В отрыве от реального сектора

Итоги первого полугодия 2019 года очевидно свидетельствуют об оздоровлении банковского сектора. Рентабельность активов выросла с 1,5% до 1,9%, крупные и мелкие банки вышли из зоны риска, убыточных банков нет. Санируемые банки начали зарабатывать. Выросла прибыль сектора. Число банков продолжает сокращаться, но не так быстро, как раньше. На этом фоне розничное кредитование, оставаясь драйвером роста, впервые с конца 2016 года стало сокращаться. Отмечено снижение капитала сектора. И стабилизация банковского сектора пока не способствует росту экономики.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Уязвимый средний класс

«По большому счету в первом полугодии не было никаких шоков, макропоказатели оставались в относительно комфортной зоне, негативный эффект санкций достаточно успешно абсорбирован, а влияние новых санкций остается очень ограниченным,— считает член правления, финансовый директор Росбанка Александр Овчинников.— В результате мы наблюдаем несколько позитивных тенденций: количество новых крупных санаций уменьшается, а банки в целом стали больше зарабатывать, пускай даже и из-за эффекта низкой базы 2018 года».

Главный экономист Сбербанка Михаил Матовников также отмечает среди главных итогов полугодия отсутствие крупных санаций и банкротств в банковской сфере — пик, по его мнению, уже пройден: «Это, правда, не означает, что дефолтность низкая — она сохраняется на уровне 5% в годовом выражении, что выше, чем фоновый уровень, который находился традиционно в диапазоне 2,5–3% — банки же всегда банкротились: и в хорошие времена, и в плохие. И этот повышенный уровень, видимо, сохранится и на следующий период, потому что банковский сектор входит в достаточно жесткий период адаптации к низкой инфляции».

По итогам первого полугодия число действующих кредитных организаций, по данным Банка России, сократилось на 20 — с 484 до 464 (на 4,1%), тогда как в первом полугодии прошлого года «вымерло» 37 участников рынка (6,6%), банкротств и санаций крупных банков также не наблюдалось.

По мнению Михаила Матовникова, крупные и мелкие банки вышли из зоны риска, наиболее уязвимы банки средней величины: «Мелкие банки, как многие ожидали, давно должны были бы умереть, но значительное количество почему-то не умерло и, видимо, не умрет в дальнейшем, потому что большинство из них обслуживает потребности своей узкой группы клиентов и акционеров, и это дает им достаточно высокую выживаемость. А самым уязвимым является средний эшелон банков, которые, с одной стороны, достаточно крупные и зависят от общего состояния рынка, с другой — недостаточно крупные, чтобы иметь ресурсы для следования всем тенденциям цифровизации и сохранения конкурентоспособности, плюс этот сегмент достаточно слабый с точки зрения фундаментальных финансовых показателей».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Управляющий по стратегическому маркетингу Промсвязьбанка Андрей Бархота наиболее существенным событием первого полугодия для банковского сектора считает развернувшуюся дискуссию об опасности закредитованности населения и о влиянии этой ситуации на перспективы экономического развития (в ней, в частности, приняли участие руководители ЦБ Эльвира Набиуллина и Минэкономики Максим Орешкин): «Впервые в новой экономической истории России кредитная и макропруденциальная политика монетарных властей поставлена во главу угла. Как следствие, возможно быстрое изменение регуляторной среды и необходимость еще более стремительной трансформации банковских бизнес-моделей».

«Банки пока не высказывают большого беспокойства по поводу качества розничных кредитов, качество активов может быть либо стабильным, либо несколько ухудшаться в ряде сегментов. ЦБ в июне опубликовал надбавки для риск-весов потребкредитов в зависимости от долговой нагрузки заемщиков, которые вступают в силу с 1 октября. Введение этих надбавок может дополнительно сказаться на замедлении розничного кредитования»,— напоминает старший аналитик Банка «Уралсиб» Наталия Березина.

Зарплата как фактор роста

Количественные показатели банковского сектора по итогам второго квартала и первого полугодия в целом выглядят достаточно ровными. Активы в начале года несколько сократились (около 1,8% по номиналу и 0,2% с учетом валютной переоценки по итогам первого квартала) в связи с введением новых стандартов учета, но в дальнейшем ситуация стабилизировалась: по итогам полугодия снижение составило 1,7% по номиналу, с учетом же переоценки был зафиксирован рост на 0,5%. «Основным драйвером роста активов остается розничный кредитный портфель, который, несмотря на разговоры о перегреве рынка розничного кредитования, прибавил более 9% за полгода и в условиях снижения ставок вряд ли перестанет расти в ближайшее время»,— отмечает Александр Овчинников.

По данным Банка России, за первое полугодие сегмент розничного кредитования прибавил 9,7% против 9,3% за аналогичный период прошлого года. И это притом, что процентные ставки по ссудам росли: средневзвешенные ставки по самым популярным, на срок от трех лет, розничным рублевым кредитам (на них приходится около 80% объема выдаваемых российскими банками кредитов физлицам) в декабре 2018-го составляли 12,08% годовых, в марте 2019-го — 12,99%, в июне — 13,06%.

