Как стало известно “Ъ”, необычную мягкость проявил Мосгорсуд (МГС) при рассмотрении жалоб адвокатов семерых сотрудников Домодедовской таможни, арестованных летом нынешнего года по обвинению в тяжком преступлении — получении взяток. Всем им меру пресечения в виде содержания в СИЗО апелляционная инстанция изменила на домашний арест. Основания для этого оказались самые банальные — ранее не были в полной мере оценены данные о личностях подследственных, а одним из доводов в пользу ареста являлась лишь тяжесть предъявленного обвинения. Обычно в подобных случаях в удовлетворении жалоб защите отказывают.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ
Решения об аресте своих подзащитных обжаловали адвокаты семерых из десяти арестованных в начале июля 2019 года таможенников. Еще троих Басманный райсуд Москвы сразу отправил под домашний арест. Всех сотрудников таможни аэропорта Домодедово оперативники ФСБ задержали фактически одновременно в рамках уголовного дела, возбужденного Следственным комитетом России (СКР) по п. «а» и п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (вымогательство взятки группой лиц по предварительному сговору). Среди фигурантов расследования оказались заместители начальников отделов специальных таможенных процедур №3 и №4 таможенного поста «Аэропорт Домодедово» Константин Баграев и Олег Шевченко, а также восемь рядовых инспекторов.
По версии следствия, с ноября 2018-го по март 2019 года участники преступной группы получали взятки в размере от $1 тыс. до $3 тыс. от пассажиров аэропорта, пытавшихся провезти через Домодедово незадекларированные товары и деньги.
В общей сложности на данный момент обвиняемым инкриминируется шесть эпизодов противоправной деятельности. Так, в марте прошлого года сотрудники таможни остановили прошедших через «зеленый коридор» супругов. При себе у них оказалась валюта сверх не подлежащей таможенному декларированию нормы. В итоге господин Баграев, по версии СКР, получил взятку за внесение в протокол об административном правонарушении заведомо ложных сведений о сумме незадекларированных денежных средств в отношении мужчины, а также за то, что не стал составлять аналогичный протокол в отношении его супруги. В другом случае таможенники получили взятку от прилетевшей из Парижа женщины. Во время досмотра у нее нашли большое количество незадекларированных ювелирных украшений и драгоценных металлов. «Договорившись» с женщиной на месте, таможенники также не стали составлять на нее протокол.
Во время рассмотрения апелляционной жалобы в Мосгорсуде арестованные таможенники и их защита сетовали на чрезмерную жесткость примененной к ним меры пресечения. Например, адвокаты Константина Баграева и Олега Шевченко отмечали, что основанием для заключения их клиентов под стражу стала «лишь одна тяжесть предъявленного обвинения». Кроме того, защитники полагали, что суд первой инстанции не учел данные о личностях обвиняемых, ранее не привлекавшихся к уголовной и административной ответственности. Примерно те же доводы в пользу смягчения меры пресечения привели и защитники рядовых таможенников.
В большинстве случаев апелляционная инстанция согласилась с доводами следствия о том, что, находясь на свободе, обвиняемые могут продолжить «заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов предварительного следствия и суда, уничтожить доказательства и угрожать свидетелям». И лишь в случае с главным таможенным инспектором Владимиром Черницей Мосгорсуд пришел к выводу, что вышеупомянутые доводы следователя «конкретными и реальными сведениями не подтверждаются».
Однако при этом апелляционная инстанция учла и весьма стандартные доводы адвокатов, которые, как показывает практика, обычно на суд впечатления не производят. Например, принимая решение об изменении меры пресечения Екатерине Рузиной и Виолетте Вербовой, Мосгорсуд посчитал весомыми доводы защиты, «в должной мере не учтенные» Басманным судом: обе являются гражданками РФ, имеют постоянные места жительства и работы, по службе характеризуются исключительно положительно. При этом в случае с госпожой Рузиной апелляционная инстанция учла «молодой возраст обвиняемой», а рассматривая дело ее коллеги Вербовой, напротив, отметила, что та «в течение 22 лет проработала в таможенных органах». Кроме того, МГС были учтены болеющие родственники обвиняемых, ведомственные награды, благодарности и тому подобные обстоятельства.
При этом стоит отметить, что при рассмотрении ходатайств защиты о домашнем аресте рядовым таможенникам мнения представителей прокуратуры разделились. В одних случаях, когда речь, видимо, шла о признавших вину и сотрудничающих фигурантах, надзорное ведомство поддержало требования адвокатов, в других — было категорически против. И лишь в случае с их начальниками Константином Баграевым и Олегом Шевченко прокуроры оказались единодушны, полагая, что тех следует оставить в СИЗО.