«Добиться максимально благоприятного для пациента эффекта»

Венгерская компания Gedeon Richter — одна из старейших фармацевтических компаний Европы. Она первой из иностранных фармпроизводителей открыла больше 20 лет назад свое производство в России. Сегодня Gedeon Richter известна обширным портфелем препаратов для женского здоровья. Но компания была пионером поставок в Россию антипсихотиков, производила и производит всемирно известный галоперидол. Габор Орбан, генеральный директор Gedeon Richter, отмечает, что возвратить утраченное лидерство компании в психиатрии призван новый препарат для лечения шизофрении — карипразин, который уже успешно применяется в США и Европе, а в нынешнем году стал доступен и в нашей стране.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Сплоченное сообщество

— Вы профессиональный финансист и до прихода в Gedeon Richter не были связаны с медициной и здравоохранением. Как получилось, что вы возглавили фармкомпанию?

— Сильными сторонами компании всегда были медицинские компетенции, разработка новых продуктов, взаимодействие с профессиональным сообществом. Но ко времени моего назначения совет директоров Gedeon Richter принял решение усилить управленческую составляющую, и тут мой опыт оказался востребованным. Конечно, чему-то пришлось учиться в процессе, знакомиться со спецификой бизнеса, чтобы эффективнее выстраивать диалог со сложившейся до моего прихода командой.

Времени на раскачку у меня почти не было: практически одновременно с моим назначением на пост руководителя компании нам пришлось столкнуться с серьезными вызовами, связанными с нашим препаратом эсмия. Он показан для лечения миомы матки и является практически единственным безоперационным решением этой проблемы. Европейские регуляторы инициировали исследование негативного воздействия на состояние печени, которое могло быть связано с приемом препарата. В качестве временной меры предосторожности было рекомендовано на период дополнительного изучения препарата перестать выписывать его пациенткам. Поскольку эсмия — высоковостребованный препарат, это решение негативно сказалось и на наших финансовых показателях. Для меня это оказалось своеобразным испытанием огнем, водой и медными трубами. Но наша команда справилась: нам удалось удержать экономические показатели в 2018 году на должном уровне и избежать ущерба для репутации. В том числе и потому, что мы были максимально открыты, взаимодействовали с органами власти и ничего не скрывали ни от общественности, ни от врачей, ни от пациентов. Сегодня эсмию снова принимают пациентки по всему миру: мы внесли разъяснения в инструкцию по применению препарата, проинформировали об этом специалистов здравоохранения, реализовали все те меры, которые нам предписал европейский регулятор.

Я работаю в компании уже три года и теперь вполне свободно могу обсуждать не только финансовые вопросы, но и медицинские, фармацевтические.

— Значит, за это время вы прониклись спецификой бизнеса, работы, которой занимаетесь?

— Могу абсолютно точно сказать, что она мне по душе. Трудно оставаться равнодушным, работая в сфере, которая помогает пациентам с серьезными заболеваниями жить дольше и лучше, в сфере, которая предлагает новые решения для того, чтобы люди оставались здоровыми.

В фармацевтике работают те, кто хорошо понимает свою миссию, ясно видит свою цель, это сплоченное сообщество увлеченных людей.

Это очень затягивает.

— Сформулируйте миссию компании Gedeon Richter.

— Она заключается в том, чтобы обеспечивать пациентов безопасными, эффективными и качественными препаратами по доступным ценам для повышения качества их жизни.Мы хотим, чтобы у людей всегда были нужные лекарства независимо от того, кто их приобретает — сами пациенты и их родственники или государство. Мне кажется, что основатель компании Gedeon Richter согласился бы с нами.

— На каких областях терапии сосредоточена компания?

— Более половины оборота Gedeon Richter обеспечивают две области. Это женское здоровье — препараты для планирования беременности и профилактики заболеваний репродуктивной сферы, а также препараты для лечения некоторых гинекологических заболеваний. Вторая область — неврология и психиатрия. В этих областях мы проводим новые исследования и разработки, рассматриваем потенциально привлекательные бизнесы для приобретения с целью расширения портфеля. Но производим мы и другие лекарственные средства, например для лечения расстройств желудочно-кишечного тракта, респираторных, сердечно-сосудистых заболеваний.

Добавленная ценность

— Компания Gedeon Richter стала пионером локализации производства в России, построив завод еще до объявления стратегии «Фарма 2020». Как сейчас обстоят дела на производстве?

— Наше предприятие в Егорьевском районе Подмосковья — одно из наиболее передовых в структуре Gedeon Richter. Оно стало первой зарубежной производственной площадкой компании за пределами Венгрии. Сегодня мы являемся крупным инвестором региона, ответственным работодателем, активно развиваем нашу российскую площадку. Примечательно, что объем выпуска продукции на ней растет, причем динамичнее, чем на других наших заводах.