Однако, как отмечает Наталия Березина, во втором квартале, а именно в мае, розничные кредиты перешли к плавному замедлению роста. Впервые с конца 2016 года. А на 1 августа рост розницы год к году замедлился примерно до 22% против 24% в апреле, и, видимо, замедление продолжится.

При этом структура роста розничного портфеля немного меняется. Если по итогам первого квартала наибольший вклад внесла ипотека (5,1% при общем росте кредитного розничного портфеля на 4,3%), то по итогам полугодия на ипотеку приходилось уже только 9,4% при общем росте 9,7%.

Ипотека замедлилась, хотя ставки по историческим меркам достаточно низкие, отмечает Михаил Матовников (по данным ЦБ, в первом полугодии 2019 года наблюдалось снижение ставок на первичном и вторичном рынках жилья в диапазоне 0,2–0,6 процентного пункта, средневзвешенная процентная ставка по рублевым ИЖК в мае текущего года составила 10,54%, ее исторический минимум — 9,41% в сентябре—октябре 2018 года).

«Ипотека росла бы еще медленнее в первом полугодии, если бы не фактор введения обязательного использования эскроу-счетов с 1 июля,— полагает Михаил Матовников.— Многие опасались нововведений и стремились оформить сделку до вступления в силу новых правил. Это видно хотя бы по тому, что на вторичном рынке ипотека упала гораздо сильнее, чем на первичном». Вместе с тем он считает, что данный рынок будет развиваться достаточно стабильно: «Люди женятся, рождаются дети, появляется потребность в квартирах, и они берут ипотеку. Ипотеку брали и в кризис, и вне кризиса, в ипотеке пока связь с экономическим ростом далеко не линейная. У нас нет ни высокой закредитованности, ни бума на рынке недвижимости, ни кредитной спирали, поддерживающей рост цен на квартиры — никаких типичных предвестников системного риска, есть обычная текущая жизнь граждан».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Рост портфеля необеспеченных потребительских ссуд (НПС) в первом полугодии, по данным Банка России, составил 10,8% и был выше, чем за аналогичный период прошлого года (9,1%). При этом улучшилось качество портфеля НПС: доля кредитов с просроченной задолженностью свыше 90 дней снизилась с начала года с 9,1% до 8,4%.

Михаил Матовников считает, что главным фактором ускорения потребительского кредитования был рост небольших зарплат, причем довольно существенный. «Низкие зарплаты выросли очень сильно — например, зарплаты до 15 тыс. руб. выросли в полтора раза,— рассказывает он.— Согласно данным наших исследований, годовой рост зарплат в данном сегменте в 2018 году по сравнению с 2017-м составил 70%, причем в номинальном выражении в этой группе довольно много бюджетников в регионах, для которых повышение МРОТ стало фактором роста доходов».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Обычно говорят: народ обнищал, реальные доходы населения падают, люди бросились в кредиты, потому что на продукты не хватает. А в реальности наоборот. У человека была зарплата 15 тыс. руб., а теперь она у него 25 тыс. А он же уже жил на 15, умеет жить на 15, а теперь у него дополнительные 10 тыс. руб. Вы, конечно, можете начать покупать больше продуктов, но на самом деле, скорее всего, вы купите что-нибудь длительного спроса, от чего вы отказывались раньше, а это кредит»,— говорит Михаил Матовников.

Что касается корпоративного кредитного портфеля российских банков, то во втором квартале его рост резко замедлился. По данным Центробанка, по итогам полугодия он вырос с учетом валютной переоценки на 2,9%, а почти весь эффект был достигнут в первом квартале (2,3% роста), притом что в первом полугодии 2018-го было 1,9%, во втором — около 3,9%. В номинальном выражении рост кредитов нефинансовым организациям за полугодие составил около 0,2%, и весь он пришелся на первый квартал, во втором же оказался нулевым.

Ловушка ликвидности

Наиболее негативный сигнал подает динамика корпоративного кредитования, номинальный прирост которого за первое полугодие 2019 года близок к статистической погрешности, хотя годом ранее соответствующее значение достигало 4%, говорит Андрей Бархота. По его мнению, «слабая динамика инвестиционного спроса обусловила низкие темпы финансирования реального сектора экономики и, как следствие, своеобразное преломление так называемой ловушки ликвидности — ситуации, при которой снижение процентных ставок не стимулирует рост реальных макроэкономических показателей даже в случае следования такому курсу и интенсивному расширению денежного предложения». Также эксперт отмечает, что снижение вложений в ценные бумаги, отмеченное в первом полугодии, подтверждает гипотезу о глубокой рецессии корпоративного кредитования, поскольку в текущей ситуации не действует сценарий, при котором часть спроса на корпоративное финансирование реализуется через покупку долговых инструментов корпоративных эмитентов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Существенную роль в замедлении темпов роста корпоративного кредитного портфеля мог сыграть рост процентных ставок: по данным Банка России, средние ставки по наиболее популярным (до года) рублевым кредитам нефинансовым организациям выросли в 2018 году с 8,75% годовых в июле до 9,20% в декабре и в дальнейшем стабилизировались примерно на том же уровне.

