Сразу в нескольких городах французского региона Овернь—Рона—Альпы открылась Лионская биеннале современного искусства. В своем пятнадцатом сезоне она фактически открывает новую главу в своей истории: новый художественный руководитель, новая гигантская площадка основного проекта и экспериментаторский дух приглашенной команды кураторов парижского Palais de Tokyo. Рассказывает Олег Краснов.
Фото: La Biennale de Lyon / Art
Фото: La Biennale de Lyon / Art
Своим рождением в 1991 году ныне солидная и авторитетная Лионская биеннале обязана удачному стечению обстоятельств: за несколько лет до этого в переполненной до отказа культурными событиями французской столице навсегда закрылась Парижская биеннале современного искусства, а местный минкульт взял курс на децентрализацию. К тому времени уже гремел выставками и фестивалями новоявленный лионский музей современного искусства macLYON, и его амбициозный и энергичный директор Тьерри Распай не мог упустить шанс организовать новый проект у себя. Он стал художественным руководителем биеннале на долгие 28 лет, и именно его заслуга и в работе в регионе мощных кураторов, от Харальда Зеемана до Жан-Юбера Мартена, и в международном продвижении смотра. В этом сезоне Распай в последний раз принимал участие в организации, а свое место окончательно уступил: теперь музеем и биеннале руководит историк искусства и куратор Изабель Бертолотти.
Новая глава в истории биеннале связана не только со сменой худрука, но и прежде всего с обретением новой площадки: основной проект сегодня принимает бывший завод по производству стиральных машин Fagor площадью около 30 тыс. кв. м. Его название «Там, где вода встречается с другой водой», взятое из сборника стихов писателя-минималиста и одного из лидеров «грязного реализма» Реймонда Карвера,— аллюзия и на место проведения главной выставки, и на сам город, где сходятся реки Сона и Рона. Наполнить четыре огромных цеха завода пригласили команду из семи кураторов Palais de Tokyo, парижской институции, известной экспериментальными и междисциплинарными проектами.
Более пятидесяти отобранных кураторами художников-участников — в основном молодые и совсем не звонкие на рынке имена.
Они и должны были создать вполне свежую «экосистему космогонических пейзажей», свидетельствующую об изменяющихся отношениях между людьми, артефактами, технологиями, планетой и историями, которые их объединяют. Но при всей эффектности произведений, девять десятых которых были созданы специально для биеннале, то ли из-за несогласованности кураторской группы, то ли из-за сложности работы с большими пространствами «система» таковой так и не стала. А «пейзажи» либо активно апеллировали к непосредственному месту действия, либо были сосредоточены на экологии постиндустриального общества отдельных регионов, либо вовсе уходили в глубины сознания самих художников.
Весь фасад фабрики теперь занимает гигантское граффити «Warm in your memory» американца Стивена Пауэрса. Это и обращение к бывшим работникам, населяющим почти все окрестные дома, и перекличка с сохраненными кураторами надписями из баллончиков во внутренних помещениях фабрики, разрисованных безвестными авторами. Внутри — не разделенное стенами многоголосье авторов из 24 стран мира.
Итальянец Нико Васкеллари создал механических кентавров, размышляя о связях животной силы и автопромышленности. Малин Бюлов из Швеции проводит нон-стоп перформанс с танцорами в эластичных костюмах-каплях, подвешенных к потолку: движениями они имитируют волнение водной поверхности. Южноафриканец Симфив Ндзубе устроил жутковатое шествие духовников и могильщиков, вспоминая и об истории апартеида, и о лионском «бунте ткачей» против индустриализации 1831 года. Гигантскую трещину с текущей в ней «лавой» и плавающим непотопляемым пластиковым мячом пустил в одном из цехов Миноук Лим из Южной Кореи. Австрийско-немецкому дуэту Эшли Ханса Шайрла и Якоба Лены Кнебль хватило места выстроить целый театр с декорациями, видео, живописью, костюмами и фотографиями, где в стиле фрик-шоу разыгрываются сцены критики социальных устоев и неолиберальной экономики. А немец Густав Мецгер, создатель направления саморазрушающегося искусства, представлен инсталляцией из проецируемых на стену в определенной тональности засвеченных диапозитивов, чье появление составляет «хореографию» приливов и отливов волн цунами. Кстати, Мецгер на биеннале — единственный из классиков современного искусства.
Есть в основном проекте и российские авторы: о них здесь не забывают, как часто случается, например, в Венеции. В разное время в биеннале участвовали Илья Кабаков, Марина Пински, Арсений Жиляев и другие. В этом сезоне их двое — активно выставляющаяся по миру Таус Махачева и живущий в Марселе Виктор Юдаев. Еще большего соучастия можно ждать в будущем: как рассказала “Ъ” Изабель Бертолотти, схожие по концепции и динамике, проходящие практически одновременно биеннале в Лионе, Екатеринбурге и Стамбуле станут едва ли не побратимами, и велика вероятность совместных кросскультурных проектов.