— Если возникнет переизбыток препаратов, произведенных в России, что будете делать?

— Правильнее было бы говорить не о переизбытке, а о наращивании объемов и развитии экспортного потенциала: Вы же знаете, что скоро в полную меру заработает рынок стран ЕАЭС, и мы должны быть готовыми к тому, чтобы снабжать жителей этих стран нашими препаратами. Недавно мы начали поставлять препараты, выпущенные в России, в страны СНГ и некоторые страны Восточной Европы, в том числе Венгрию. Но в любом случае основной рынок для сбыта российской продукции — внутренний: 60% того, что обращается в России, произведено в Подмосковье.

— Какова позиция компании в отношении дженериков?

— Разработка и производство дженериков лежат в основе нашей стратегии. Это то, что обеспечивает нам стабильный и более или менее предсказуемый доход, некоторую базу. Но мы понимаем, что ни один воспроизведенный продукт в жестком конкурентном окружении не может стать блокбастером и обеспечить взлет. Поэтому наш драйвер роста — это инновационные оригинальные продукты. Причем это могут быть как наши собственные уникальные разработки, как в случае с карипразином, так и приобретенные продукты или компании. Например, последние годы мы расширяем нашу линейку препаратов для женского здоровья за счет покупки новых молекул, технологий, гаджетов для контроля женской репродуктивной функции, эти продукты находятся на разных стадиях разработки.

— Каковы планы компании по выпуску комбинированных препаратов?

— Комбинированные препараты занимают определенную нишу в портфеле нашей продукции, так как они весьма востребованы пациентами, ведь они повышают комфортность лечения, приверженность назначенной терапии. Этот подход отлично работает, например, в кардиологии. У нас есть препарат эквамер — комбинация трех действующих веществ, которая помогает одновременно нормализовать артериальное давление и предотвратить развитие атеросклероза. Пациенту вместо трех пилюль надо принять одну капсулу, что гораздо удобнее. Такие препараты правильнее было назвать не инновационными, а препаратами с добавленной ценностью.

— Назовите, пожалуйста, мировые бестселлеры компании.

— Конечно, основной наш бестселлер — это группа оральных контрацептивов, в разных странах они выходят под разными торговыми названиями. Они входят в мировую тройку лидеров по продажам, в этом направлении мы признанные эксперты. Сейчас мы возлагаем большие надежды на наш премьерный флагманский продукт карипразин для лечения шизофрении, который в Европе и России реализуется под брендом реагила. И эти надежды оправданны: мы видим огромный спрос на него в тех странах, где он уже присутствует. Среди других наших хорошо известных и популярных препаратов: кавинтон для улучшения метаболизма головного мозга, мидокалм для лечения боли и мышечного напряжения при заболеваниях опорно-двигательного аппарата, панангин для профилактики и при комплексном лечении сердечно-сосудистых заболеваний.

— Сколько компания тратит на разработку инновационных препаратов, на R&D?

— Ежегодно мы отчисляем больше 10% от общей выручки группы компаний, которая включает и наш дистрибуторский бизнес в Венгрии и Румынии. Если считать только выручку от непосредственного фармацевтического производства, то этот показатель — 12%.

Стирая грани

— Какова динамика продаж карипразина, вашего нового инновационного препарата, с которым вы в 2019 году вышли на лекарственный рынок России?

— В США, где карипразин присутствует под торговой маркой врейлар, он остается наиболее быстро набирающим объемы продаж препаратом среди антидепрессантов, несмотря на то что вышел он на этот рынок около трех лет назад. В прошлом году его продажи в США составили почти полмиллиарда долларов США. В Европе продажи начались в этом году, где-то они коммерческие, в каких-то странах карипразин включен в программы государственных гарантий. Однако подводить итоги европейских продаж пока преждевременно.

— Как встречают карипразин профессиональное, пациентское сообщества?

— Мы видим, что реакция на появление этого препарата единодушно положительная. Общее мнение: карипразин дает очень хороший эффект. Врачи отмечают, что это первый за многие годы препарат, который обладает широким спектром действия при меньшем объеме побочных эффектов. Это говорит о принципиально новом качестве жизни пациентов. Карипразин борется не только с позитивной симптоматикой заболевания (бред, галлюцинации и т. д.), но и с негативной (апатия, безынициативность). Его применение может вернуть пациента в социум, снять бремя с родственников или опекунов.

Расширять присутствие

— Каким вы себе представляете пациента, для которого предназначены препараты компании?