Впрочем, Михаил Матовников отмечает, что до 40% на рынке корпоративного кредитования — это кредиты очень крупных компаний. Когда им нужно, они берут кредиты, когда нет — легко гасят: они достаточно активно управляют своими финансами, поэтому ставка ЦБ для них имеет определяющее значение. Также Михаил Матовников считает, что существенную роль в низких темпах корпоративного кредитования играют медленный экономический рост и, соответственно, ограниченный набор привлекательных направлений для инвестиций.

Выплата дивидендов

В первом полугодии наблюдалось снижение капитала российских банков: оно составило более 4%. И было сопряжено с двумя крупными спадами. Первый (на 2,3%) пришелся на январь — причиной стал, по мнению участников рынка, переход в финансовой отчетности по российским стандартам бухучета на принципы международного стандарта МСФО-9 (международный стандарт финансовой отчетности «Финансовые инструменты»). Второе резкое снижение — на 3,6% — пришлось на июнь.

«За июнь года объем капитала банковского сектора сократился на 372 млрд руб.,— поясняет Андрей Бархота.— Согласно данным отчетности, снижение капитала на 300 млрд руб. пришлось на Сбербанк и ВТБ, что было вызвано, по-видимому, выплатой дивидендов. Остальное снижение было обусловлено падением отрицательного капитала банков, проходящих процедуру финансового оздоровления, в первую очередь это относится к Московскому индустриальному банку».

Капитал в июне снизился в первую очередь за счет выплаты дивидендов, и в основном Сбербанка, на сумму около 360 млрд руб., соглашается Наталия Березина. «При этом достаточность капитала первого уровня Сбербанка, который сохраняет стабильную и достаточно высокую месячную прибыль, в июне снизилась на 40 б. п.— до 11,3%, что остается комфортным уровнем, на 1 сентября показатель составлял 11,2%. Для разных банков капитал выступает ограничением для роста кредитования в разной степени, но в среднем по сектору достаточность капитала находится на адекватных уровнях, учитывая, что рост розничного кредитования, по-видимому, будет замедляться»,— отмечает она.

Одновременно наблюдается рост прибыльности. Финансовый результат российских банков по итогам первого полугодия — 1005 млрд руб. против 654 млрд руб. за первое полугодие прошлого года (годовой рост 58,5%) — это исторический максимум; по итогам первого квартала было 537 млрд руб. против 353 млрд руб. соответственно (рост на 66%).

«Столь существенный рост прибыли банковского сектора, к сожалению, не говорит о столь же существенных успехах банков, а является в первую очередь результатом эффекта низкой базы 2018 года, вызванного реализацией убытков из-за санаций ряда относительно крупных банков: Автовазбанка, Промсвязьбанка, Рост-анка, «Траста», Азиатско-Тихоокеанского банка и других. В первой половине 2018 года совокупный эффект от санации этих и других банков на прибыль сектора составил около 350 млрд руб., тогда как в первой половине текущего года — менее 100 млрд руб. Также в рамках внедрения в РСБУ подхода, близкого к МСФО-9, некоторые банки признавали достаточно существенную прибыль, что также нельзя назвать бизнес-драйвером»,— замечает Александр Овчинников. Вместе с тем в качестве положительных моментов он отмечает то, что многие санируемые банки наконец начали зарабатывать, а новых санаций в текущем году пока меньше, чем в прошлом, что, возможно, свидетельствует о некотором оздоровлении сектора.

Ключевые факторы роста прибыли — рост чистых процентных доходов на 37% и снижение нетто-отчислений в резервы на 62%, считает Андрей Бархота: «В концептуальном плане это означает расширение чистой процентной маржи за счет опережающего роста розничного кредитования, и ренессанса потребительского кредитования в частности».

При этом, согласно данным Банка России, за первое полугодие 2019 года рентабельность активов банковского сектора существенно выросла — с 1,5% до 1,9%.

Вместе с тем, как отмечает Михаил Матовников, резко выросло именно сальдо прибылей и убытков банков. «Прибыльность растет, поскольку, в отличие от предыдущего периода, нет огромных списаний капитала в ходе санаций,— говорит он.— И одно это обеспечивает рост рентабельности. Нет больших убыточных банков, нет сотен миллиардов убытков. Сальдо прибыли и убытков выросло за год в полтора раза, а прибыль прибыльных банков — всего на 16%. Однако сказать, что улучшилась маржинальность, нельзя, потому что стоимость кредитов потихонечку сокращается. А стоимость вкладов в конце 2018 года выросла, как и ставки привлечения средств юридических лиц, поэтому маржинальность российской банковской системы будет падать еще несколько лет».

Петр Рушайло