метеосводку на западное побережье.
Что за Миша приказал пилотам изменить курс и высоту, юридически не ясно — на борту Ми-8 вместе с губернатором летели двое мужчин по имени Михаил: сотрудник областного финансового управления Горюнов и руководитель северокурильской фирмы "Авиатор" Викульцев. Ни один из этих людей не приказывал пилотам изменить маршрут — во всяком случае, посторонних голосов в кабине речевой самописец не зарегистрировал. Однако с большой верояностью можно предположить, что дал команду все же коммерсант, а не финансист. Компания господина Викульцева обеспечивала практически все воздушные перевозки с Камчатки в Северо-Курильск, а ее руководитель, соответственно, был давним стратегическим партнером "Халактырских авиалиний". Он организовал и полет губернатора Фархутдинова.
В 15.05 пилоты вышли на связь с диспетчером, сообщив, что только что прошли контрольную точку "Верховья Толмачевки" на безопасном эшелоне 1350 м, хотя реально в это время высота полета не превышала 500 м, а вертолет пролетал в районе среднего течения реки, где расположены знаменитые толмачевские каскады водопадов, источники и одноименное озеро. В это же время машина попала в зону плотной низкой облачности, поэтому и пилотам, и пассажирам стало уже не до камчатских красот.
— Может, назад повернем, пока не поздно? — сомневается сидящий за рычагами второй пилот Богдан Здор.
— Ага, повернем...— отвечает ему командир экипажа Александр Гузанов.— А дома этот урод нажалуется, и нам с тобой начальство яйца оторвет. Теперь нужно пробиваться к западному побережью.
В 15.15 вертолет, пройдя около 40 км вдоль русла реки на запад, снова взял курс на юг и полетел вдоль западного, пологого берега Камчатки. На Северо-Курильск в принципе можно лететь и по этому маршруту. Более того, с точки зрения пилотирования западная, береговая трасса гораздо легче центральной, поскольку все время идет над равниной — перепад высот здесь не превышает сотни метров. Но роковую роль сыграла погода — оказалось, что облака над побережьем висели настолько низко, что практически цеплялись краями за поверхность земли. Однако вместо того, чтобы подняться вверх, как того требуют полетные инструкции, пилоты почему-то решили, наоборот, опуститься под облака и этим, по мнению экспертов МАКа, фактически обрекли на гибель и себя, и пассажиров. "Огибать неровности рельефа при нулевой видимости, скорости 227 км/ч и высоте 13 м не сможет даже вертолетчик-испытатель",— считают специалисты МАКа.
Как и следовало ожидать, в последние минуты полета в кабине губернаторского Ми-8 началась паника, а действия вертолетчиков приобрели "хаотический" характер. Непосредственно перед падением нос машины начал раскачиваться вверх-вниз. Последним препятствием на пути вертолета стала небольшая, даже не обозначенная на картах сорокаметровая сопка, неожиданно вынырнувшая из тумана. Скорее всего, вершина сопки была скрыта за облаками, а пилоты увидели только ее подножие. Приняв небольшую возвышенность за огромную гору, Богдан Здор, стремясь обойти препятствие, резко потянул на себя ручку циклического шага, задрав нос вертолета почти на 50° к горизонту. Тяжелая машина не простила пилоту такой небрежности — на 16-й после выхода на связь минуте полета ее несущий винт, встретившись лопастями с ходовым винтом, обрубил его вместе с концевой балкой.
— На запад, б..., уходи! Я сказал — на запад! — кричит командир вертолета Александр Гузанов своему напарнику за несколько секунд до катастрофы.
— Ну е...ый ты в рот, Миша,— невпопад отвечает второй пилот, видимо, понимая что ни на какой запад ему уже не уйти.
Последние слова летчиков тонут в грохоте и скрежете железа.
СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН