В Театре наций на Международном фестивале современного танца DanceInversion впервые в России выступила труппа из Ливана — компания Maqamat Омара Ражеха показала спектакль «Минарет» о разрушении 1000-летнего минарета в городе Алеппо. Рассказывает Татьяна Кузнецова.
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Омар Ражех, получивший степень магистра танца в Великобритании,— главный поборник современного танца на Ближнем Востоке. Свою компанию Maqamat он основал еще в 2002 году и поставил с тех пор 19 спектаклей, преимущественно социально-политических (не формальными же изысканиями заниматься в зоне беспрерывных военных конфликтов). Ражех активно поддерживает ливанских молодых исполнителей и хореографов и создал BIPOD — Бейрутскую международную танцевальную платформу, которая позволила объединить всех «современников» Ближнего Востока и войти на равных в европейскую фестивальную семью.
Вот и «Минарет», яростно протестующий против войн и любых разрушений (от материальной культуры до человеческой души), был поставлен с участием влиятельных институций разных стран и впервые показан год назад на фестивале в Риме. Это высокотехнологичный политический памфлет. Летающий над сценой дрон играет в нем не меньшую роль, чем живые исполнители: снятая им картинка, транслируемая на задник в режиме реального времени, укрупняет, проясняет, меняет ракурс происходящего, недвусмысленно утверждая авторскую позицию. Она, конечно, и без того очевидна и разделена всеми зрителями «Минарета». Но все же, скажем, конвульсии распростертой на полу женщины, показанные крупным планом с помощью зависшего над ней дрона, воздействуют куда сильнее мелких, реальных; а возникающее на заднике отражение комфортабельного зрительного зала с благополучной публикой создает разительный контраст с теми бедствиями, которые терпят на сцене артисты.
Интернациональная труппа из пяти музыкантов и шести танцовщиков вживляет национальные мелодии и движения в интернациональный телесно-звуковой бедлам. У каждого из танцующих собственное отчаянное соло с выламыванием из суставов конечностей и крупными судорогами тел. Ноги в этом танце играют «вторую скрипку» — в своей технике Омар Ражех главную роль отводит рукам и корпусу (сам хореограф, полноватый, но легкий и пластичный, плетет руками в сумасшедшем темпе совсем уж невероятные макраме).
В этом спектакле страдания людей подчеркнуты тотальным насилием. Пропагандистским — когда барабанная дробь заставляет танцовщиков бесконечно повторять одно и то же маршеобразное движение рук. Метафизическим — когда полуобнаженного мужчину, символизирующего человечество, демиург Ражех укладывает на стол, обмазывает трупно-синей краской и, отбив беспомощное тело, как кусок запретной свинины, разрешает ему эффектно поагонизировать, перед тем как испустить дух. Наконец, насилием самым наглядным, физическим: в сцене, имитирующей казнь, трикотажную майку Омара Ражеха накидывают ему на голову, как мешок, из рукава свивают удавку, закручивают вокруг заломленной шеи — шокирующие подробности этого убийства, кажется, не имеют отношения к искусству. Впрочем, учить авторов из горячих точек ставить спектакли о войне — все равно что рассказывать голодающим Йемена о правильно сбалансированной диете.