«Винодельня №1» и Big Asia Bar

«Винодельня №1»
Беспроигрышная шаурма с крабом

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Очередное открытие в винном жанре авторства очередных винных негоциантов, все активнее выходящих на ресторанный рынок. На этот раз попробовать себя в роли рестораторов решились две виноторговые компании сразу — Wine Discovery и Vintegra. В качестве управляющего партнера выступил Борис Ярославцев («Бульвар», Bad Cafe, Poison, Cipollino, Clumba Club, Duran Bar), шеф-поваром стал Кирилл Еселев (The Box, Duran Bar, Dry & Wet). В винной карте нового заведения около 350 позиций (и ее хотят расширить до 400–450), зал сверкает стеклянными винными шкафами, словно драгоценными камнями, причем один из них — «Эноматик», через который льют по бокалам 30 вин в постоянной ротации. При этом есть вина и по 1000 руб. за бутылку, и самые незатейливые просекко, и они тоже идут на ура. Вообще, публика «Винодельни №1» сильно отличается от завсегдатаев соседних баров Blush, 15 и Prosecco PR11, как, впрочем, и само заведение. По сути, это никакой не бар, а винный ресторан — жанр давно забытый в Москве, потому что все попытки его утвердить не увенчались успехом, прежде всего по причине дороговизны и излишнего пафоса. Винные бары «взорвали» московский рынок несколько лет назад именно потому, что радикально демократизировали формат, сделав бокал вина доступным и понятным для широких масс, в то время как винные рестораны всячески подчеркивали свою кастовость и элитарность. «Винодельня №1» с ее холодным мраморно-велюровым интерьером, манерными ваннами с морской водой, полными устриц, стационарным «Эноматиком» и очень объемным меню, которое еще увеличилось за счет дикой рыбы из Марокко и Шри-Ланки, с прямыми авиапоставками дважды в неделю — это, конечно же, ресторан. Но, в отличие от своих неповоротливых предшественников, он живо балансирует между пафосом и доступностью. Отсюда и высоченные барные столы с высокой посадкой в самом центре зала — их, кстати, всегда занимают иностранные гости, это их излюбленный формат. Отсюда и ходовые вина по смешным ценам, и просекко — точь-в-точь, как у соседей. И в то же время — плато морепродуктов с клешнями краба, креветками, устрицами, морскими ежами, сашими из тунца и лосося, морскими гребешками за 7900 руб., и медальоны из фуа-гра за 1350 руб., и та самая дикая рыба, цена на которую всякий раз выставляется заново, в зависимости от улова. При этом концепция «Винодельни» отличается от большинства существующих на рынке винных баров не столько ценником, сколько позиционированием. Совершенно очевидно, что в самом «простом» московском винном баре вы оставите за вечер те же 1500–2000 руб., что и в «Винодельне», если закажете пару закусок и пару бокалов вина. Но «Винодельня» помимо этого узаконенного жанром винного бара дежурного набора предлагает сверх того еще немного «лакшери». И практика показывает, что сегодня публика уже дозрела до этого. Освоившись в винной барной нише, окончательно избавившись от внутренних зажимов и комплексов, московский потребитель уже привык пить даже самое доступное вино из бокалов Zalto и под настроение готов променять «копеечную» брускетту с помидором на филе дикой тюрбо, даже если оно обойдется в десять раз дороже. А если настроение не придет, в меню «Винодельни №1» есть и брускетты, и смореброды, и ассорти паштетов из белых грибов, из куриной печени, из подкопченных мидий, из лосося (890 руб.), как и шаурма с крабом и кимчи (850 руб.), и это — едва ли не самая популярная позиция в меню. На мой взгляд, и самая убедительная по вкусу.

Big Asia Bar
Саке с юдзу для прекрасных дам

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Новый проект винного эксперта, блогера и ресторатора Алана Бигати называется Big Asia Bar и находится в том же доме, что его винный бар Bigati. По понятным причинам, концепты обоих заведений надо было максимально развести, а потому в новом заведении все вертится вокруг азиатской тематики. В баре главенствует 20 видов саке, а также соджу, сетю и байдзю. В подборе напитков Алану Бигати помогал эксперт по саке Максим Полькин (Simple). Коктейльную карту с тонкими и яркими миксами в азиатском стиле разработал петербургский бартендер и предприниматель Стивен Шарма (бары Made in China, «Большой»). В роли бренд-шефа выступил Тимур Абузяров, который всерьез и надолго погрузился в азиатскую тему еще со времен первого проекта Bao. Пока что меню Big Asia Bar представляет собой микс из самых популярных азиатских хитов, без какой-либо четкой привязки к коктейльной и барной картам. Спринг-роллы с шиитаке (330 руб.), нэмы с креветкой и манго (430 руб.), всевозможные супы от фо бо (390 руб.), том яма (490 руб.) и лаксы (490 руб.) до рамен шой (390 руб.) и кисло-острого китайского супа (290 руб.), огромный раздел лапши во главе с гречневой лапшой с говядиной и соусом черный перец (390 руб.) и большой раздел риса с курицей гунбао (390 руб.) и тайским карри с цыпленком (430 руб.) — это ассортимент полноценной азиатской закусочной, куда приходят прежде всего есть (благо цены этому всячески способствуют) и лишь потом выпивать. Тем более что саке и сетю в Москве пока что не настолько популярны, чтобы сопровождать ими каждый ужин, а азиатские коктейли, которые, напротив, на пике моды, не нуждаются в столь брутальном сопровождении, как яичная лапша со свининой и соусом хойсин (390 руб.) и фо бо с митболами из баранины (490 руб.). Так что пока еда и напитки в Big Asia сущeствуют как бы параллельно. К тому же в подмогу к крепким азиатским напиткам, утонченным коктейлям от Стивена Шарма (все по 490 руб.) и божественному дамскому аперитиву Aladdin Yuzu на основе фреша юдзу и премиального саке (2650 руб. за бутылку объемом 300 мл), бар обзавелся еще и небольшой винной картой. Сам Алан Бигати признается, что вина заказывают весьма охотно, потому что они-то как раз подобраны из расчета на пейринг с азиатской едой — акцент сделан на гевюрцтраминеры, рислинги и оранжи. Нет никаких гарантий, что ассортимент Big Asia Bar сохранит свою изначальную матрицу, но то, что он, вслед за Ra’Men, уже разнообразил московский барный ландшафт столь свежей концепцией,— безоговорочный факт.