— Наш пациент очень разный. Это и пожилые люди с сердечно-сосудистыми и неврологическими расстройствами, и женщины самого разного возраста, в том числе репродуктивного, планирующие рождение ребенка. Это и совсем молодые пациенты, которые столкнулись с проблемами психического характера, это и дети с инфекционными заболеваниями. Кроме того, создавая препараты, мы думаем и о врачах: именно им важно назначить то лечение, которое будет действенным и которому будут привержены пациенты.

— Каким правилам надо следовать средней по мировым меркам фармкомпании, чтобы выстоять на жесткоконкурентном мировом и национальных рынках?

— Самое главное помнить о том, чем ты отличаешься от других, развивать и усиливать это отличие.

Важно постоянно искать свою нишу, осваивать сегменты рынка, где можно приобрести конкурентное преимущество.

Например, в сравнении с компаниями «большой фармы» мы имеем значительное конкурентное преимущество в сегменте препаратов для женского здоровья. Другим направлением является поиск возможностей дать пациентам те препараты, потребность в которых до сих пор не удовлетворена. К примеру, мы открыли молекулу, на основе которой создано уникальное лекарство для людей с психическими расстройствами, обладающее огромным потенциалом. Важно для нас и создание комбинированных препаратов, то есть препаратов с добавленной ценностью.

— Ваша личная цель, главная задача на посту генерального директора компании?

— Я стремлюсь к тому, чтобы компания Gedeon Richter обладала максимальной устойчивостью в нашем меняющемся мире. Чтобы никакие внешние факторы не могли снизить нашу прибыльность и лишить возможности продолжать работу во благо пациентов. Поэтому мы будем работать над развитием нашего продуктового портфеля в тех областях, где у нас крепкие позиции, чтобы закрепить наше лидерство. Кроме того, нужно обеспечить наличие профессиональных сильных специалистов на основных направлениях работы компании. Они смогут позаботиться и о финансовых показателях, и о создании и продвижении препаратов, и об инновациях, и, конечно, об интересах пациентов.

Много смыслов

— О чем вы разговаривали и о чем договорились с министром промышленности и торговли Денисом Мантуровым, с которым в нынешнем году вы встречались дважды?

— Это не секрет. Наша компания исторически содействует развитию российской фармацевтической промышленности. Яркий пример тому — наш подмосковный завод, его участие в пилотных проектах, таких, например, как маркировка лекарственных средств. На встречах с министром мы говорили о дальнейшем развитии нашего российского завода и повышении его экспортного потенциала, а также о трансфере технологий выпуска тех продуктов, которые физически не могут быть произведены на предприятии Gedeon Richter в России.

Отмечу, что я был глубоко впечатлен профессионализмом и открытостью господина Мантурова. Нашу встречу совсем нельзя было назвать протокольной: в ней было очень много смысла. Ведь господин министр и сам раньше занимался бизнесом, поэтому мы быстро нашли общий язык.

— Как вы оцениваете уровень сотрудничества российского государственного аппарата и частного бизнеса, в вашем случае — международного?

— Как исключительно профессиональное и конструктивное. И это притом, что порой требования российских регуляторных органов жестче аналогичных требований в странах Европы и в США.

— Правильно ли я понимаю, что Gedeon Richter развивается в России абсолютно свободно, конечно, с учетом действующих регламентов и стандартов, но без всякого давления и диктата со стороны власти?

— Да, верно.

— Зачем правительство Венгрии сохраняет за собой четверть пакета акций Gedeon Richter?

— С точки зрения венгерского правительства компания имеет стратегическое значение для экономики страны.

— А ваша версия?

— В любой компании должна быть сила, которая обеспечивает ее устойчивость. Где-то такой силой являются основатель компании, члены его семьи, мажоритарные акционеры. Gedeon Richter может работать без участия профессиональных инвесторов как независимая компания, в том числе благодаря участию правительства (основатель компании трагически погиб в годы Второй мировой войны.— “Ъ”). Компаний такого размера и статуса, как мы, в Венгрии очень мало.

Помочь обществу по-другому взглянуть на мир

— В чем ваша карьерная цель?

— В карьере, мне кажется, я достиг некоего предела: стал руководителем компании, которая помогает людям меньше болеть, дольше и качественнее жить.

— Как ваш переход в Gedeon Richter приняли в семье?

— С гордостью, ведь быть директором одной из крупнейших в Венгрии компаний — это очень престижно!

— Что вы рассказываете детям, родным, друзьям о работе в компании?

— Как вы, наверное, поняли, мы очень гордимся тем, что компании удалось создать препарат, который в корне меняет прежний подход к лечению психических расстройств. Поэтому я много рассказываю близким о наших усилиях в области помощи людям, страдающим психическими заболеваниями. Это огромная ответственность и честь — помочь пациентам вернуться в социум и помочь им по-другому взглянуть на мир.

Беседовал Владислав Дорофеев.