В Главном следственном управлении (ГСУ) Следственного комитета России (СКР) Москвы застряли сотни мобильных телефонов, принадлежащих задержанным во время летних протестов в столице. Об этом в среду “Ъ” сообщил глава юридической службы правозащитного проекта «Апология протеста» Алексей Глухов. По информации правозащитников, о скором возврате мобильных устройств хозяевам речи не идет. В ответах СКР заявителям, требующим возврата, утверждается, что телефоны являются вещественными доказательствами по уголовному делу «о массовых беспорядках 27 июля». Некоторые заявители могут и вовсе не получить телефоны, так как их устройства были изъяты без протокола — об этом “Ъ” сообщил один из задержанных на акции 3 августа Михаил Файто.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
В среду правозащитники проекта «Апология протеста» опубликовали бланк заявления для тех, кто был задержан сотрудниками полиции на летних протестных акциях в Москве. Бланк предназначен тем, кто хочет вернуть свой мобильный телефон, изъятый при задержании. Напомним, мобильные устройства изымались сотрудниками столичных ОВД у протестующих 3 августа. Теперь, по словам главы юридической службы «Апологии протеста» Алексея Глухова, эти устройства являются вещественными доказательствами в «деле о массовых беспорядках 27 июля».
«3 августа Следственный комитет направил следователей во все ОВД, где были задержанные. Людей тогда задерживали по ч. 5 ст. 20.2КоАП, это не арестная статья. Когда следователи приезжали, они допрашивали всех в качестве свидетелей по уголовному делу о массовых беспорядках 27 июля и составляли протоколы изъятия мобильных телефонов,— рассказал господин Глухов.— Всего тогда было задержано около 600 человек, но многих удалось отбить адвокатам, кто-то успел выйти из ОВД до приезда следователей. Те, у кого устройства забрали, проходили как свидетели. Теперь их телефоны лежат в Главном следственном управлении СКР — судя по всему, в каких-то коробках. На каком этапе расследование — непонятно».
В распоряжении “Ъ” имеется отказ в возвращении мобильного телефона старшего следователя по особо важным делам ГСУ СКР Москвы Александра Избенко одному из задержанных на акции 3 августа — Денису Малтызову.
«Согласно п. б, п. 5 ч. 2 ст. 82 УПК РФ, вещественные доказательства в виде электронных носителей информации возвращаются их законному владельцу после осмотра и производства других следственных действий,— говорится в документе, после чего объясняется причина отказа: — В настоящее время требования указанной нормы не выполнены». Отказ датирован 19 августа, и, по сообщению правозащитников, к 25 сентября телефон господину Малтызову не возвращен.
Михаил Файто, один из задержанных на акции протеста 3 августа, сообщил “Ъ”, что лишился сразу двух мобильных телефонов, которые «были изъяты без протокола»: iPhone и BlackBerry. «Полицейский в ОВД "Печатники" засунул мне руку в карман и вытащил, поэтому я написал заявление о грабеже,— рассказал господин Файто.— По нему сначала пришел ответ из ОВД, что они передали заявление во второй оперполк, непонятно, на каком основании, а из оперполка пришло письмо, что в действиях сотрудников ничего противозаконного не было, а про телефоны там ни слова. Мне их так и не вернули, и я даже не знаю, где они могут быть».
По словам господина Глухова, установить точное количество изъятых и уже возвращенных мобильных устройств задержанным на акции 3 августа в настоящий момент невозможно.
«Многие даже не пытаются вернуть телефоны, но кому-то это удается после многократных жалоб в СКР,— говорит господин Глухов.— Опубликованные бланки заявлений мы регулярно рассылаем в правозащитные группы в соцсетях, чтобы люди могли их скачать, заполнить и обратиться с заявлением в частном порядке».
Если телефон вернуть не удается, как в случае с отказом СКР Денису Малтызову, необходимо обжаловать отказ в прокуратуре и суде, считает член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Андрей Бабушкин. «Также следует направить заявление в СПЧ, чтобы мы могли фиксировать подобные нарушения закона Следственным комитетом,— сообщил господин Бабушкин.— Мы видим, что за полтора месяца следователи даже не попытались исследовать содержимое изъятых устройств, будто бы СКР не писан закон. Это называется злоупотреблением уголовным правом, которое попирает право человека и создает людям максимальное неудобство.
У людей могут храниться в телефонах важные и нужные документы, фотографии травм, являющиеся, например, доказательствами по другим делам. Безусловно, такое злоупотребление правом со стороны СКР недопустимо».
Аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин считает, что следователи СКР «вряд ли будут злоупотреблять личной информацией, полученной с цифровых носителей задержанных». Эксперт отмечает, что взлом или разблокировка изъятых телефонов не требует обширного спектра технических знаний — «нужен всего лишь провод и некий аппаратный комплекс». «По аналогии с изъятием жестких дисков компьютеров в качестве вещественных доказательств они всегда возвращаются хозяину, а их содержимое не является основанием для возбуждения уголовного дела,— комментирует господин Муртазин.— Практика такова, что эти данные не могут использоваться для возбуждения новых дел. Что касается процесса взлома мобильных устройств, уверен, что у следователей не возникло с этим проблем. iPhone, вне всякого сомнения, очень легко взломать, эти телефоны открыты во всех смыслах, а мифы об их защищенности все же мифы. Сложнее — Samsung. Наверняка возникли проблемы с разблокировкой телефонов BlackBerry, так как их система шифрования практически не подлежит взлому».
По словам господина Муртазина, обладатели мобильных телефонов всегда могут настроить в своем гаджете функции «найти мой телефон» и «блокировка и удаленное стирание данных». «Даже при краткосрочном подключении к сети хозяину хватит времени увидеть с другого устройства, что его телефон включили, и удалить файлы дистанционно — например, в случае кражи,— объясняет эксперт.— Настройка этих опций поможет в дальнейшем избежать угрозы шантажа полученными при взломе личными данными владельца».